Змеиное гнездо

– Не послать ли за врачом, мадам, – спросила миссис Керквелл.

– Думаю, можно немного подождать, – ответила Зилла. – Вы ведь знаете, как ему ненавистна сама мысль о приходе врача. Он утверждает, что врач не нужен. Ему должно полегчать. Я буду внимательно за ним наблюдать. Но если боли возвратятся… тогда – да, пошлем за врачом.

Дэвид терпеть не может переполоха в доме, и не следует его тревожить. Скорее всего, он что-нибудь съел… поэтому подождем пока.

Зилла продержала отца в постели весь день.

Я слышала, как миссис Керквелл бормотала что-то о пожилых людях, берущих себе молодых красоток. Иногда это оказывается для них непосильным бременем.

– Возраст человека равен его годам, и неразумно считать себя молодым… когда ты не молод. Ему придется заплатить за это… рано или поздно.

Я думаю, все были поражены рвением, с каким Зилла выполняла роль сиделки. На другой день отец поднялся с постели, хотя и чувствовал легкую слабость, что, впрочем, не было удивительным.

– Ты меня восхитила, дорогая, – сказал отец Зилле. – Я никогда не представлял тебя в качестве сиделки, но ты справилась с новой ролью замечательно.

– Я хорошо справляюсь с разными ролями, – весело отвечала она. – И во многих ты меня еще увидишь, дорогой.

Назавтра я встретилась с Джеми.

Он сказал, что много работает, а сочинение пришлось на время отложить в сторону. Ему нужно думать о том, чтобы с честью выдержать экзамены и как можно скорее начать служебную карьеру.

Он спросил меня о выходных днях, и я рассказала ему об уроках верховой езды.

Он помрачнел.

– А что это за замок?

– Он принадлежит Алестеру Макрею, другу отца. Джеми захотел побольше узнать об Алестере; я сказала, что через неделю мы снова едем в замок.

– Если у отца наладится со здоровьем, – добавила я. – Он болел.

– Не сомневаюсь, ко времени визита у него все придет в порядок. Что он за человек?

– Алестер Макрей? Очень приятный, но, конечно, пожилой.

– В возрасте твоего отца?

– Не совсем. Ему ближе к сорока… мне думается.

– Значит, на двадцать лет больше, чем тебе, – с облегчением выдохнул Джеми.

– Наверно, так.

Казалось, это успокоило Джеми. Я не сказала ему о намеках Зиллы и о замысле, который становился все очевиднее.

Он спросил о Зилле. Она определенно произвела на него глубокое впечатление.

Я рассказала, как она ухаживала за отцом во время приступа… не опасного, конечно, но после него отец чувствует слабость. Такое впечатление, что Зилла могла быть хорошей сиделкой в больничной палате.

– Что говорит только в ее пользу, – заметил Джеми.

– Согласна. Я отвергала Зиллу поначалу, когда она появилась в доме. Во многом потому, что очень любила Лилиас…

И я рассказала ему о том, как изгнали из нашего дома Лилиас.

Джеми слушал внимательно.

– Ты в самом деле считаешь, что кто-то намеренно подбросил ожерелье… чтобы обвинить ее в воровстве?

– Мне не остается ничего другого, ибо я знаю, что Лилиас не способна украсть. Она выросла в религиозной семье. И получила воспитание, подобное твоему. Она из семьи английского викария… а ты – шотландского пастора. Такие люди, как Лилиас, не крадут, разве не так?

– Люди способны на странные… неожиданные поступки. Никогда нельзя быть уверенным ни в ком, даже в знакомом тебе человеке.

– Я помню… она говорила о том, что ожерелье – это мои сбережения на черный день. И отчаянно хотела иметь что-нибудь подобное для себя, потому что ее всегда тревожило будущее.

– Едва ли не каждый человек, чье будущее не обеспечено, беспокоится о нем. Ты не допускаешь, что она на мгновение поддалась искушению и взяла ожерелье? Для тебя оно не представляло особой ценности. Кроме одной, связанной с чувствами, ибо досталось тебе от мамы. Ведь о сбережениях на черный день ты никогда не заботилась?

– Во многом ты прав, однако, ничто не заставит меня поверить, что ожерелье украла Лилиас.

– Если это сделала не она, тогда нужно допустить, что в доме есть кто-то, способный на ужасную мерзость. Который может чуть ли не погубить жизнь другого человека. Кто же он?

– Главное, зачем он это сделал? Я не вижу причины.

– Причина может быть скрытой.

– Я ничего не в силах придумать. И тем не менее убеждена, что Лилиас невиновна.

– Нужно остановиться на чем-то одном. Либо она взяла ожерелье, либо ей кто-то его подбросил.

– Ох, Джеми, я устала от мыслей. И все равно не могу дать окончательный ответ… Давай не будем об этом говорить. Мы ходим по кругу. Я просто должна была рассказать тебе о Лилиас. Не хочу, чтобы между нами существовали какие-то секреты.

– А я хочу быть на два года старше, – сказал Джеми.

– Говорят, глупо торопить время и укорачивать свою жизнь.

– Верно, конечно, но не могу его не торопить. Когда два года пройдут, мое положение изменится. Я так хочу, чтобы наша помолвка стала официальной.

– Значит, ты хочешь известить о ней?

– Я думаю, твой отец не согласится и попытается помешать нам.

– На нашей стороне Зилла.

– Она знает?

– Догадывается. Она нам поможет.

– Мне кажется, что она имеет большое влияние на твоего отца.

– Он ее обожает. Ни с кем я не видела его таким, как с нею. А как отнесется к этому твоя семья?

– Я написал родным.

– И что они ответили?

– Отец прислал длинное письмо. Он желает мне всего наилучшего. Мои близкие, конечно, хотят познакомиться с тобой. Не сомневаюсь, что ты им понравишься. Правда, наш дом в довольно ветхом состоянии.

Я сердито повернулась к нему.

– Ты думаешь, меня это заботит?

– Видишь ли, ты живешь в богатом доме… посещаешь замки.

– Всего один, да и тот маленький. Лучше расскажи мне о своем доме.

– Домашние рады за меня. Я описал, как мы познакомились. Сообщил, что обедал у тебя в доме. У них могло сложиться впечатление, что я принят в твоей семье.

– Зилла считает, что нам пока лучше ничего не разглашать.

– Возможно, она права. О, как я хочу, чтобы все ожидания остались позади. Теперь ты понимаешь, почему я спешу стать старше на два года?