Змей и радуга

— Да ими вся школа завешана, — равнодушно пожала плечами Астория. — Эй! Прекрати! Я хотела повесить его над кроватью! — возмущенно воскликнула она, увидев, что случилось с ее трофеем.

— Как… вся школа?

Пэнси кинулась в коридор. Она и представить себе не могла масштабы бедствия: на всех стенах красовались колдографии Оливера. «Лже-герой не хотел защищать Хогвартс», — сообщали подписи под ними. В подземелье плакатов было меньше, чем на верхних этажах — видимо, слизеринцы успели разобрать большую часть из них как свидетельство о падении Вуда.

— Все это враки, — упрямо твердил друзьям какой-то первокурсник с Хаффлпаффа.

— Кто-то просто пошутил.

— Вообще-то, чтобы проверить правдивость написанного здесь, достаточно лишь глотка Веритасерума, — заметила проходившая мимо Миллисент.

Первокурсники притихли.

— Мерлин великий… как об этом узнали? — прошептала Пэнси, пряча лицо в ладонях.

Реакцию Оливера она боялась даже представить.

— Что с тобой, Паркинсон? — Миллисент удивленно посмотрела на подругу.

— Ничего, — глубоко вздохнув, Пэнси расправила плечи. — Надо от этого избавиться.

Сорвав плакат со стены, она скомкала его и бросила под ноги.

— Что ты делаешь? — Миллисент перехватила ее руку. — Оставь!

— Школе достаточно скандалов, — буркнула Пэнси, освободив запястье.

Еще одна колдография Вуда полетела на пол.

— Ну и ладно, — Миллисент обиженно поджала губы и удалилась, а Пэнси достала волшебную палочку.

— Акцио, плакат! Акцио! Акцио!

Кружа в воздухе, пергаменты подлетали к ней, но Пэнси не успевала их подхватывать, и они падали вниз. Шуршащая гора успела вырасти ей по щиколотки, когда за спиной прозвучал удивленный голос:

— Мисс Паркинсон, что вы делаете?

Макгонагалл всегда умела появляться не вовремя.

— Кто-то развесил… это ужасно… — сбивчиво пробормотала Пэнси, сгребая плакаты к стене.

Она понимала, что уже не успеет избавиться от пергаментов — коридор заполнялся учениками, которые изучали надписи и принимались с жаром обсуждать увиденное.

Кто-то из семикурсников поднял плакат и прочитал надпись вслух.

— Ерунда какая-то, — проговорила Грейнджер — они только что появились вместе с Уизли и выглядели весьма подавленно. — Оливер никогда не мечтал о Метке, это бред.

— Конечно, бред, — ответил Финч-Флетчли. — Но на пустом месте такие плакаты не возникают. Это не простые слухи.

Толпа вокруг Макгонагалл росла, все ждали, что скажет Директор, не забывая переругиваться. К удивлению Пэнси, некоторые слизеринцы защищали Вуда, а некоторые гриффиндорцы — нет. Странное получилось разделение. Толпа заговорила с новой силой, когда появился взъерошенный Поттер. Пэнси вертела головой, пытаясь найти Драко, но тот подошел сам и сжал ее локоть.

— Дела хреновые, — прошептал он. — Вуд уже знает и идет сюда.

— Драко, кто это сделал? — прошептала в ответ Пэнси.

— Не знаю. Но обвинят нас.

Он кивнул в сторону Поттера, Уизли и Грейнджер, которые смотрели на них, негромко переговариваясь.

— А если это правда? — Астория Гринграсс говорила достаточно громко, якобы общаясь с сестрой. — Мистер Вуд весь такой правильный, герой… на самом деле, всегда мечтал служить…

Пэнси не выдержала.

— А вы судите по лживым плакатам или по его поступкам? — перекрикивая толпу, спросила она. — Как можно обвинять человека в том, что он не хочет участвовать в войне? Белое, черное… Есть и другие цвета! Оливер принял участие в Битве. Это факт. И не вам судить, какие у него были мотивы!

Она запоздало поняла, что назвала Вуда по имени.

— Не надо героизма, Паркинсон, — в полной тишине отозвался Поттер. — Все мы помним твое выступление в Большом зале.

Щеки Пэнси вспыхнули.

— Чего ты хочешь, Поттер? Чтобы я извинилась?

— Чтобы извинения были искренними, человек должен раскаиваться в своих поступках. А это понятие тебе чуждо.

— А ты думаешь, что я не раскаиваюсь? Да я уже тысячу раз пожалела о том, что сказала тогда! Неужели ты не понимаешь, что я просто боялась? Или страх — понятие, чуждое герою?

Поттер смерил ее взглядом и безразлично ответил:

— Я не понимаю, зачем ты сейчас его защищаешь? Сама же развесила эти плакаты.

— Я не развешивала!

— Она не развешивала, — вмешался Драко. — Первое правило расследования: ищи, кому выгодно.

— Вам и выгодно! — процедил Уизли.

Кажется, Поттер хотел что-то сказать, но Уизли сделал шаг вперед и, сжав кулаки, продолжил:

— Возможно, это не Паркинсон. Потому что это ты, Малфой.

Пэнси посмотрела на Драко и отметила, что тот взволнован. Он даже кулаки сжал на манер Уизли.

— Доказательства, Уизел.

— Твоя гнусная рожа — лучшее доказательство.

— Рон… — проговорил Поттер, но его уже никто не слушал.

Драко скинул с плеча сумку, явно намереваясь подраться, но в этот момент Уизли хищно улыбнулся.

— А вот и доказательства.

Сумка Драко распахнулась, и на пол высыпали несколько листов пергамента — плакаты, которыми была завешана вся школа.

— Ну, что? Будешь и дальше отпираться?

Пэнси захотелось ударить Уизли. Она перевела взгляд на Драко и заметила, что тот смотрит на Поттера.

— Да у каждого из нас такой плакат есть. У всей школы, — почти спокойно пояснил Драко.

— Конечно, — Поттер отвернулся.

Драко покачал головой. Пэнси подумала о том, что Макгонагалл давно могла бы вмешаться, но та стояла, суровая, прямая как палка, и ничего не говорила.

Толпа снова взорвалась обсуждением, но так же неожиданно разговоры смолкли, потому что в коридоре появился главный герой события, всколыхнувшего всю школу. Вуд прошел через толпу и остановился посредине, не принимая ничью сторону.

— Есть незаслуженно пострадавшие особы, — негромко начал он, и стих даже шепот.

— Я бы хотел вернуть честное имя мистеру Малфою. Плакаты развешивал не он, так как ему совершенно невыгодно ссориться с тренером команды, ловцом которой он является.

Становилось понятно, почему Вуд был хорошим тренером — его голос, интонации, манера говорить заставляли даже самых недоверчивых вытягивать шеи. Сердце Пэнси екнуло.

— Таким образом, мистер Малфой здесь ни при чем, — продолжал Оливер своим потрясающим голосом. — Также я хотел бы отметить мисс Паркинсон. Она автоматически исключается из списка подозреваемых…