Змий

Ну а пока лисичка по имени Мэй была занята отдохновением и релаксом, я исследовал её апартаменты, точнее её багаж, и из всего, мною обнаруженного здесь, заслуживающим внимания оказался лишь способ при помощи которого гостья Яромира попыталась избежать внимания к себе, защитив своё инкогнито, и раскинула сигнальную сеть, оповещающую её о проникновении в отведенные ей комнаты. И на этом функционал её метода контроля пространства не ограничивается.

Проделала же она это очень элегантно и изобретательно. Тут не было никаких хитрых чар и в магическом зрении были заметны лишь те немногие артефакты, что уже были в этих апартаментах, предназначенные для увеличения комфорта проживающего в них гостя, одним словом бытовые, сам же магический фон так же не пестрил и не превышал нормы, а догадаться о том, что тут теперь проживает очень сильный маг, было невозможно. Но я ведь не просто магическим зрением обладаю, я ведь гляжу намного шире, и раз я могу видеть души разумных, а также разглядеть их вплоть до девятой оболочки, то соответственно и эти энергетические планы, в которых отображается каждый отдельный слой души, я тоже вижу. Если проще, то я разом могу видеть физический план бытия, жизни, астральный, чувственный (правда его совсем слабо), ментальный, магический и проявление божественного в том числе! Так вот, эта хитрованка использует собственную шерсть для мониторинга окружающего пространства. Она у неё была разбросана везде, вот только каждая в отдельности её шерстинка была смещена на астральный план, но при этом духовно-ментальная связь с хозяйкой не была оборвана. В итоге её шерсть становилась нематериальной, но стоит кому-то пройтись сквозь них или задеть, а все её шерстинки ныне находились в астральном отражении физического плана не только на поверхностях, но и левитировали в воздухе, как хозяйка потревоженных шерстинок тут же узнает о том, что кто-то пробрался к ней. Но на этом возможности манипуляций с шерстью у кицунэ не заканчиваются. Мэй при помощи контакта через свою шерсть с разумным, который по неосторожности коснулся её своим астральным телом, повышала эффективность своего воздействия на объект магией, да и не только ею, ведь помимо магии кицунэ были сильны в работе с чистой астральной энергией, менталом (пси), и как они её называют в Японии, с сендзюцу — энергией, являющейся смесью всех излучаемых миром энергий, от энергии жизни до маны и даже с совсем небольшими крохами ба-хионя. Правда использовать сендзюцу могут лишь кицунэ-аякаши как минимум с восьмью хвостами. В итоге разбросанная Мэй шерсть должна была оповестить её о том, что я проник в её комнату, а в случае конфликта с силовым противостоянием, была способна выступить в качестве медиатора и ретранслятора её силы.

Когда же я смог разобраться назначении её разбросанной в астральном плане шерстки, я естественно не смог пройти мимо такого интересного материала, который можно использовать в качестве ингредиентов в зельеварении и не только. У меня на уме уже крутилось несколько любопытных рецептов зелий, которые можно было бы попробовать модифицировать при помощи добавления шерсти кицунэ в классический рецепт с целью повышения их эффективности и приобретения дополнительных положительных свойств.

В итоге, пока я находился в комнате в одиночестве, а лисичка отмокала в ванной, я собрал всю раскиданную в астральном отражении/проекции материального плана её шерстку и набралось той немало. Сбор уникального ингредиента был задачкой не простой, ведь каждую изъятую шерстинку мне приходилось подменять собственной иллюзией, которая имитировала шерсть кицунэ, а Мэй же ощущала её как свою собственную, правда до того момента, пока не пожелала бы использовать её в качестве проводника и ретранслятора своей силы. И производить подмену приходилось очень осторожно, так как в начале нужно было перехватить канал связи от шерстинки с хозяйкой и только затем спешно заменять её на свою иллюзию, и перекидывать связь уже на неё.

После того, как комнаты Мэй и близлежащие помещения, по которым прогулялись линяющая лисичка, были очищены от шерсти, я достал из оставленного в комнате лисичкой багажа её Ча Цзюй (набор для проведения чайной церемонии) и, заварив себе найденный у неё же сорт какого-то неизвестного мне магического чая, разместился словно босяк на подоконнике. Решил немного подшутить над кицунэ, ведь они сами не прочь порой поиздеваться над смертными, по крайней мере юные одно-трёххвостые лисички, а потому я сейчас сменил свою одежду на традиционную японскую. На мне оказалось кимоно, хакама вместо штанов и гета в качестве обуви. Позу же я принял хулиганскую, одна из ног свисала к полу, другая была согнута в колене и упиралась стопой о подоконник, облокотившись на которую рукой, я потягивал длинную традиционную курительную японскую трубку и попивал чай. Ах да, ещё волосы у меня были уложены и поддерживались моей волей в очень причудливой форме. Подобной прической обладал один из любимейших мною в прошлой жизни аниме-персонажей, что был родом из Японии и тоже принадлежал к расе аякаши.

И вот сижу я весь такой вальяжный и в образе, а в комнату из ванной вошла очень красивая «женщина», поправочка, невинная девушка («Что?! Серьезно?!» — крик души) с волосами цвета карамели с янтарём, практически такого же цвета сияющими очами, только с небольшим преобладанием жёлтого, и в одном лишь тонюсеньком красном халатике, едва прикрывающем её выдающиеся верхние сто тридцать и нижние того же размера, на обнаженное и влажно тело. Фигурка у неё была зачётная! Видимо это боль всех азиаток, а желание быть обладательницей объемных форм коснулась даже их нечисти. Ну не могла у неё развиться сама по себе такая грудь и быть минимум четвертого с половиной размера. Мдааа… Смотрится это всё в целом, конечно, сюрреалистично. Сама Мэй была невеликого роста, ста шестьдесят трех сантиметров, да только выдающаяся грудь и очень выразительные формы делали её образ будто сошедшим с экрана телевизора, ну типичная аниме-героиня с талией сантиметров так шестидесяти пяти. А если добавить ко всему этому, что я помимо её параметров физического тела видел также, скрываемые ей под иллюзией (смещённые в мир духов) её великолепные пушистые девять хвостиков, впечатление она производила ошеломительное.

Не был бы женат, влюбился. Очень приятная глазу особа, этого не отнять!

Оказавшись же в комнате, кицунэ направилась к своему багажу и на этом моменте резко застыла, а следом за этим всю комнату заполонила её сияющая золотом аура. Она наконец заметила, что кто-то побывал в её апартаментах, а она почему до сего момента была ни сном ни духом об этом. И это её очень сильно испугало, что в принципе легко понять. Она ведь находится в топе сильнейших существ, населяющих Азию, а тут к ней смогли подобраться настолько близко, и при этом не выдав себя, так что это заставило шерсть на её хвостиках встопорщиться, а её всю напрячься, да только даже раскрыв свою ауру, она так и не смогла меня почувствовать. Всё же какой бы она сильной не была, да только ей до меня что в силе, что в мастерстве исполнения иллюзий, которыми я себя скрывал, очень далеко.

Она относительно недавно обрела девятый хвост и взошла на божественный небосвод, не больше сотни лет как, и даже то, что она является богиней как минимум тоже время что и я, не сделало её равной. Всё же у неё не было в наличие буста в виде власти над существующим эгрегором Единого, ей не довелось заиметь посох архимага и по ходу наполнения его душами божественных созданий пожирать их плоть и становиться сильнее не просто за счёт естественного развития, а надрывая собственную задницу от натуги и преодолевая страх в битвах насмерть, тем самым становясь сильнее. Насколько я понял по тому, что смог рассмотреть в её душе и ауре, она не отличалась кровожадным нравом и сила, которой она нынче обладает, есть результат её собственных усилий и прожитых лет, без всяких допингов как у меня.

Полюбовавшись видом воинственной лисички с проявившимися и развивающимися позади её шикарных бедер хвостами, я скинул с себя иллюзию и показался той на глаза.

— Успокойся, девочка. Никто тебе обижать не собирается, а потому одевайся и можешь не обращать на меня внимания, отвлекать тебя от этого занятия я не буду. Чай вот пока попью, — и исполнив самую проказливо-хитрую улыбку, на которую была способна моя мимика, отсалютовал ей пиалой с чаем, — Кстати, спасибо за чай. Вкус у него волшебный!

— Ты?!.. Вы?!! Но… но… ккаакк?! — что-то мне перестало нравится происходящее, ведь от кицунэ стали распространяться эманации отчаяния, подобные тем, что присущи смертникам, которые осознали неминуемость приближающейся смерти, но очень желающих пожить ещё чуть-чуть и отдалить этот момент.

А дальше она исполнила вообще из ряда вон выходящее, бухнулась передо мной на колени и, уткнувшись лбом в пол, стала меня молить о пощаде.

— Господин Нурарихён, молю, не убивайте! Наш клан не участвовала в заговоре против Вас!!! Нас дезинформировали. Мой матери пришло послание якобы от Вас через вашего посыльного, Карасу-тенгу Кэтсеро, в котором Вы назначили место встречи с мамой и… — но я не дал ей договорить, перебив. Видимо мой образ и игра оказались столь правдоподобны, что во мне признали Нурарихёна, образ которого я срисовал с его молодой версии из одноименного аниме, просмотренного мною в прошлом мире. Не думал, что моя шутка, которая должна была быть понятна только мне, окажется реальным розыгрышем. Всё же на всех рисунках, где японцы изображали этого ёкая, он имел гипертрофированного размера голову с вытянутой затылочной частью, а я сейчас выглядел точь в точь как фантазия аниматора, что выдумал образ молодого Нурарихёна, где у того были жгучего чёрного цвета длинные волосы, что развивались параллельно земле.

— Ты ошиблась, я не Нурарихён, но мне всё же интересна история предательства и заговора, приведшая его к смерти. Так что я с удовольствием её послушаю, но только после того, как ты облачишься во что-то иное, нежели этот халатик, что сейчас на тебе, в общем, примешь подобающий вид и присоединишься к чаепитию.

Она с огромным трудом и всё ещё сковывающим её движения страхом разогнулась и теперь, сидя передо мной в позе сэйдза, вглядывалась в детали моей внешности, видимо, так и не поверив в то, что я не Нурарихён, согласно кивнув, сменила на себе халатик на традиционное китайское женское ципао. Проделала же она процедуру переодевания, всё так же сидя на полу. Вокруг нее заклубился туман, что обволок её фигурку по шею, а когда он расступился и развеялся, вместо халатика она оказалась уже в ципао. Вот только мои глаза ей своими фокусами было не обмануть. На ней всё так же находился один лишь тончайший шелковый халатик, а ципао всего лишь плод её дара иллюзиониста.

После того, как она оказалась «одетой», мы с ней переместились за низенький чайный столик, что я создал при помощи уже своей иллюзии, только материальной, и разместившись за ним, но без издевательств над коленями, а усевшись на подушки, Мэй продолжила своё повествование/оправдание, ведь до сих пор она считала меня Нурарихёном, пришедшим по её душу.

Из её рассказа я выяснил следующее. Семь веков тому назад её мать, глава клана кицунэ, была вассалом Нурарихёна, и случилась так, что против негласного главы мистического мира ёкаев Японии случился заговор. Заговорщикам удалось при помощи предателя из ближнего круга Нурарихёна, его «верного» помощника, который практически всегда и везде его сопровождал, ёкая карасу-тенгу Кэтсеро, ввести в заблуждение всех сильнейших союзников Нурарихёна, что являлись его основной силой, на которую он опирался в своём Хякки Яко, и заманить в западню.

Таким образом в один день и час погибли главы вассальных и остававшихся верными Нурарихёну кланов, в том числе погибла и мама юной двухвостой Мэй, и одновременно с этим случился переворот. Несколько сильнейших Они в союзе с неожиданно поддержавшим их кланом оммёдзи совершили нападение на скрытую резиденцию, в которой проживал Нурарихён, в тот самый момент, когда он был у себя в доме. Подробности самого ненападения на сильнейшего ёкая Японии ей не известны, но после этого Нурарихёна больше никто не видел. И именно с того дня началось полномасштабное и планомерное истребление ёкаев в Японии, где не имело значения разумные ли они и можно ли с ними попробовать договориться, всех аякаши пытались пленить, поработить или уничтожить. Мэй было чуть больше ста лет на тот момент, когда она лишилась матери, а уже через двести с небольшим лет и с наличием четырёх хвостов за спиной она с остатками своего клана и недобитыми фейри-некоматами перебралась на континент в Китай, где ей удалось сперва помочь одному из местных магических кланов не быть уничтоженным, а затем, взяв в нём власть, привести его к процветанию.