Змеиный факультет

Я всегда считал, что Снейп - значительно более квалифицированный преподаватель, чем Слагхорн. Никакой неуместной в столь важном деле снисходительности, никаких послаблений. Достаточно в начале урока один раз чётко и внятно объяснить суть и последовательность действий, а те, кто не счёл нужным услышать, запомнить или записать - сами идиоты.

Ну и неизменно радовавшая меня привычка издеваться над Поттером, конечно, нравилась мне гораздо больше, чем покровительственное отношение к тому же Поттеру Слагхорна.

А покровительство Снейпа всегда было направлено только и исключительно на меня. В чём же дело? Кончилось?..

Поттер насмешливо подмигивает мне, как бы намекая - теперь мы в одной лодке, детка!.. Но я отворачиваюсь к зелью.

И вовремя, надо сказать. Зелье как раз начинает менять цвет. Убавляем огонь и мешаем. Три, четыре, пять… И один раз - против часовой. Теперь слизь флобберчервя. И ещё чуть-чуть…

– Мистер Малфой, вы добавляете ингредиенты в зелье на глаз?
– Снейп ходит неслышно и сейчас внезапно оказывается у меня за плечом.

Я нетерпеливо киваю. Как нельзя более удачно выбрал время, чтобы поговорить... Мне сейчас никак нельзя отвлекаться. Семьсот сорок три. Семьсот сорок четыре. Семьсот сорок пять.

– Мистер Малфой, я, кажется, задал вам вопрос?
– холодно настаивает профессор.

Я только дёргаю плечом. Семьсот сорок восемь. Семьсот сорок девять…

Кажется, все остальные студенты оставили без внимания свои котлы и, не скрываясь, наблюдают за уникальным зрелищем: профессор Снейп морально уничтожает Драко Малфоя.

Семьсот пятьдесят два.

Высыпаю в котёл пепел пера гиппогрифа, один оборот черпаком против часовой, закрыть крышкой. Погасить огонь под котлом. Всё.

Оборачиваюсь к бывшему декану.

– Да, сэр, я добавляю ингредиенты в зелье на глаз, - рапортую я подчёркнуто серьёзным тоном.

Но теперь Снейп отчего-то совершенно не интересуется моим ответом. Он выжидает некоторое время, потом снимает крышку с моего котла. Котёл до половины наполнен густой лиловой мазью. Кажется, что в её гладкую поверхность можно глядеться, как в зеркало.

– Рискнёте попробовать?
– спрашивает у меня зельевар.

Мазь от ожогов моментального действия. Я уверен, что сделал всё правильно. Но для того, чтобы проверить действие мази, нужен ожог. А, как бы мгновенно ни действовало зелье, его ещё нужно нанести на обожжённое место. И есть подозрение, что всё время, которое для этого потребуется, боль будет достаточно сильной. А я не мазохист, уж в этом можно не сомневаться...

Снейп протягивает мне на раскрытой ладони что-то круглое, крохотное, песочного цвета. Свернувшаяся в кольцо сушёная жгусеница.

Я тут же ощущаю себя первокурсником-несмышлёнышем, ни разу не открывавшим учебника. Конечно, совершеннейшей глупостью было предполагать, что директор мне предложит прямо на уроке наносить себе повреждения. Ведь есть же старый примитивный способ проверять лекарства от ожогов - бросаешь туда сухую жгусеницу, и в правильно сваренном зелье она моментально оживает.

Я подхватываю черпаком немного мази. Она кажется такой густой, что жгусеница должна бы остаться просто лежать на поверхности. Но невесомая сухая козявка погружается глубоко в мазь, словно сделана из золота. И тут же разворачивается из клубка в длинное щетинистое существо с множеством ножек.

– Превосходно, мистер Малфой, - сухо говорит Снейп.
– Двадцать баллов Слизерину. И ещё десять - за то, что не отвлекаетесь на пустые разговоры. Сосредоточенность во время работы должна быть присуща каждому более-менее приличному зельевару… Или хотя бы тому, кто планирует оставаться в живых.

Это следует понимать так, что он нарочно проверял, оторвусь ли я от котла, чтобы ответить на его придирки? Замечательный способ, что и говорить… Лучше бы он его на грифферах использовал - в любом случае есть, за что баллы снять. Не за испорченное зелье, так за недопустимое поведение на уроке.

Кажется, только теперь увлечённая этой сценой публика опомнилась и догадалась вернуться к собственным котлам. Бесполезно, Грейнджер; тебе ещё две минуты назад надо было слизь флобберчервя бросить. Я же не просто так секунды отсчитывал. Теперь мазь или совсем не загустеет, будет растекаться водянистой жижей, или, если бросишь побольше, осядет на стенках котла сплошным монолитом.

До конца урока ещё четверть часа. Нет, мне всё же нужно выяснить, изменилось ли отношение Снейпа к моим обычным выходкам, или это была проверка на стрессоустойчивость?

Я сгребаю в сумку учебник, тетрадь и перо, убираю со стола котёл и остатки ингредиентов, - котёл очищать не стоит, мою мазь Снейп наверняка после урока расфасует по банкам и отправит в Больничное крыло, чего добру пропадать, - и нахально усаживаюсь на стол. Буду болтать ногами, кидать в поттеровский котёл дохлых мух и наблюдать за реакцией Снейпа.

* * *

– Ты нарочно его испортил, - шипит Поттер, даром, что не на змеином факультете учится.
– Что ты туда бросил?

Мне так смешно, что я даже толком возразить не могу.

– Поттер… Ты всерьёз воображаешь, что способен самостоятельно сварить приличное зелье?
– сдавленно интересуюсь я.
– Да его уже ничто бы не спасло, и пара сухих мух только украсили общую картину…

– Какую картину?
– переспрашивает Поттер.

– Твоей полной несостоятельности в зельеварении, - любезно поясняю я.

– А если бы оно взорвалось?

– Я тебе что, Финниган?
– я смертельно оскорблён.
– Или Лонгботтом? У меня зелье взрывалось первый и последний раз в двенадцать лет!

Дома, в лаборатории. Кстати, Снейп меня тогда мазал как раз такой же лиловой дрянью.

На самом деле оправдываться мне не хочется. Я предпочёл бы, чтобы Поттер набрасывался на меня с кулаками, чем с поцелуями. Честно-честно, предпочёл бы. Но в последнее время этого совсем не бывает. Вот и сейчас он вталкивает меня спиной вперёд в первый подвернувшийся кабинет и захлопывает за нами дверь.

Кабинет, слава Основателям, пуст. А то хороши бы мы были, ввалившись на чей-нибудь урок. Я ставлю защиту, Поттер - заглушку.