Злыднев Мир. Дилогия

– А за этими двумя Проклятый лес. – заметил я, невольно содрогнувшись от воспоминания. – А за Проклятым лесом, земли Союза!

– Только Союз теперь, вроде как под Ярлом. – продолжил Молчун. – И дальше весь восток тоже под Ярлом, и на север, вплоть до Гиблых земель, все под Ярлом и его союзниками.

– Думаешь Ярл реально контролируем такую огромную территорию?

– Да кто ж его знает?

– Ты должен знать!

– Должен. – Покорно согласился Молчун. – Но пока не знаю. Половина моих шпионов просто исчезла. Толи померли, толи не могут связаться со мной. А вторая половина бегает как ошпаренная, но вокруг столько проблем, что…….

– И тем не менее ты должен как можно быстрее разобраться с этим….

– А кстати, что там у нас с внуком…, ну ты сам знаешь кого?

КУДРЯВЫЙ

Ну и вот нахрена этому ублюдку Седому понадобилось из себя великого командира корчить? Чего ему на жопе его поганой не сиделось, как всем нормальным людям?

Я ведь когда еще харю его самодовольную в воротах Трехи увидал, аккурат после той разборки с Правильным Парнем, вот так сразу и почуял жопой что неприятности то уже на носу. А ведь только жить то начали. Я себе уж и домик недалеко от кабака присмотрел, и вдовушку тут одну окучивать начал. Глядишь, еще немного и совсем человеком бы стал. Так хрен!!!

…Ведь главное добычи взяли прилично. Авторитет в городе заработали, – живи не хочу. Могли бы кабак в складчину с Нехромым расширить. (Чай ведь не чужой человек-то).

Дело могли завести свое. Я как раз перед нашествием этим, с одним приблудным мужиком разговорился, и тот сказал что он дескать плотник хороший и дома строить умеет. Дали бы ему денег, собрал бы он артель, да начал бы дома в Трехе лепить. Дело прибыльное, а главное, – самим работать не надо, только денежки считай.

Опять же, коней тех дворянских можно с выгодой использовать. Да хоть в аренду Нехромому сдавать, или к примеру на племя. Коняги то ведь ого-го!

Но ведь у этого козла бодливого, вечно рога чешутся. Только по человечески жить начали, так обязательно ему надо было все изгадить…, что б у него жопа ежами поросла колючками внутрь. – Сам влез в дерьмо по самые уши, и нас с Малышом туды втянул.

Главное до этой драки на базарной площади, еще вроде как все худо-бедно нормально было. А вот после драки, да еще и суда, – совсем никакой мочи не стало.

Местные они же как подрались, так и помирились. А мы им после этого совсем бельмом на глазу стали.

Нет. Оно конечно никто нам ничего такого. Мы же вроде как ни глянь, а со всех сторон победители. Ага. – Хренопердители. Потому как после того как все разборки уладились, Седово войско это хреново, вообще никому на хрен не нужно стало. Раньше то его хоть те кто супротив Управы кричал, держались. Ну а после того как Управа эта хренова, вроде как все их требования выполнила, – банда уродов, с оружием в руках бегающих по городу, стала и им как бельмо на глазу.

В общем, – вытурили нас из Трехи. Ненавязчиво так, но твердо. Гончар этот, так прямо Седому и сказал, что мол, – пока ты в городе ошиваешься, миру тут не будет. Так что мы тебе и ребятам что за тобой увяжутся, доспех, оружие, харчей на дорожку подберем, и валите-ка вы, куда глаза глядят. Время нынче дурное, найметесь всем отрядом к такому же любителю мечами помахать, и намашитесь вдоволь.

Ага – Отряд. Отрядище едрена вошь!!! После того как Седой гордо этак объявил войску своему, что линяет из города, – от войска того, вмиг, дай боги, шесть десятков с хвостиком осталось! Самых тупых. Те что поумнее, они либо в стражу подались, благо после всех драк там народу-то поуменьшилось. Либо как это приличным людям и надлежит, – ремеслом занялись.

Да еще мы с Малышом, дурни, за Седым пошли. Да Рыжий с Умником за нами увязались.

Нехромому это ясно дело ущерб и обида. Он мне так и сказал, дескать – «Седой дурак!, пусчай сам себе на жопу приключения ищет, а ты мол с Малышом оставайтесь, да живите как люди».

Я бы и рад «как люди», да только мразь эта белесая, Малыша за собой сманил. Закрутил парню голову своими мечами-драками, тот и повелся с ним из Трехи уйти. А я к этим двум сволочам, вроде как уже и привык. Привык что куда двое, – туда и третий. Ну и ясно дело, пришлось мне черпаки да передник поварской, менять на меч да броню. Хотя перед этим я Седому много чего приятственного наговорил, так что мы потом недель пять, ни об чем, кроме как о делах, вообще не разговаривали.

Да тут еще за Малышом увязался Грамотей. Дескать, – обещался быть евоным рабом, и хозяина значит не покинет. Правда Нехромому признался, что боится опять захворать, а никто кроме Малыша вылечить его не сможет.

Ну а Рыжий-то, – придурок известный. Ему лишь бы в гавно какое по уши влезть, чтобы хлебать полным хлебалом, не перехлебать. Он с тех пор как мечами с Седым звенеть начал, да баек про его геройские подвиги наслушался, так вообще за ним как собачонка бегать начал. Когда его Седой в войско свое не взял, так я думал руки на себя наложит, такой хмурый ходил. Ну а уж после того как мы его в лес к Седому с донесением послали, так он с тех пор от него и не отлипал.

Нехромой давно уж на этого дурака рукой махнул, и об уходе евоном ни сколечки не переживал. Хотя Рыжий этот ему и родственником дальним приходился. А вот меня да Малыша с Грамотеем, ему терять жалко было.

А у меня тут вот тоже докука образовалась. Тот самый мой пленный дворянчик, что я с вылазки за ворота Трехи притащил. Он ведь все это время так у меня и сидел.

Я то ведь чего думал? – Думал папашка его выкуп за него заплатит хороший!

Ну и заставил сосунка письмо значит, домой написать, что бы выкуп за него прислали. И с одним из пленных мужиков значит и послал. Тот обещал за пару месяцев обернуться. Благо я ему долю в прибыли пообещал.

Ну с тех пор и прошло уже месяца два с половиной. А вестей от гонца-то все не было.

Я думал дворянчика Нехромому продать. Чтобы он мне значит, три сотни золотых монет отсыпал, А когда выкуп за щенка придет, так пусть все пять сотен, что я требовал, себе забирает.

А Нехромой на меня только руками замахал. – Три сотни золотых, говорит, это хренова туча денег. Мне что бы такую сумму собрать, все свои дела приостановить придется, а то и кабак продать. Ежели говорит хочешь, я тебе сотню монет сразу отсыплю. И то по большой дружбе. Я когда выкуп придет, остальные две тебе сохраню.

– Да пойми ты дружбан Нехромой. – я ему ответствовал. – Я энту Треху вашу, еще может лет сто кривой дорогой обходить буду. А может вообще, через месяц копыта откину. Мне денюжки то сразу нужны. Давай сойдемся напополам. Двести пятьдесят тебе, и стока же мне! А денежки ты займи. Ты нынче в авторитете, тебе любой даст.

– А ежели, – говорит Нехромой, – Выкуп за жабьего сына этого вообще не придет? А я мало того что своих денег лишился, так еще и должен всему городу останусь?