Злые дети

Дом этот принадлежал Даурскому еще при Горбачеве. За какие заслуги он его получил, не рассказывал. А каким образом такой человек, как он – не бандит, не олигарх, не авторитетный бизнесмен и даже не чиновник, – смог сохранить его в собственности в дурные девяностые, когда за подмосковные сотки даже академиков и писателей вывозили в ближайший лесок, не рассказывал тем более. Только усмехался. Мол, даже у спаниеля есть зубы, а я, дескать, не совсем спаниель. Виктор подозревал, что Даурский совсем даже не спаниель, но эту сторону своей жизни опекун хранил под семью замками.

Уже став следователем, Виктор как-то попытался чуть-чуть, одним глазком, заглянуть «под половицу», пользуясь служебным положением. Делал он это крайне аккуратно и ничего не нашел. Вообще ничего. Стена. А на следующий день за чашкой утреннего кофе Даурский доброжелательно попросил Виктора больше не предпринимать подобных попыток. Не нужно. И Виктор послушался совета.

Сдвижные ворота бесшумно отъехали в сторону, как только машина Макарова к ним приблизилась. Даурский встретил его на крыльце, чуть поеживаясь от вечернего сквозняка.

Узкое интеллигентное лицо, худощавая фигура, вьющиеся волосы крепко прибиты инеем. Одет как обычно – мягкие домашние брюки, свободная рубашка с расстегнутым воротом и старый теплый халат, слегка потраченный молью. В кармане наверняка все тот же «ПСМ» – оружие советских генералов и партработников. Маленький, плоский, идеальный для ношения в кармане.

Тепло обняв Виктора, Даурский провел его в дом и усадил на старый, обжитой кожаный диван. Кофе и закуски уже ждали на столе. Причем кофе был обжигающе горячим. Даурский не опускался до заваривания кофе литрами и, тем более, его подогревания. Значит, узнал, что Виктор подъезжает как минимум минут за пять. И, разумеется, не скажет откуда. Маленькие секреты таинственного человека.

Минут пять ушло на неспешную болтовню о том о сем. Этот ритуал следовало соблюсти. Но Даурский не затягивал его до состояния утомительности. Поэтому вопрос задал скоро.

– Что-то случилось? По работе или личное?

Виктор задумался, покачивая в руке фарфоровую кофейную чашку. Он ехал сюда с конкретной целью – поговорить. Но сейчас не знал, как начать.

– Давай с самого начала. От яйца, – посоветовал Даурский, заставив Виктора вздрогнуть. Ведь он не успел озвучить свою мысль.

– Ты знаешь, дядя Семен, я расследую серию убийств так называемого Скрипача.

Даурский молча кивнул.

– Сегодня найдена очередная жертва. Я не могу назвать ее имя – тайна следствия. Скажу только, что она работала в Министерстве обороны. Техническая должность, но тем не менее. Так вот в ее случае имеются некоторые особенности, которые заставляют меня думать, что это дело рук имитатора. Причем имитатора с большими возможностями. Понимаешь?

Даурский все так же молча посмотрел Виктору в глаза. И Макаров махнул рукой на тайны следствия и выложил своему наставнику все, в подробностях.

Дослушав до конца, Даурский встал, достал из бара два стакана, бутылку виски и тоника. Налил виски себе, а Виктору тоник. Он прекрасно знал, что Макаров практически не пьет, поэтому и предлагать не стал. Сделал большой глоток и задумался. Виктор терпеливо ждал, подгонять Даурского бессмысленно. Показалось или дядя Семен напрягся несколько больше, чем полагалось бы для такой ситуации?

– Ты забрался в опасное место, – наконец произнес Даурский. – Столь тонкая имитация означает, что исполнитель имеет доступ к вашей информации. И я не думаю, что орудие и посмертная ампутация – это небрежность или ошибка. Есть ненулевая вероятность, что это маячок. Маркер. И он пускает тебя по этому следу. Зачем? Я не знаю. Но когда хищник оставляет видимый след, это означает, что он ведет в засаду. А вот на кого засада?

– На меня?

– Зачем?

Виктор пожал плечами.

– Имеешь ли ты какую-то информацию, которую можно было бы назвать из ряда вон выходящей? Не на бытовом уровне. И даже не на уровне большого бизнеса. А на том уровне, где могут обнаружиться интересы государства, военных или спецслужб? Не обязательно наших.

Даурский вонзил в Виктора немигающий взгляд. И Виктор понял.

– Смерти ученых.

Даурский медленно кивнул.

– Ты ведешь это дело уже год. Сколько случаев?

– Пять, – ответил Виктор. – Только за этот год. Но след тянется дальше в прошлое. Среди наших ученых, ведущих перспективные научные исследования, уже лет десять наблюдается подозрительно повышенная смертность и склонность к исчезновению без вести.

– Я ничего не утверждаю. Но попробуй поискать связь между этими делами.

– Между Скрипачом и учеными?

Даурский поморщился.

– Нет, между учеными и последним убийством этой переводчицы. И будь осторожен. Ты можешь затребовать охрану?

– На каком основании?

Даурский вздохнул. Его интуиция не могла служить поводом для выделения Макарову персональных охранников из отдела физической защиты. Да и не помогут следкомовские «физики», если в дело вступят парни из ГРУ. Эти всегда доводят дело до конца, так их учили.

– Если это военные, дело у вас отберут в ближайшие сутки. Под глупым надуманным предлогом, потому что реальный им показывать нельзя. Тогда просто забудь и не лезь. Впрочем, они могут попытаться засекретить все, даже если это дело рук их противников. Черт, с вояками ничего не поймешь и никогда не договоришься.

Виктор наскоро попрощался с другом-наставником и прыгнул в машину. Даурский стоял на крыльце, провожая его взглядом. Ну душе у Виктора было неспокойно. Разговор не дал ответов. Советы Даурского оказались несколько предсказуемы. И оставалось странное ощущение, что он не столько старался помочь Виктору, сколько направлял его в другую сторону. Отводил от потенциально опасной ситуации. Желание уберечь воспитанника, разумеется, нормально. Но Виктор не выносил манипуляций, направленных на него. Сам-то он манипулировать умел и не гнушался. Но то сам. А оказаться объектом манипуляций, хоть и вызванных самыми благими намерениями, слишком обидно и унизительно. С другой стороны, а что еще ожидать от старого прожженного ветерана спецслужб, про которого Виктор до сих пор не знал, какую именно спецслужбу он представляет, несмотря на десятилетия дружбы и самых доверительных отношений.

Отступиться было бы самым разумным решением. Но это надо еще обдумать.

11.

Москва, хоть и носит звание мегаполиса, город маленький. Ну ладно, пусть не маленький, но точно небольшой. Причем его размеры меняются в зависимости от времени суток. В час пик поездка на автомобиле в несчастные пару километров может затянуться на пару часов, а вот ночью весь город насквозь проезжается за какие-то полчаса, при этом даже без особого превышения скорости. Важно ведь не гнать, как сумасшедший, важно просто не останавливаться.