Змеиное Солнце

«Ну, теперь точно началось», — подумал Хаста, вскочил из-за стола и попытался вклиниться между «представителями государя».

— Постойте! Не нужно...

Острый локоть Марги ударил его под ребра так, что Хаста сложился пополам. Еще мгновение — и сестра Ширама двумя пальцами, как бичом, хлестнула по глазам стоявшего перед ней ария. Тот завопил, пряча лицо в ладонях, и пропустил удар ногой. Вопль превратился в хрип, тело рухнуло, едва не придавив Хасту. Тот мигом откатился под стол, — пожалуй, это было лучшее, что он мог сейчас предпринять.

Такое положение не позволяло полюбоваться творившимся на постоялом дворе бесчинством. Но даже оттуда было заметно, насколько все плохо. Одно Хаста заметил — мягкие узкие башмачки девушек перемещались куда более точно и красиво, чем стоптанные сапоги их противников. Пожалуй, это могло напоминать танец, когда б не выкрики и звон оружия.

Вот одна из девчонок ловко подцепила голень противника, ткнула под колено, и увесистый бородач рухнул на пол совсем рядом с Хастой. Жрец успел заметить ошеломленное выражение на его лице, но последовал жестокий пинок, и глаза бедолаги закатились.

Вот другая, ловко ускользнув от удара коротким копьем, перехватила древко, опрокинулась на спину, выставив ногу, и хозяин оружия, перелетев через нее, с грохотом и звоном обрушился на стол, сшибая посуду. Накхини тут же вскочила, очевидно собираясь пригвоздить противника к столешнице, но другой стражник с воинственным криком бросился на помощь товарищу. Девчонка быстро повернулась на пятке. Древко копья врезалось ее противнику в переносицу. Впрочем, о том, что стражнику попали именно туда, Хаста узнал потом — когда несчастный с воем упал на колени с разбитым лицом, а затем, получив удар по спине, распластался, заливая пол кровью.

А танец продолжался. Хаста услышал чей-то предсмертный хрип и через миг увидел еще одного стражника, сползающего по опорному столбу, державшему кровлю. Из его груди торчала рукоять его собственного меча.

Победа накхини была встречена радостными криками подруг. Те и сами развлекались вовсю. Как отметил Хаста, они даже не притронулись к собственному оружию.

Очень скоро все было кончено. Еле живые стражники лежали без движения, кто оглушенный, кто — просто опасаясь продолжения. Лишь один, приколотый к опорному столбу своим же клинком, был явно и несомненно мертв.

— Ловко ты его, Вирья, — услышал Хаста одобрительные слова Марги. — Ну что ж, хорошее начало! Родители будут гордиться тобой! Можешь отрезать его бороду.

— А что с этими будем делать? — спросила еще одна девица.

— Главаря стоило бы отправить к моему братцу, а этих... А что с ними делать? Перережем глотки.

— Парни крепкие, саконы бы за таких не поскупились, — рачительно заметила другая.

— А как их сейчас обратно-то потащим?

— Я вот что думаю... — задумчиво произнесла еще одна юная накхини. — Может, спалить этот постоялый двор? Ведь дальше ехать, а нас тут видели...

«О Исварха Всеблагий! — подумал Хаста, чувствуя, как волосы его становятся дыбом. — За что ты наказал меня такими помощницами?»

— Именем государя, приказываю вам остановится! — закричал он, выбираясь из-под стола.

В тот же миг железная рука Марги схватила его, выволокла наружу и куда-то потащила.

— Идем! — прошипела она тоном, не сулившим приятной беседы.

Она толкнула дверь плечом. Подглядывавший на крыльце слуга-конюх собрался было броситься наутек, но Марга на миг отпустила ненавистного жреца, поймала слугу за спутанные космы и с силой приложила о столб, поддерживающий навес над крыльцом. Конюх упал наземь и остался лежать.

Накхини повернулась к Хасте, едва сдерживая клокочущую злобу:

— Ты меня благодарить должен, жрец!

— Можно узнать почему?

— Я спасла тебя, когда ты, как последний недоумок, влез между воинами в начале схватки!

Хаста потер ребра, все еще отзывавшиеся тупой болью. Пожалуй, без таких спасений в его жизни воцарилась бы благословенная скука.

А Марга продолжала его отчитывать:

— Брат велел мне приглядывать за тобой — я приглядываю. Ни один из тех стражников тебя и пальцем не тронул. Вдолби себе в рыжую голову — я уже десять лет вожу отряды. И никогда у меня еще не было такого нелепого задания! Мы захватили нескольких человек стражи — наверняка это не все, кто есть поблизости. Но сейчас они не ожидают нападения. Мы могли бы убить их всех, и мои девочки вернулись бы домой со славой. Мы бы захватили Шираму, быть может, целую крепость! И в этом был бы толк... А из-за тебя, из-за нелепых поисков, сейчас вообще непонятно, что делать...

Сестра Ширама сжала пальцы в кулак и подняла руку, точно собираясь ударить, но остановилась. Рыжий жрец был удивительно спокоен. Совсем не так должен смотреть человек, которого сейчас будут бить.

— Ты закончила? — В его голосе больше не слышалось обычных увещеваний. — Что тебе делать? Я скажу. Отрезать бороду стражнику, хватать ария и убираться вон. А когда доедешь до Ширама — сообщить, что я прогнал тебя. Ибо ты бесполезная свихнувшаяся тварь!

— Да ты...

— Убьешь? Эка невидаль! Один такой же упившийся кровью ублюдок намеревался отрубить мне голову. Тогда я под этот стол мог ходить пешком. И с тех пор мы со смертью здороваемся при встрече. Так что молчи и слушай. Отправляйся к Шираму — мне ты не нужна. От тебя один вред. Проваливай!

Опешившая накхини глядела на жреца с изумлением, с каким прежде никогда и ни на кого не смотрела. Разговаривать так с дочерью Гауранга! C воительницей, чье имя произносили с почтением первейшие храбрецы Накхарана... Такое не укладывалось в уме!

— Я должна быть с тобой, потому что такова воля саарсана, — зло выговорила она наконец. — Лишь поэтому ты еще жив. И не тебе мне приказывать.

— А тебе не я приказываю. Тебе приказывает саарсан. Говорят, накхи способны незаметно подкрасться и дернуть за хвост горного льва, когда тот терзает добычу. Но здесь, когда нам нужно красться через всю страну, выполняя волю твоего брата, ты устраиваешь побоище. Мечтаешь о захвате каких-то хижин, упрятанных за заостренными бревнами. Возвращайся за реку. Не хочу больше видеть ни тебя, ни твоих полоумных подруг.

Хаста сделал шаг по ступеньке вниз с крыльца. Но цепкая рука тут же поймала его за плечо.

— Стой, куда собрался?

— Что за нелепый вопрос? Исполнять волю саарсана! Кто-то же должен этим заняться.

Он попытался стряхнуть ее пальцы, но, пожалуй, стряхнуть голову с плеч было бы проще.

— Мы пойдем вместе. Таков приказ! Не тебе и не мне обсуждать его. И даже если нам суждена гибель...

— Саарсану не нужна наша гибель, — холодно перебил ее Хаста. — Пойми, наконец! Мы должны дойти и исполнить его волю. Так мы не дойдем.

Накхини поглядела на собеседника, явно сожалея, что не может сейчас размозжить ему голову. Наконец она с трудом выдавила:

— Ладно. Что ты задумал?

— Вас пятеро — это слишком много. Отправь двух девчонок за реку. Пусть возьмут с собой всех коней, включая наших. Пусть заберут ария и доставят его Шираму, — может, расскажет что-нибудь полезное. Вы уйдете с постоялого двора все вместе. Это будет выглядеть так, будто отряд накхов учинил набег и вернулся с добычей восвояси.

— А ты?