Змеи и лестницы

– Ну, про Путина… это, конечно, гон, – успокоил Вересня участковый Ларин, владелец убитой «девятки». – Художественное преувеличение, то есть. А под всем остальным подпишусь.

– И под НЛО? – Вересень даже рот приоткрыл от удивления.

– Факты – упрямая вещь. Посадка НЛО заснята пятью очевидцами. Эти снимки даже по телеку показывали, по каналу ТВ-3. Первый мистический, слыхали?

– Нет.

– Возьмите на заметку, если интересуетесь сверхъестественным.

Если что и можно было назвать мистическим и сверхъестественным, так это – появление красного кабриолета в водах мертвого озера. Но здесь Вересню вряд ли мог помочь упомянутый Лариным Первый мистический.

– У нас народ ученый, – горделиво подбоченясь, заявил участковый. – Не забалуешь у нас. В каждом доме видеокамера, у каждого сопляка – смартфон. Мы здесь всякое перевидали. Слет байкеров, ролевая игра «Властелин колец», историческая реконструкция битвы при Ватерлоо…

– Здесь? – поразился Вересень. – Кому только в голову пришло?

– Понятия не имею. Но говорили, что ландшафт один в один. В прошлом году «Бентли» застрял в двух километрах отсюда, в апреле «Феррари» побилась… Без жертв, правда. На Пасху фура из Польши перевернулась, яблоки везла. Еще «Майбах» помню. Какая-то блондиночка заплутала, вместо Репино к нам прибилась. Пришлось сопроводить, во избежание недоразумений.

Вспомнив о блондиночке, страдающей топографическим кретинизмом, Ларин мечтательно прикрыл глаза. А следователь подумал, что неприметный с виду Канельярве живет жизнью, которой мог бы позавидовать любой крупный мегаполис.

– И всему… Заметьте, всему есть документальное подтверждение, товарищ Вересень. Пленочка, фоточка, фильмец на Ютьюбе. Без ведома общественности у нас и муха не пролетит. Бывают, конечно, черные дыры. На старуху – проруха, так сказать.

– Что еще за черные дыры?

– Новогодние праздники, – вздохнул участковый. – От Рождества до старого Нового года. Тут уж не до грибов. Выпивает народ, а детки по домам сидят, в телек пялясь. Или в компьютерные игры режутся. Так что могли чего и пропустить…

– Ну, зимние забавы меня интересуют мало. Речь о последнем месяце. В этих рамках и будем двигаться.

– Так тут как ни двигайся… Больше, чем сказал, народ уже не скажет. Если бы кто увидел ваш кабриолет – уже бы сообщили. Это не «Майбах», конечно, но авто приметное…

– И все-таки, я настоятельно прошу вас собрать максимум свидетельств. Вдруг что-то окажется полезным для следствия.

– Само собой, товарищ Вересень. Само собой.

…Телефон завибрировал снова.

Возможно, Вересень и в этот раз проигнорировал бы звонок, если бы не дурацкий парень. Вспрыгнув на тумбочку, Мандарин одним прицельным ударом лапы сбил мобильник прямо на грудь Вересню. И тому ничего не оставалось, как разлепить глаза и сконцентрироваться на дисплее.

Звонил капитан Литовченко.

– Спишь, мать твою?!

– Шесть утра, вообще-то, – мягко напомнил Вересень.

– Вот именно, уже шесть утра. Давай-ка, задницу в руки – и дуй к Кукушкину. Я к нему еще с вечера завернул, да так там и остался.

– Твои проблемы, – Вересень все еще сопротивлялся неизбежному.

– Нет, чувак. Это наши общие проблемы. Чертов утопленник, мать его, подложил нам свинью. Собственно, я в этом почти не сомневался…

– Что за свинья?

– Его сунули в бэху уже после того, как укокошили. Убийство, одним словом. Кукушкин как раз с этим разбирается. Так ты едешь?

– Да. Скоро буду.

Прежде чем отправиться в город, Вересень покормил кошек (чьи имена вылетели у него из головы еще в первый день пребывания в Ольгино) и по-быстрому выгулял собак. На всё про всё у него ушло не больше пятнадцати минут. И все эти пятнадцать минут дурацкий парень вел себя совершенно спокойно. Но стоило Вересню взять свою видавшую виды рабочую сумку, как Мандарин заволновался. Для начала он попробовал угнездиться на шее Вересня, но номер не прошел. Отцепив от себя дурацкого парня и уже привычно подхватив его под лапы и заглянув в небесно-голубые глаза, Вересень твердо произнес:

– Мне нужно на работу. А ты остаешься за старшего. Будешь следить за порядком.

Как показывал предыдущий опыт, это срабатывало: серьезный и уважительный мужской разговор, без сюсюканья и сантиментов. И, вроде бы, сработало и на этот раз. Мандарин успокоился, дал поставить себя на пол и даже потерся длинным телом о брюки Вересня, что должно было означать: «все понял и приступаю к исполнению обязанностей».

– Вот и ладушки! – облегченно вздохнул Вересень и, выскользнув за дверь, повернул ключ на два оборота.

Тут-то все и началось.

Трансатлантический лайнер немедленно обрел имя, и имя это было «Титаник». И не просто «Титаник», а «Титаник», только что столкнувшийся с айсбергом. И нескольких секунд не прошло, как трагедия приобрела эпический размах. Солировал корабельный гудок, вой которого не стихал ни на мгновение. От этого воя у Вересня лопались перепонки, но он мог поклясться, что слышит и другие звуки: взрывы котлов, визг лебедок, треск переборок и трапов, звон разбитого стекла. Но самым ужасным были предсмертные вопли и крики людей, оказавшихся в ловушке на нижней палубе. До Вересня доносились обрывки молитв на разных языках, а также проклятья, посылаемые Богу. И над всем этим плыла незатейливая вальсовая мелодия корабельного оркестра. Но когда оркестр грянул «Боже, храни королеву», нервы у Вересня не выдержали.

Трясущимися руками он отпер дверь и рывком распахнул ее.

Вой тотчас же прекратился вместе со всеми остальными звуками. А на пороге сидел Мандарин и смотрел на Вересня невинными раскосыми глазами. До сих пор стойкое идиоматическое выражение «азиатское коварство» ровным счетом ничего не значило для Вересня. Но теперь он оценил его в полной мере.

– Совсем офигел? – спросил Вересень у дурацкого парня.

Кот беззвучно открыл пасть и тут же закрыл ее.

Где-то поблизости заходились в лае Ольгинские собаки: похоже, мини-Титаник уже перебудил половину поселка. И перебудит весь, если Вересень уйдет, наплевав на вопли с нижней палубы. Дальнейшее нетрудно себе представить: толпа народа возле подворья Саркисянов и обвинения в издевательстве над животными.

– Хочешь выставить меня живодером? Чтобы поползли слухи, что здесь с котов шкуру заживо сдирают?

Кот молчал.

– Не ожидал от тебя, если честно. Думал, мы друзья.

Кот молчал.

– Если я уйду… Ты ведь снова начнешь светопреставление, так? Глотка у тебя луженая…

Кот улыбнулся уже знакомой Вересню чеширской улыбкой.

– Ну, хорошо. Скажи тогда, чего ты хочешь.

Вересень и глазом моргнуть не успел, как дурацкий парень повис на кенгурятнике.