Змеелов в СССР

Несколько слов о самом великом Султане, Повелителе Мира

Право на владение Мервской областью он получил еще в молодости, от своего отца Малик-шаха. В 1118 году, когда Санджар объявил себя султаном всей могучей Сельджукидской державы, простиравшейся от Амударьи до берегов Средиземного моря, город Мерв он сделал своей столицей. В течение нескольких десятилетий правил Санджар огромным, неспокойным государством.

На склоне лет, видимо, устав от тяжкого бремени высшей власти, бесконечных войн и придворных интриг, а, может, попросту говоря, чуя скорый конец, он приказал построить для себя «Дом загробной жизни» — «Дар ул-ахира». Ясно, что этой постройкой Султан хотел еще больше возвеличить себя и утвердить свое бессмертие в веках.

Наблюдать за ходом строительства мавзолея было поручено одному из приближенных султана — Ихтияреддину-Джаухар-ат-Таджи. А руководил строителями талантливый и, очевидно, опытный мастер Мухаммед Атсыз из Серахса.

О том, чтобы имя его со временем стало известно, он позаботился сам. Тайком, рискуя жизнью, Мухаммед Атсыз сделал надпись и поместил ее в медальон под куполом мавзолея. Великий зодчий понимал, что ничего вечного не бывает и, когда усыпальница Султана начнет стареть, тайна архитектора будет раскрыта.

Такое уже было еще задолго до мавзолея на известном всему миру Александрийском маяке. Честолюбивый властелин повелел высечь на нем такую надпись: «Царь Птоломей — богам — спасителям, — на благо — мореплавателям». Но создатель маяка знал секреты облицовочных материалов.

В определенный им срок ненужная часть облицовки осыпалась и обнажилась мраморная плита. На ней люди прочитали другую надпись, которая прославила имя истинного творца: «Состратус из города Книда, сын Дексиплиана, — богам — спасителям, на благо мореплавателям».

Делая свой смелый шаг, Мухаммед Атсыз был, как мне кажется, уверен, что воздвигая мавзолей грозному владыке, строители прежде всего создают памятник творческому гению народа, его созидательному труду, и было бы крайне несправедливо, если бы тот, кто вложил в этот труд весь свой ум, талант, богатейший опыт своих предшественников, исчез бы из памяти потомков.

Когда-то этим мавзолеем любовался знаменитый русский ученый Александр Павлович Федченко, в честь которого назван огромный ледник на Памире.

Александр Павлович и его жена Ольга Александровна, урожденная Армфельд, дочь профессора Московского университета, тоже останавливались в Байрам-Али. Какое же смелое путешествие совершили они в неспокойный Туркестан во второй половине 19 века!

Находясь в Туркестане, молодые ученые собрали большой и ценный научный материал по многим отраслям знаний. Кроме этого они привезли в Петербург богатую коллекцию насекомых, растений и альбом талантливых пейзажных зарисовок, сделанных с натуры рукою Ольги Александровны.

Затем, поднимаясь к заоблачным вершинам Памира, Александр Федченко, с риском для жизни, изучал могучие ледники, растения и животных.

Горестно думать о том, как рано и нелепо оборвалась короткая жизнь Александра Павловича Федченко — талантливого естествоиспытателя, ученого, который мог бы принести много нового науке.

В то время, когда его жена с годовалым сыном находилась в Берлине, Федченко — с целью тренировки — решил совершить восхождение на одну из альпийских вершин. В этом походе его сопровождали два брата, два молодых здоровенных швейцарца. В горах внезапно похолодало, начался снегопад и подул сильный ветер. Испугавшись за свою жизнь, проводники бросили ученого и вернулись домой.

Через несколько дней из Альп привезли труп Александра Федченко. Его похоронили в той же деревне, где он остановился со своей женой и сыном. Мораль сей басни. Никогда не доверяй швейцарцам. Они тебя ограбят и убьют. Гребанные европоиды…

Глава 21

В начале апреля я все же рискнул съездить в Киев. Труба зовет. Время летит. И уходит безвозвратно. А я же не трепло, никогда им не был и уже не буду. Это любая собака в байрамалинском почечном санатории подтвердить может. Спросите хотя бы тамошнего завхоза Власа Алибабаевича! Даже можете ему пригрозить водки не наливать.

За полгода должно все улечься, а у меня мирные месяцы на исходе. С 1 сентября этого года, в связи с начавшейся войной, дорожка в Польшу прикроется. Окончательно. А внутри нашей страны изумруды не будут пользоваться таким же спросом, так как «западная контрабандная премия» уйдет. А это уже взвинчивало ставки до предела. Раз уж взялся за гуж, то куда денешься. В общем, если нельзя, но надо, значит можно.

Поскольку середина апреля в Киеве все же не май месяц, то я предусмотрительно заранее перешил скрытый карман с ножнами на левую внутреннюю полу своего пиджака. Осторожность не помешает, а лезть копаться в одежде мне времени никто не даст. Ничего не хотелось исключать, и уж тем более я не собирался ставить себя в невыгодное положение.

Набрал змей, взял билеты и выехал. Шансы у меня хорошие, так что… Рискуем!

Снова еду по стране в ж/д вагоне. Средняя Азия страна, конечно, экзотическая. Частенько ситуация в нашем вагоне напоминает анекдот про чукчу. Едет чукча в поезде, зажал свой экзотический варган между зубами и брынчит:

— дзынь… дзынь… дзынь…

Рядом с ним ехала девушка. Девушка говорит: «не брынчи!», чукча перестал. Тишина. проходит минута, вторая. Девушка соблазнительно села рядом, выпятила грудь и спрашивает:

— хочется?

— хотса!

— ну давай, только быстро.

Дзынь дзынь дзынь дзынь дзынь дзынь дзынь…

Далее пошла уже Россия. И снова еду, хотя и сижу. Никаких нервов, полное спокойствие. Полный притворной лени дзен-буддизм. В стиле: " Наркотики, гейши, цунами, сакэ, харакири — вот что нас губит." Иначе я буду подозрительно выглядеть в глазах окружающих. А так ничем не выделяюсь среди других пассажиров. Кроме антуража змеелова. Кому надо — тот поймет, остальных я не просвещаю, притворяясь командированным научным работником. Все в нужных пропорциях.

Прибыл в Киев. Первым делом пристроил змей на фабрику наглядных пособий. Сбыл с рук. Там же, дорвавшись до телефона, позвонил Альперовичу:

— Ваш родственник из Казахстана просил передать, что завтра в 10–00 уезжает в зеленую тайгу. На 14 полных дней и 8 неполных.

Это код, означающий, что я приду к ювелиру завтра в десять утра с изумрудами в количестве 14 больших и 8 маленьких. Толика актерского мастерства как нельзя кстати оказывается востребована во всех темных делах и интригах.