Злюка

– Язва, - представилась наемница, блеснув глазами.

– О, - обрадовался Бродяга, - не один я обхожусь прозвищем?!

С этими словами он обернулся ко мне, вопросительно приподнимая то место, где когда-то была бровь.

– Экуппа, - не без доли злорадства представился я.

Вторая несуществующая бровь присоединилась к первой. Глаза Бродяги стали большими и круглыми. И он сразу стал похож на филина. Я не сдержал улыбки. Хотя, может, на меня все еще действовал тот поток положительных эмоций, который высвободила пущенная Бродягой стрела.

– Эдвардс, старый ты интриган! – ошарашено обратился Бродяга к другу, не сводя с меня глаз. – Это та самая Экуппа, что помогла мэтру Кларисс экстренно покинуть этот бренный мир?!

– Там, откуда мы сбежали, подобных вопросов не задают!
– ответил ему Пройдоха, подходя и протягивая другу стрелу, извлеченную им из трупа монстра. – На вот, если наконечник не вытирать, то пронзенный ею человек умрет счастливым.

Автоматически взяв то, что ему протягивают, Бродяга все никак не мог прийти в себя.

– Таллан, - наконец, произнес он, - раз юная леди представилась родовым именем, с моей стороны было бы неприлично отделать лишь прозвищем. Хотя, оно мне гораздо ближе имени, поскольку с кланом меня давно уж мало что связывает.

– Очень приятно, - ответил я, - раз так, то я буду называть Вас Бродягой.

– Буду очень признателен! – приложил он руку к груди и, вновь поправив юбку, улыбнулся. – Но я был бы просто бесконечно счастлив, если бы все мы тут обращались друг к другу на «ты».

Возражений ни у кого не нашлось.

Бродяга порывался, было, пристать ко мне с расспросами, но Эдвардс осадил его, что-то шепнув на ухо. Язве это не понравилось. Она вообще стояла хмурой с того самого момента, как я назвал Таллану свое имя. Видимо, заканчивается позитивный настрой от устроенного нам Бродягой душа.

Мужчины немного отдалились от нас и устроили какое-то совещание. Я посмотрел на Язву. Теперь, когда у нас в группе визуальное гендерное равенство, она, возможно, вынуждена будет попытаться наладить со мной отношения.

Тем не менее, наемница и не думала начинать со мной беседу. Вместо этого она достала все свое оружие, и начала начищать его до зеркального блеска, то и дело глядясь в него и поправляя прическу.

Видимо, она пришла к каким-то другим выводам и теперь двигалась к одной ей известной цели.

– Этот человек не с двойным, а, скорее, даже с тройным дном, - услышал я голос Экуппы, - он знает, что никто из нас не купился на его образ простодушного компанейского бабника, но продолжает играть эту роль.

– Просто он с ней свыкся, она ему удобна, - возразил я.

– Когда неглупый человек продолжает использовать социальную маску, в условиях отсутствия ее надобности, это должно настораживать окружающих.

– Почему? – живо заинтересовался я.

– Потому, что этим он либо хочет что-то сказать, либо хочет отвлечь внимание от чего-то очень для него важного.

– Не знаю, - не спешил соглашаться я, - как по мне, так он уже только своим внешним видом может отвлечь самое пристальное внимание от чего угодно!

– Все может быть, все может быть, - задумчиво пробормотала Экуппа, - буду за ним наблюдать. Если, вдруг почувствуешь приближение Эммы раньше меня, предупреди ее, чтобы пока не показывалась ему на глаза. Хорошо?

– Хорошо, - согласился я, - а чего ты опасаешься? Не думаю, что он способен причинить Эмме хоть какой-то вред.

– Я всегда легко могла определять талант, который использует человек, оперируя Даром, - проговорила девушка, - и вот здесь я не вижу четко оформленного таланта. Точнее, Бродяга, похож на ваш граненный стакан, только непрозрачный: я вижу много примерно одинаковых граней, но точно знаю, что есть еще, и их довольно много.

– Разве плохо то, что человек развит разносторонне? – продолжал недоумевать я.

– Плохо, что стакан непрозрачный! – буркнула Экуппа, и я понял, что это конец сеанса связи, и он возвращается на свой пост, где и дальше будет за этим фруктом, который так внезапно тут нарисовался, и фиг теперь его сотрешь.

По большому счету, я был только рад тому, что наш отряд растет и крепчает. За балагурством Бродяги, за этими его напускными веселостью и разухабистостью чувствовались сильная воля и расчетливая практичность. Не верю я в то, что он попал на нашу тропинку именно в самое последнее мгновение. Однозначно он сидел, наблюдал и ждал. Давал нам возможность подойти к самому краю бездны, и уже тогда выскочил, как чертик из табакерки. Мало того, что всех спас, так еще и разрядил ситуацию. Вон, Эдвардс практически счастлив, да и Язва воспрянула духом. Лишь бы он особых жестов внимания Экуппе не стал оказывать. Не хватало нам с девчонкой еще заполучить кинжал ревности между лопаток.

Так, он говорил, что в соседней локации живут горцы.

– Таллан, а что за горцы попадались тебе по соседству? Гор что-то не видно, - не доходя до них несколько шагов, уточнил я.

– Горы тут поблизости, - повернулся ко мне Бродяга, как только деревья станут расти не так густо, мы увидим пики. Если ускоримся, и нам повезет, то успеем перейти их до смены локаций и тогда вообще окажемся на границе джунглей!

– Ты знаешь, когда будет смена локаций? – удивился Эдвардс.

– Ты даже не представляешь, друг, какую высокую цену я едва не заплатил за эти знания! – лицо Таллана мгновенно почернело от нахлынувших воспоминаний. – Даже не знаю, стоит ли пересказывать вам подобные ужасы…

Переглянувшись с Эдвардсом мы в один голос ответили: «Стоит»!

И Бродяга рассказал.

Глава 2

Реальные горы

Рассказчиком Таллан оказался, как говорится, от Бога. До самого конца я так и не понял, что он дурачит нас всех, а те ужасы, о которых он так правдоподобно упомянул в начале, оказались просто опасностью для него оказаться женатым на дочке шамана горцев.

Бродяга сбежал с соседней локации практически из-под брачного венца.

– … именно поэтому нам всем теперь не помешает удача, чтобы я смог пройти всю соседнюю локацию, сохранив не только жизнь, но и свободу! – закончил он свой рассказ.

– Вот даже не знаю, что мне делать, - с крайне серьезным видом произнес Эдвардс, - Расцеловать тебя за то, что знаешь короткий путь к нашей цели, или расквасить тебе нос, за то, что сделал этот путь практически непроходимым…

– Ты знаешь, - смеясь, ответил ему Таллан, - когда ты только начал говорить, я хотел предложить тебе делегировать свою реакцию кому-нибудь из девушек, но теперь, когда я тебя дослушал, я просто настаиваю на этой идее! Пускай одна из них меня ударит, а другая расцелует!