Змеи Неба и Пламени

— Но ты не сделала этого.

— Потому что не могла.

— У Принцессы не было права голоса в делах королевства?

— Нет.

— Это попахивает ленью с твоей стороны.

— Черта с два! — она дергается в моих когтях. — Ты ничего не знаешь о моих отношениях с матерью или о моей стране. И я не вижу, чего ты добьешься, похитив меня или кого-либо еще. Мать скоро будет мертва или в тюрьме, и некому будет заплатить за меня выкуп, так что, если ты не собираешься меня съесть или убить, лучше бы ты меня отпустил.

Я продолжаю лететь, крылья медленно и ровно разрезают воздух. Другие драконы держатся неподалеку, каждый парит на определенном расстоянии. Интересно, столь же болтливы ли их пленницы, как моя. Кажется, моему брату Варексу трудно удерживать свою пленницу.

Этот мой план был импульсивным, но я уверен, он сработает. Должен.

Мы уже скользим над морем. Темная вода с белыми пятнами пены колышется внизу, а небо над нами пылает красками. Разорванные облака светятся янтарным, розовым и золотым. Мне нравится думать, что сами небеса воздают честь павшим…

— Я голодна.

Чертовы люди. Я проигнорировал ее замечание и расширил ноздри, вдыхая соленый вечерний воздух. Величие неба не может не…

— Я голодна.

— Тебе придется подождать.

— Но я умираю от голода. Я не ела с завтрака, и это был всего лишь кусок фрукта и маленький ломтик сыра. Я пекла весь день и часть утра, готовила пироги для раненых солдат, поэтому пропустила обед, и я так голодна, что мне плохо. Мы не можем развернуться и вернуться? Может, я найду ягоды или стащу пирог с чьего-нибудь подоконника… люди ведь так делают? Оставляют свои пироги на подоконниках, чтобы они остыли? Я видела такую картинку в сказке однажды… Ты знаешь, что такое сказка? Ты когда-нибудь читал книгу? Конечно, нет, потому что драконы не умеют читать…

Я издаю низкий рык и снова сжимаю когти. Девушка задыхается от боли, но продолжает говорить.

— Послушай, я не знаю, что ты планируешь со мной сделать, но если я умру от голода, прежде чем ты этого добьешься, это разочарует нас обоих. Мне нужна еда, и она нужна мне сейчас.

— Я накормлю тебя, когда мы доберемся до места назначения. Люди не умирают от голода за несколько часов без пищи. — Я сказал это уверенно, но на самом деле плохо разбирался в привычках и уходе за людьми. Придется кое-что изучить, когда мы прибудем в Уроскелле. Возможно, один из старейшин…

— Куда мы летим? Какая у вас там еда?

— Клянусь костями моих предков, неужели мне так и не дадут закончить мысль? — Я ответил, сдерживая раздражение. — У нас есть мясо, ягоды, овощи. Иногда рыба.

— У вас есть чай?

— Что, черт возьми, такое чай?

— Это напиток. Я его очень люблю. Выпиваю по несколько чашек в день. Легкий фруктовый чай за завтраком, более темный и крепкий утром, холодный сладкий чай на обед, пряный чай с медом после полудня и травяной сбор, чтобы успокоиться перед сном. Последнюю чашку пью с каплей молока.

— Но… что это вообще такое?

— Это горячая вода, настоянная на разных листьях, в зависимости от вкуса и свойств, которые ты хочешь получить.

Горячая вода… с листьями.

Я начинаю сожалеть о своем выборе человека. Глубоко сожалею. Если бы я мог вернуться назад и схватить другую, я бы это сделал. Почему я выбрал эту пушистую розовую девочку с башни, а не нормальную крестьянку в простой одежде и с толикой здравого смысла?

Я бросил взгляд на Варекса и с изумлением увидел, как его женщина карабкается по его передней лапе. Она каким-то образом умудрилась забраться ему на плечо и сесть верхом на его шею. Варекс предложил ей это, или она сама додумалась? Ее рыжие волосы развевались, пока они летели, и даже когда Варекс делал пару резких виражей и спусков, она оставалась прочно сидящей на его спине.

— Я хочу пить, — пожаловалась принцесса.

Я с трудом сдержал стон.

Полет до Уроскелле никогда не казался таким долгим.

4. Серилла

Темно, когда мы приземляемся. Из-за клочьев облаков, разбросанных по ночному небу, почти нет ни света звезд, ни света луны. Похоже, драконы видят в темноте; они не нуждаются в источниках света. Все, что я могу разглядеть в нашем месте назначения, — это огромную, громоздкую гору.

Черный дракон влетает в каменный тоннель. Холодный ветер пронзает его крылья и обдувает мое лицо. Мы вырываемся в открытое пространство, но лишь на секунду, а затем начинаем петлять между каменными столпами, темные колонны мелькают по обе стороны с захватывающей дух скоростью, и я так уверена, что мы врежемся в одну из них, что едва не кричу. Он взмывает вверх, почти касаясь отвесной скалы, пока не достигает вершины. Затем устремляется в пещеру и, пролетев немного внутрь, роняет меня.

Я резко вдыхаю, ожидая болезненного падения на каменный пол, но вместо этого приземляюсь на толстый слой мягкой, пушистой травы. Или на что-то похожее на нее. Все вокруг погружено в глубокую, чернильную темноту, за исключением округлого входа в пещеру, светящегося более светлым, меловым оттенком черного, словно окно в ночь.

Я слышу, как дракон приземляется, его когти скребут по камню, крылья хлопают в темноте. Он выдыхает, и на мгновение пещера освещается его раскаленным воздухом. Вокруг меня — каменные стены, покрытые символами, и я лежу в гигантском гнезде.

Когда огонь в его дыхании угасает, единственный свет исходит от слабого мерцания двух желтых глаз дракона — недостаточно ярких, чтобы что-то осветить, но достаточно, чтобы я поняла, что он смотрит на меня.

— Я уйду на большую часть ночи, — говорит он. — Как принц Уроскелле, я должен навестить скорбящих и принять дань из костей от мертвых. После этого я принесу тебе еду, и мы поговорим о твоем предназначении здесь. А пока спи. Не покидай гнездо.

С порывом крыльев и раскаленным дыханием он уносится из пещеры.

Кости ломит, и каждая точка, где его когти касались меня, болит. Утром я буду покрыта синяками. Но не боль не дает мне уснуть. Меня терзают его слова, которые он произнес сразу после того, как схватил меня.

— Отныне твой единственный титул — «пленница», и твое единственное место — в моем гнезде. Твоя воля, твое будущее и твое тело принадлежат мне.

Однажды, когда я была слишком мала, чтобы слышать подобное, я услышала историю о драконе, обезумевшем и изгнанном из своего клана, который похищал человеческих женщин и насиловал их, пока они не умирали от травм. Даже тогда я понимала, что он был исключением, а не монстром, по которому можно судить обо всех драконах. На самом деле, до тех пор, пока драконы не объединились с Ворейном и не начали убивать мой народ, они меня скорее восхищали.

Но во время войны я увидела их истинную природу. Их жестокость. И теперь я могу представить, как они мстят самыми ужасными способами.

Именно поэтому, пока дракон нес меня, я продумала стратегию. Я стану самой надоедливой пленницей, которая когда-либо была у дракона. Я буду раздражать своего похитителя день и ночь. Я буду критиковать, требовать, ныть и жаловаться, пока мысль о том, чтобы желать меня, станет для него последней мыслью в голове. Я сведу его с ума, пока он не освободит меня или не убьет.