Злые зеркала

— Мельком. Одного взгляда хватило, чтобы немедленно оборвать каналы связи и уничтожить зеркало. — Он умолк, потом нехотя добавил: — С тех пор я недолюбливаю зеркала. Любые. И вовсе не потому, что боюсь увидеть в них искаженное ужасом лицо Ладору, о нет… Есть кое-что пострашнее. Жаль, я не сумею описать это, Соль Вэра. Хотел бы я, чтобы ты тоже поближе познакомилась с таким кошмаром…

Воцарилось молчание. Здесь, в запределье, его не нарушал ни звук шагов, ни шелест ветра, ни даже чужое дыхание. От этой ватной тишины закладывало уши, и Вера сказала преувеличенно громко:

— Выходит, это нечто сожрало Ладору? Тело погибло, это понятно, а дух… Ты искал его на дороге предков?

— Да, пробовал найти, но ничего не вышло. Как и у тебя с Эдорами.

— И с Лирра Налем… — пробормотала она. — Ну надо же… Я думала, это Ладору стал Зазеркальщиком и убивает… нет, по какому принципу он выбирает жертв, я пока не поняла. Но если он мертв, тогда кто же убийца?

— Настоящее зазеркальное чудовище, кто же еще, — пожал плечами Дженна Дасс. — Хочешь поискать его?

— Не испытываю большого желания, но куда деваться? Нужно изловить и обезвредить эту тварь!

— Только без меня, — твердо сказал он. — Я рассказал тебе все, что знал о Ладору Эгго и его забавах с зеркалами. Показал, как искать здесь дорогу. Больше я ничего не знаю, Соль Вэра.

— Ну как же ничего? Ты можешь описать тварь, которая убила Ладору, хотя и не хочешь, это во-первых, а во-вторых — припомнить, о чем говорилось в его письмах, — сказала она. — Я же сказала: так просто ты от меня не отделаешься!

— Я не сумею ни описать, ни нарисовать то существо, потому что в человеческом языке нет слов для этого, — парировал он. — Думаю, у шиарли и подземников тоже не найдется подходящих сравнений. Я, во всяком случае, таких не знаю, но я интересовался только их научными трактатами, а там подобных слов не встречал. Так что, если ты готова подождать несколько кругов, пока я выучу их литературный язык в совершенстве, мы можем проверить. Что до писем — повторяю, память моя не идеальна, да я и не вчитывался во все. Мне хотелось лишь знать, близок ли Ладору к успеху, а это становилось понятно с первых строк.

— Ты был весьма самонадеян. Это тебя и сгубило, — сердито ответила Вера. — А письма эти, конечно же, не сохранились?

— Сомневаюсь. Но ты можешь поискать, вдруг у кого-то завалялся листок-другой?

Вера глубоко вдохнула, чтобы подавить очередной приступ злости. Накопившегося запаса отрицательных эмоций уже хватало на то, чтобы отправить Дженна Дасса прямиком на дорогу предков и даже дальше, но увы — пока он был нужен. Вдруг вспомнит что-то еще о работе Ладору? И той твари…

— Гляди, Соль Вэра, — сказал вдруг он, перебив ее мысли. — Так выглядит связное зеркало с изнанки.

За разговором они дошли до ближайшего из таких зеркал, и теперь Вера с интересом посмотрела на него, припомнив слова Файрани о том, что они вывернуты наизнанку. И похолодела, потому что отражалась в этом зеркале вовсе не Гайяри Соль Вэра…

Там, на расстоянии пары шагов, стояла Вера Усольцева — такая, какой она была в прежнем мире. Еще молодая, но уже немного потрепанная жизнью женщина, симпатичная, рослая, статная, но… словно бы блеклая тень здешней Соль Вэры. Или отражение — в кривом зеркале.

«Я и забыла, как выгляжу на самом деле», — в панике подумала Вера и покосилась на Дженна Дасса, а потом догадалась взглянуть на его отражение, благо изнанка зеркала показывала и духов.

Вот он выглядел почти так же, как настоящий. Но именно что почти: тот, в отражении, казался старше, черты лица — еще резче, волосы поредели и поседели на висках, глаза глубоко запали, их обвело тенями, и весь Дженна Дасс был словно… полинявшим, что ли? Иного сравнения на ум не шло.

«Не доверяйте тому, что увидите в зеркалах, — вспомнила она прощальные слова Файрани, — они всегда лгут. И не забывайте о том, что в отражении все видится с точностью до наоборот».

Вот только знать бы, как это понимать…

— Ладору говорил, изнанка зеркала показывает истинную суть, — нарушил молчание Дженна Дасс.

— В таком случае не мешало бы протереть стекло, а то изображение тускловато, — ответила Вера, не собираясь вдаваться в дискуссию.

Впрочем, он явно был иного мнения, а потому продолжил:

— У таких, как мы, внешняя оболочка долго не меняется, а вот изменения духа более заметны. Особенно если смотреть вооруженным глазом, а не проецировать на дух черты телесного облика.

— Твоя теория не выдерживает никакой критики, — Вера покачала головой. — Я никогда не видела тебя во плоти, не забывай, а потому не могу придать твоему духу какое-то обличье в своем воображении. А сама я не настолько стара, чтобы мой дух выглядел настолько непрезентабельно.

— Тогда как ты объяснишь это зрелище?

— Очень просто: зеркала и так-то лгут, а уж их изнанка, скорее всего, и вовсе не покажет правды, как ни бейся, — ответила она.

— Что ж, может быть, ты и права, — произнес он после паузы и снова взглянул на свое отражение. — Так говорил Ладору, и я принял его слова на веру: кто, в конце концов, был зеркальных дел мастером?

— А сам он как выглядел?

— Почти так же, как и вживую. Но он, как я уже говорил, был молод не только духом, но и телом, а потому различия не бросались в глаза, как у нас с тобой.

— Вполне вероятно, он ошибся.

— Да, и такое возможно, — согласился Дженна Дасс.

Судя по выражению лица, что-то не давало ему покоя, но делиться этим он не собирался.

— Что дальше? — спросила Вера, устав молчать. — Помнится, ты так бойко рассуждал о том, что приманивать Зазеркальщика лучше на тебя, ты ведь получил отпечаток духа Рана, а чудовище почему-то охотится за ним и его родней… Почему, не скажешь?

Дженна Дасс не ответил.

— А я попробую догадаться, — продолжала она по наитию. — На самом деле оно ищет вовсе не Рана. Оно ищет тебя.

— Что за чушь? — нахмурился он.

— Вовсе не чушь. Ты сказал, что стал недолюбливать зеркала с тех пор, как Зазеркальщик утащил Ладору у тебя на глазах. Конечно, ты недоговариваешь, но мне кажется, ты что-то замечал после его гибели, и, наверно, не раз. — Вера перевела дыхание. — Очевидно, чудовище запомнило тебя и искало, только это не так-то просто сделать, когда ты находишься здесь, на изнанке, а снаружи — сотни связных зеркал! Пока доберешься до того, по которому ты с кем-то общаешься, ты уже успеешь прервать вызов.