Злые стволы

Вот на каком производстве от зари до зари и трудился «объект». Причем, судя по охранным мероприятиям, не в самой слабой должности трудился.

Отсюда возникал очень многозначительный вопрос — зачем разрабатывать операцию по похищению одного из руководителей завода, выпускающего ракеты стратегического назначения?

Зачем?..

Глава 72

Генералу Федорову принесли образец ориентировки, предназначенной для пересылки в райотделы милиции. По розыску особо опасного, совершившего побег из колонии строгого режима, рецидивиста и убийцы Зубанова Григория Степановича — рост, вес, цвет, прикус, характерные приметы… И серые фотографии — анфас, профиль, рост.

— Какой общий объем тиража? — спросил генерал Федоров.

— Двести тысяч экземпляров.

— Рассылайте. И вот еще что. Дайте задание компьютерщикам, чтобы они прикинули варианты изменения внешности данного субъекта. Вплоть до возможности пластической операции. И пусть подготовят фотороботы предполагаемых измененных портретов. Для последующего объявления всесоюзного розыска.

— Но их может быть несколько десятков!

— Значит, пусть подготовят несколько десятков портретов.

Специалисты компьютерного моделирования загнали в память машины два десятка портретов «объекта розыска». В том числе паспортные фотографии, фотографии с личного дела и с большим трудом добытые любительские снимки.

Все фотографии были увеличены до одного размера и слиты воедино. Затем с той усредненной фотографии был сканирован внешний абрис черепа. В двадцати пяти проекциях. Внутрь пустого контура врисованы провалы глазниц, носа, челюсть. С сохранением всех типоразмеров. От глазницы до глазницы, от глазницы до правого виска, от глазницы до носа, до челюсти и пр. Это были те размеры, которые не поддавались изменению хирургической пластикой.

На полученную «болванку» черепа компьютерщики налепили хрящи. На них мясо. На мясо кожу.

В результате получилось лицо. Точно такое же, как на фотографии. Но другое, составленное из отдельных, вроде детского конструктора, элементов. Из элементов, которые можно было сдвигать и видоизменять.

И компьютерщики начали сдвигать и видоизменять. Укорачивали, удлиняли, приподнимали, смещали вниз, расплющивали, заостряли… нос. Размазывали, утончали, растягивали… губы. Рисовали морщины, шрамы и уродующие лицо родинки… И каждый раз получали новое, мало похожее на прежнее лицо. Лицо одного и того же человека.

В итоге было составлено десять наиболее вероятных вариантов изменения первоначального портрета с помощью хирургической пластики.

И еще десять вариантов изменения облика «объекта» с помощью щадящих методов — грима, накладок и тому подобных, не требующих использования скальпеля, ухищрений.

Один из вариантов очень походил на Горбушкина Петра Максимовича.

Все портреты были положены на стол генералу.

— Готовьте ориентировки, — сказал он. — И запросите центральный паспортный стол о всех одиноких мужчинах возрастом от сорока до шестидесяти лет, не имеющих семьи, детей и близких родственников, прописанных в единственном числе на принадлежащей им жилплощади и проживающих в городах с населением свыше ста тысяч человек.

В более мелких населенных пунктах разыскиваемый «объект» вряд ли бы поселился. По причине того, что в более мелких населенных пунктах спрятаться сложнее…

— И еще исключите из запроса азиатские, северные и кавказские, с ярко выраженными национальными чертами лица. Вряд ли он станет менять свою славянскую внешность. Действуйте.

— Есть!

Над территорией страны от Прибалтики до Приморья начал расправляться мелкоячеистый, предназначенный для ловли одной-единственной «рыбы», невод…

Глава 73

— А если они перекроют этот переулок?

— Есть резервный отход по крышам. С этого здания на это и вот сюда. Чердачные входы будут заранее открыты.

— Вмешательство милиции?

— Вмешательство исключается. Вот здесь, в районе базара, за десять минут до начала операции возникнет стихийная драка, куда будут стянуты подвижные силы трех ближайших отделений милиции.

— А будут?

— Я же говорю — возникнет драка. Крупная драка с серьезным материальным ущербом для близрасположенных магазинов. Сработает тревожная сигнализация…

— Ну а если?..

— Тогда…

— А они…

— В этом случае…

— А вдруг?..

— Этот случай также предусмотрен…

— Добро! — подвел итог генерал-грибник Осипов. — Поработали на совесть. Смотреть приятно.

Другой грибник лишь пожал плечами — иначе не умеем.

— Тогда готовься.

— К чему?

— Претворять этот безукоризненный план в жизнь. Или ты хочешь пожертвовать причитающуюся тебе славу кому-нибудь другому?

По правде говоря, грибник Зубанов предпочел бы пожертвовать. Что-то в последнее время он перестал страдать излишним авторским самолюбием.

— Люди устали, — ни к кому не обращаясь, сказал Зубанов.

— Люди не устали, а засиделись! Вот теперь пусть разомнутся, — рубанул генерал. — Не крути нижним бюстом. Ты это дело начал, тебе и заканчивать. Ты там обстановку лучше любого местного пса знаешь!

— Это конечно…

— Ну, тогда в чем дело?

— Дело в том, что неплохо было бы соломки подстелить…

— Не понял…

— Дело в том… Дело в том, что хотелось бы знать конечные цели операции, — бухнул, отрезая себе пути к отступлению, полковник.

Слово, которое не воробей, вылетело. Вернуть его обратно было невозможно. Теперь оставалось доводить все до логического конца. Или до своего конца…

В любом случае изменить что-либо было уже нельзя. Слово вылетело…

— Ты что, с ума сошел? — тихо спросил генерал. — Когда это рядовым исполнителям доводились до сведения общие цели операции?

— Я не рядовой исполнитель…

— А кто? В этой операции даже я не командир.

— А кто командир?

Генерал стащил с головы кепку, вытер покрывшийся бисеринками пота лоб. Беседа завернула в такие дебри, что выбраться из них, не продырявив шкуры, было мудрено. По крайней мере всем выбраться.

— Давай откровенно. Без протокола. — Давай.

— Чего ты боишься?

— Неопределенности. Я не могу подставлять людей под удар, не понимая, во имя чего.

— А раньше мог?

— Раньше я служил в системе и для системы. Знал, что и во имя чего делаю. Знал своих командиров и знал, что они имеют своих командиров, а те своих. И так вплоть до Хозяина. Который отвечал за все.

Я был маленьким винтиком в большой машине, общее назначение которой мне было понятно. Я выполнял приказ людей, поставленных надо мной государством во имя сохранения этого государства.