Змей Сварога
Шрифт:
С интересом и любопытством Крестовская открыла коробки из-под обуви. В первых трех были туфли с каблуком-стаканчиком, модные ботинки с меховыми отворотами, еще одни вечерние туфли из бархата. Четвертая коробка была заполнена упаковками фильдеперсовых чулок. Очевидно, София тайком приторговывала этим в женском туалете института. Контрабандные чулки явно были работой парня. Зина знала, что такие вещи стоят дорого и очень хорошо продаются.
А вот в пятой коробке ее ждал самый настоящий сюрприз.
Взяв коробочку в руки, Крестовская почувствовала, как внутри нее что-то затрещало, покатилось. Похоже, там были или монеты, или камни. Не в силах сдержать любопытства, Зина стала открывать коробочку.
Когда же ей удалось снять крышку и рассмотреть содержимое, она просто застыла на месте, не способная ни двигаться, ни соображать.
В коробочке находились отполированные человеческие кости, явно пальцев рук. Происхождение этих страшных вещей нельзя было спутать ни с чем.
Застыв, Зина молча смотрела и смотрела внутрь коробки, пытаясь понять, что же это такое. Эти кости как две капли воды были похожи на те, что были на амулете – брелоке, который был у Софии. Судя по их состоянию, они были смочены каким-то специальным раствором и отполированы. Как профессионал Зина даже ощущала тонкий и едва уловимый аромат дезинфектора и медицинского раствора.
Эта находка выглядела просто отвратительно. Наконец придя в себя, Зина аккуратно достала две кости и, завернув их в носовой платок, спрятала в свою сумку. Закрыла плотно коробку, вернула ее на место, в коробку из-под обуви. Оглядевшись еще раз, Крестовская поняла, что больше ничего интересного в квартире нет. Но про себя Зина отметила еще один необычный момент: нигде она не обнаружила документов, никаких, ни парня, ни Софии, ни фальшивых, ни настоящих. Это означало, что их или вообще не было, или они носили их с собой, явно не доверяя этому ненадежному убежищу.
В таком случае почему доверяли человеческие кости? Ведь они были гораздо страшнее всех фальшивых документов вместе взятых. Зина терялась в догадках. Тут было над чем поломать голову.
Потушив свет, она поспешила покинуть эту неопрятную и страшную квартиру.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – Виктор заботливо попытался положить руку Зине на лоб.
Но вместо приятного чувства радости от проявленной заботы она вдруг испытала бесконечное раздражение. Это было большим недостатком совместной жизни – у нее не было времени остаться наедине с собой, все ее чувства и мысли оказывались на виду. И ее страшно раздражала эта необходимость постоянно
скрывать свои мысли. Потому что точно знала – Виктор их не одобрит.– Нет, все в порядке, – она раздраженно уклонилась от его руки и повесила пальто на вешалку. – Устала просто. Замена… была…
– Вид у тебя и вправду уставший, – Барг не спускал с нее пристального взгляда, – и немного растерянный. Не хочешь рассказать?
Крестовская в который раз только диву далась такой проницательности. Откуда он может знать? Умеет так пристально читать ее мысли?
На мгновение ей вдруг захотелось рассказать ему все – и о слежке, и о страшной комнате, и уж тем более – о своей находке… Было интересно, что скажет Виктор, какие у него соображения на этот счет. Как было бы здорово: заварить чай, включить уютную лампу и говорить, бесконечно говорить вдвоем, обсуждая все детали! И знать, что Виктор ее не осудит – просто не сможет осудить.
Но… Барг был не тем человеком, с которым можно было поделиться всеми деталями этой истории. Он бы ее не понял. Она это точно знала и поэтому прикусила язык. Но от этого вдруг почувствовала страшное раздражение, как будто обманула саму себя. А необходимость носить маску без возможности потерять над собой контроль хоть на 10 минут вновь придавила ее чугунным, страшным грузом.
Зина передернула плечами и села к столу.
– Не о чем говорить. Все хорошо, – бросила.
Ужин был готов. В последнее время Виктор делал это все чаще. Но еда казалась Зине безвкусной, как будто она жует бумагу. А у свежезаваренного чая не было ни вкуса, ни аромата.
После ужина она забилась в угол кровати с любимой книгой, всем своим видом давая понять, что не желает, чтобы ее беспокоили. А Виктор украдкой посматривал на нее из-за стола.
Впервые в жизни Зину посетила странная мысль. Ей вдруг подумалось, что все это так странно. Почему люди так идеализируют любовь, неземную страсть? Ведь гораздо ценней чувство понимания, что люди смотрят в одну сторону. Когда они действительно разделяют мысли друг друга, когда наедине им есть о чем поговорить… Когда можно рассказать о том, что ты в шкафу нашел человеческие кости, точно знать, что твой собеседник не упадет в обморок. А возможность и способность дышать в одном направлении значат намного больше, чем миллион сентиментальных высокопарных слов, которые всегда звучат ни о чем…
На следующее утро по дороге в институт Крестовская все размышляла о странной истории, случайной свидетельницей которой ей довелось стать. Если б не ее внимательность и не любопытство к деталям, она никогда в жизни не узнала бы о тех ужасах, которые творятся в бессарабском селе.
Конец ознакомительного фрагмента.