Злые стволы
Шрифт:
— Ой! — в голос закричал сидящий на унитазе прапорщик. — Ой, черт! Ой, парни, что-то мне в живот вступило. Разогнуться не могу. Помогите, что ли.
В кабинку разом протиснулись Петров и Сидоров.
— Вот здесь, — показал пальцем Анисимов, жалостливо сморщив лицо и тихо хныкая. — Очень больно.
От человека с таким лицом и с такими нюнями не могло исходить никакой опасности. По крайней мере для таких лосей, какими были его туалетные сопровождающие.
И Петров наклонился над указанным местом. Анисимов ухватил его за волосы на загривке и что есть силы ударил лицом о фаянсовый край унитаза. Петров даже не вскрикнул. Он упал на пол и затих.
Прапорщик встал на унитаз. И оказался выше ростом
— Я же вам говорил, что люблю ходить в туалет один, — сказал Анисимов и резко ударил его кулаком в скулу.
Второй охранник охнул и опустился на первого.
— Большие, а глупые, — сказал Анисимов, перешагивая через их распластанные тела.
Пистолеты он не взял. Зачем ему лишняя головная боль? Драку он мог объяснить вполне понятной бытовой причиной — их к себе вызывающей грубостью. А это лишь статья за мелкое хулиганство. И условный, учитывая его возраст и безупречную биографию, срок. А вот за похищение табельного оружия…
Пистолеты прапорщик разрядил и бросил в унитаз.
А потом вышел из туалета, аккуратно затворив и закрыв на два оборота дверь. У него было не менее десяти минут до того, как здесь поднимется тревога. И еще пять до момента, когда они все сообразят и доложат информацию вышестоящему начальству. За эти пятнадцать относительно безопасных минут он должен был успеть добраться до дома.
Прапорщик вышел во двор военкомата. И подошел к первой попавшейся машине, в которой сидел водитель.
— Закурить есть? — спросил он.
— Есть, — водитель потянулся к «бардачку», открыв свою шею. Прапорщик ударил его ребром ладони в основание затылка. И перебросил на пассажирское сиденье.
Еще одна статья. Угон автотранспорта с применением силы. Ну, ничего, бывшее начальство выручит. Главное, не наделать трупов. А все остальное не страшно.
Свободного времени оставалось четырнадцать с половиной минут.
Анисимов запустил двигатель и выехал с военкоматовского двора…
Глава 41
Таежный лагерь наконец зажил нормальной жизнью. Без этих постоянных, изматывающих душу хозяйственных авралов, когда надо было бесконечно что-то копать, пилить, рубить, тесать, строгать, таскать. А в перерывах — заниматься боевой и политической подготовкой. Наконец все было выкопано, спилено и построено. Наконец началась нормальная, размеренная, к какой они себя и готовили, жизнь.
— Симаков!
— Я!
— Уточняю учебную задачу вашего подразделения.
Командир учебного подразделения «красных» Симаков развернул на коленях мелкомасштабную карту местности.
— Выходите сегодня в 21.25. Совершаете ночной, шестидесятипятикилометровый марш-бросок в направлении северо-северо-восток. Выходите на исходные — вот сюда, в отроги хребта Высокого. Оборудуете ряд скрытых наблюдательных пунктов и засад. Форма, количество, расположение засад — на ваше усмотрение. Отсматриваете местность передвижными патрулями Труднодоступные подходы минируете сигнальными минами. При обнаружении противника себя не выказывать, организовать слежку и сопровождение с целью выяснения состава, маршрута и точки назначения. При оказании сопротивления обеспечить захват живой силы противника. При невозможности — уничтожить. Общая задача — несение боевого дежурства, обнаружение, прослеживание, задержание либо уничтожение подразделения противника, предположительно совершающего проход через вашу территорию. Зотов!
— Я!
— Задача вверенного вам подразделения: выйти на исходные позиции, совершить переход через патрулируемую противником зону, снять контрольный вымпел и покинуть зону. Себя не обнаруживать, в бой не вступать. При контакте с
противником и невозможности избежать столкновения — уничтожать отдельные подразделения, обеспечивая прикрытие и отход основных сил. Общая задача: преодоление охранной зоны и достижение в оговоренные сроки условной точки. Территория учений ограничивается следующими пограничными ориентирами: север — седловина хребта Высокого; восток — берег реки; юг — кромка болота; запад — русло ручья Безымянного. Выход за пределы данного квадрата запрещен. Оценочные баллы начисляются за успешное проведение всей операции. Дополнительные баллы — за сокращение сроков выполнения поставленной задачи, выявление мест засад и нейтрализацию каждого солдата противника. Штрафные баллы — за срыв контрольных сроков и утрату личного состава. Режим работы — жесткий. С допуском на использование мер физического воздействия при выяснении качественного и количественного состава подразделений, маршрута и местоположения засад. Вопросы есть? Вопросов нет! Тогда подводим итог. Начало операции… конец операции… район учений… разрешенные действия… «Красным» задача ясна?— Так точно!
— «Синим» задача ясна?
— Так точно!
— Все. Начало учений сегодня в 21.00. Командиры подразделений заправили карты в планшеты и, повернувшись на каблуках, разошлись по своим подразделениям.
— Личному составу получить снаряжение! Камуфлированные комбинезоны, маскировочные накидки, накомарники, фляжки, сухпай в гермоупаковке, гибкие пилы, саперные лопатки, десантные и метательные ножи, пакеты первой медицинской помощи и еще полста предметов, без которых, наверное, можно обойтись, но нельзя выиграть бой.
Осмотреться. Подтянуть ремни, проверить предохранители на автоматах и пистолетах, попрыгать, перепаковать то, что болтается и гремит, затянуть намертво шнурки, перечеркнуть лицо полосами специального грима, убрать волосы под камуфлированную косынку…
— Первый готов!
— Отходи в сторону.
— Второй готов!
— В сторону.
— Третий готов!
— В сторону…
Выстроились ровным рядком. Первым — командир.
— Подразделение готово к выполнению учебной задачи. Разрешите выступать?
— Разрешаю. Давай, Зотов! Не подведи, Зотов!
— Все будет нормально, товарищ командир. Не впервой!
— Здесь — впервой. Все-таки сколько не воевали… Могли и подзабыть.
— Ничего — вспомним!
— Тогда — ни пуха!
— Тогда — к черту!
В 21.15 две учебные группы разбежались в разные стороны, чтобы на следующий день встретиться в отведенном им для «боя» квадрате.
И победить.
Или умереть.
Глава 42
Прапорщик Анисимов не выбирал хороших участков дорог и не жалел машину — машина была не его. Ему не надо было холить и лелеять ее механизмы, чтобы использовать их годами. Ему надо было только доехать на той машине до дома. А там хоть выбросить.
Ехать пришлось не по шоссе, по шоссе он нацеплял бы на себя все гаишные и ваишные машины. Ехать пришлось по хорошо изученному, разбитому и раздолбанному, но зато гораздо более короткому бездорожью.
Прапорщик вдавливал педаль газа в пол и, что есть сил вцепляясь в руль, старался, чтобы его не размазало по ветровому стеклу. Машину бросало из стороны в сторону, вверх и вниз, подобно рыбачьему баркасу в штормовом море. Каждоминутно в машине что-то сыпалось, билось и громыхало: висюльки на лобовом стекле, колонки магнитофона, сам сорвавшийся с креплений магнитофон, зеркало заднего вида в салоне, зеркало заднего вида с левой стороны, какие-то коробочки, баночки и бутылки… Все эти висюльки, колонки, магнитофоны и не выдержавшие ударов о встречные суки боковые стекла прыгали в салоне, в мелкие осколки разбиваясь о пол, о дверцы, о рычаг переключателя скоростей.