Змий

Теперь же, когда передо мной находилась физическая оболочка нужного мне разумного, я смог прочувствовать и различить присущий только ему флёр души, связь с которой пусть и была разорвана при смерти, но после канонизации появилась уже другая, через которую в тело попадает капля благодати, что получает эгрегор Единого, когда прихожане упоминают в своих молитвах Венценцо Амати.

И теперь, собравшись с мыслями, я собирался совершить очередной не самый может быть здравый поступок, будучи богом, намереваясь вступить в домен другого бога. Не будь я уверенным, что там нет никого и его владелец уже давно покинул наш Мир, это попахивало бы самоубийством.

Небольшая дезориентация в пространстве и вот я стою… а черт его знает у чего! Законы местного плана зиждутся на образах и восприятии веры, а так как я не верующий, не являюсь прихожанином паствы веры в Бога, то и местная действительность не может принять какой-то определенный вид, соответствующий моему представлению о том, какими должны быть небеса. Всё вокруг напоминало мне бред сюрреалиста, который перед своим творчеством ещё ЛСД закинулся, поверх чего ещё выдул гидры и закусил грибочками питерскими.

Особого настроения и желания лицезреть подобный трэш я не имел, а потому уже своей волей взял под контроль местный ба-хионь, одним большим резервуаром которого являлось это место, и он с лёгкостью поддался манипуляциям, никаких проблем с ним не возникло, а я же отправился по уже сформированной в моём воображении каменной дорожке в сторону обители всех душ верующих, которые стекаются сюда после смерти. Пару шагов в нужном направлении, и я оказался там, где мне было нужно.

Тут не было разделения на ад, рай или чистилище, как описана посмертная жизнь в святом писании. Все они скопом находились неподвижными в общем пространстве, и праведники, и грешники, и всё время своего нахождения здесь они могли «наслаждаться» очень правдоподобными снами. И если грешник в своих грёзах истязал себя самым страшным для себя образом, который брался из страхов наказуемой души, то праведник наслаждался самым сладким и желанным, о чём он мечтал и грезил при жизни. Соль же была в том, что и первые, и вторые во время своего контролируемого эгрегором сновидения вырабатывали душой очень большое количество энергии, и если бы этот процесс происходил с перерывами на отдых, то он бы шёл даже на пользу умершему. Но нифига подобного! Всё это длится бесконечно и непрерывно, до тех самых пор, пока душа не надорвётся от постоянной нагрузки, ведь всё это время их душа работает чуть ли не с надрывом, и спустя какое-то время начинает происходить её разрушение, пока не происходит коллапс и перенапряженные оболочки души не схлопывается. Только тогда атман улетает на перерождение.

Небольшая пояснительная ремарка. По известным мне сведениям из шумерской магической школы, подтверждаемых знаниями дроу, атман является неуничтожимой частью души, состоящей из первозданной тьмы и света, благодаря чему наша душа может постоянно развиваться и прогрессировать, именно атман вырабатывает энергию на образование и рост наших духовных оболочек, но также в нём хранится память всех наших перерождений прошлых и якобы там даже есть воспоминания о Творце, что создал все души, населяющие мультиверсум.

Но тут вот какое дело, для того, чтобы перерождаться разумной, высокоорганизованной формой жизни и уж тем более иметь возможность вспомнить свои прошлые воплощения, недостаточно иметь память в ядре души. Ведь с чего вдруг ей пробуждаться? Сторонним воздействием ты в атман не достучишься, он нерушимый и непроницаемый! Только наличие сохранившихся при перерождении остатков духовных оболочек с прошлого перерождения позволяют рождаться в телах как минимум не ниже по уровню своей организации и развитию, чем твоё предыдущие воплощение, и если факторы складываются благоприятно, имеется шанс, что твои огрызки оболочек смогут получить отклик от ядра и восстановить из его архива воспоминания о предыдущем воплощении.

О чём-то большем, без соответствующих механизмов и сохранившихся даров, нацеленных на сохранение памяти, и говорить нечего. Те, кто помнят несколько своих предыдущих воплощений, это разумные, что либо обладают соответствующим даром, который защищён от влияния колеса Сансары, или же сами добившиеся желаемого результата при помощи сверхъестественных практик и проведенных над собой экспериментов ещё при жизни, ну или быть может наделённые такой особенностью высшими сущностями как минимум божественного ранга, ведь только они могут столь глубоко и без согласия самого разумного вторгаться и работать с душой.

А то, что творит местный эгрегор, это жесткое насилие над непосвященными дурачками, которых выдаивают на энергию под максимум, при этом как минимум лишая душу возможности в следующей жизни быть разумным существом и продолжить своё восхождение в развитии.

Отыскав среди мириада душ, томящихся здесь, Венченцо, порадовался. Мне повезло, что я решил вспомнить о нём сейчас, ведь ещё лет тридцать-пятьдесят в этом домене и его душа начала бы разрушаться и деградировать.

Настроившись на его сон, мне не ставило труда проникнуть в него и оказаться посреди Венеции, напротив дворца семьи Бадоэр. Хм… и это Ваша мечта кардинал? Потратив меньше нескольких часов субъективного времени, когда в реале не прошло и секунды, я понял смысл желаемого Венченцо, познав его мечту. И теперь ещё больше убедился в том, что он идеально подходит для моих целей.

Он истинный праведник! Никакой корысти, никакого личного и направленного на свое благо, он хочет, чтобы в мире наступило Царствие Небесное!

В своём сне он является настоятелем небольшой церквушки, и все люди в его грёзах являются праведниками. Венченцо за всё время своего существования здесь и просмотра этого единственного сна ни разу не отпускал грехи. Ну не грешат у него здесь и точка! Он же ведёт все необходимые службы и наставляет и без того идеальную паству. Здесь люди не испытывают зла к друг другу, блюдут добродетели христианские и все её заповеди. Одним словом Благодать!

В данный же момент душа моего товарища находилась в своей аскетичной келье, лишённой любого намека на роскошь, всё только по делу и из необходимости, причём так было со всей церковью в его сне. Высшие иерархи все пожертвования и доходы, которые получали, отправляли на нужды христиан, на них строились приходы, церковные школы, открывались приюты, брались на воспитание сироты и осуществлялась помощь нуждающимся.

— И долго же ты, брат, будешь прятаться от своей службы и не исполнять взятых на себя обетов, когда так необходим там, на Земле? — мои слова оторвали кардинала от молитвы, и сейчас в нём проснулся магистр боевого ордена, что стремительным и плавным движением, через кувырок вперёд и следующим за ним разворотом в полете ко мне, уже находился в низкой боевой стойке, у которого в руке уже возник меч и щит из чистого света. Дааа… боевой опыт и наработанные тысячами тренировок и смертельными схватками навыки не пропьёшь!

— Святозар?! — воскликнул он после того, как разглядел, кто перед ним стоит, — Давно я о тебе не слышал, куда ты запропастился?

Из его рук исчезло оружие и он принял вид безобидного святого отца, а не готового хоть дракона, хотя самого Люцифера порвать, каким был всего секунды назад.

— Ты ведь не помнишь? — и подойдя к нему, я положил ему на плечо руку и, подав в него уже собственный ба-хионь, смог снять пелену с воспоминаний о том, как он умер в собственной постели, когда его сердце сжало от резкой боли.

— Но как?! Но… Но если я умер, как же ты тут оказался?! Что тебя привело ко мне? Ты тоже умер?! — впервые я видел Венченцо в таком смятении, что из него посыпался ворох вопросов.

— Это не столь важно, пусть будет провидение и воля Бога! — и не вру ведь, моя воля на то имеется, — Сейчас главное вот что, готов ли ты вновь стать карающей дланью Церкви Господня и вычистить от порока Авгиевы конюшни, в которые превратился Ватикан?! — я, конечно, мог бы воскресить Венченцо и без его на то согласия, но с ним мне это будет сделать намного проще.