Змий

И это заставило задуматься все остальные семьи об опасности для себя Марии Француазы Бадоэр. Эххх… Как бы мне не пришлось вмешаться. Единственный способ, который мне видится, как можно обезопасить на какое-то время свою малышку, это заставить всю элиту Рима бояться себя сильнее, чем мою ученицу, тем самым переключив их внимание на себя. Тогда о Марии и думать забудут, ну по крайней мере пока я буду жив. Ладно, подумаю об этом чуть позже, а сейчас нужно уделить своё внимание тому, о чём мне говорит сейчас Альфонсо.

— А кто они, собственно говоря, такие и чего хотят? — перехватив у второго потока сознания, управление телом, включился я всем своим вниманием в разговор. Уж больно царапнуло мне слух упоминание о ведьмаках. Разве они есть в этом мире? — Расскажи о них по подробнее, пожалуйста.

— Странно, что ты о них не слышал. Они являются древним орденом, который существует с V века до н. э. и действуют они на территории Восточной Европы. Являются своего рода наемниками, которые берут заказы на устранение различных магических животных и нечисти. Насколько мне известно, первым ведьмаком был сын могущественного мага древности по имени Альзур, который пришел в Европу вместе с готтами во время их нашествия. Он был сильным магом жизни и непревзойденным химерологом. Как мне известно из древних хроник, в четвертом веке он влюбился в неодаренную девушку, дочь одного из множества князей, чья вотчина была где-то на территории современной Речи Посполитой. Он понимал, что век его возлюбленной недолог, поэтому все свои силы тратил он на то, чтобы продлить её жизнь. Он посвятив всего себя экспериментам и научным изысканиям, из-за чего упустил бунт, который подняли недовольные подданные его тестя. Когда случилось восстание, жена Альзура со своим маленьким сыном находилась в гостях у отца. В итоге, его жену убили, проткнув мечом, она же в тот момент держала на руках своего сына, а когда малыш ощутил смерть своей матери, у ребенка случился сильнейший детский магический выброс, что убил всех напавших. Вот только сам мальчик стал после это сквибом. Когда разгневанный Алзур примчался на побоище, учинённое заговорщиками, и обнаружил одни лишь трупы в поместье своего тестя, а в покоях своей любимой жены её мертвое тело и собственного сына, что был без сознания и ставшего сквибом, он прошёлся по землям своего покойного тестя кровавым жнецом, уничтожив до последнего потомка рода тех тварей, что сделали его вдовцом, а сына «калекой», — рассказ ненадолго прервался и продолжился только после того, как Альфонсо промочил горло глотком бренди, — После того, как он свершил свою месть, он понял, что остался на руках с младенцем сыном, которому никогда не познать радостей познания таинства магии. И тогда он поставил себе цель — сделать его магом, найти способ, как вернуть ему способность к ворожбе. Так как он был сильным химерологом и магом жизни, он принялся искать способ решения проблемы отсутствия магического ядра при помощи привития органов магических тварей, и благодаря их встраиванию в энергетический каркас тела человека, получению магии из них. Он потратил на это десять лет жизни, но всё-таки добился желаемого. Им был разработан магический комплекс из специальных зелий, хирургического вмешательства, ритуалов и последующих тренировок, которые давали, прошедшим их, возможность оперировать магическими потоками, правда в основном оно распространяется на собственное тело и лишь очень ограниченное количество заклинаний им доступны ко внешнему проявлению. Тысячи жертв, тысячи пущенных на опыты и умерших на его операционном столе и в ритуальных кругах, но в двенадцать лет его сын стал первым ведьмаком. Да, это был не тот результат, к которому он стремился, он не смог создать полноценного мага из собственного сына, зато он теперь был намного сильнее физически любого самого тренированного мага, выносливее, а также у него появилась сопротивляемость магическому воздействию, лишь чуть меньшая, чем у горных троллеи. Уже намного позднее, когда сыну Альзура, Витольду — первому ведьмаку, исполнилось больше сотни лет, он основал свой орден наёмников, который брал заказы только на магических тварей и нечисть. Контракты на устранение магов или простых людей они никогда не брали и всегда выполняли взятые на себя обязательства. Это и уберегало их некоторое время от внимания церкви и сильных мира сего. Всё изменилось в 13 веке, когда стала лютовать инквизиция. Всё ведьмаки, после прохождения мутации и становления собой, имели отличительные черты, которые выдавали в них принадлежность к магическим созданиям. Практически у всех были нечеловеческие глаза, их кожа имела неестественные оттенки, у кого-то она пепельно-белая, у кого-то красноватая, также чуть деформированная челюсть, с выпирающими и увеличенными клыками, все это сделало их очередной целью обезумевших фанатиков из церкви. Чуть больше века шло истребление ведьмаков, не считаясь ни с какими потерями, но после одного случая, когда случилось так, что инквизиторы и ведьмаки оказались по одну сторону баррикад, пытаясь обуздать волну вурдалаков[4], огромные полчища которых полезли из Трансильвании и Румынии. То событие дало индульгенцию ведьмакам от внимания церкви и право на существование, ведь только благодаря им смогли вовремя обуздать очаг возможного мора, в виде тысяч неупокоенных вурдалаков. В 15 веке количество ведьмаков, обескровленных сперва гонениями и преследованием церкви, а после пятилетней войной на границах Трансильвании, не превышало пары сотен. Вчера же на меня вышел нынешний глава ордена ведьмаков, Олаф, с просьбой помочь им связаться с тобой. До них дошли слухи о тебе, как о самом сведущем и сильнейшем маге Европы, и у них есть для тебя заказ. Они готовы щедро заплатить, вот только подробности самого заказа и оплаты мне не известны. Об этом Олаф будет говорить уже непосредственно только с тобой. А так как всем известно о нашей с тобой дружбе, то обратились они именно ко мне, с просьбой передать их приглашение с просьбой о встрече тебе. Скажу тебе так, они немало делают для спокойствия обычных людей, а также всегда честны в выполнении взятых на себя обязательств. Поэтому моё мнение, тебе будет небезынтересным увидеться с ними, и если Вы придёте к соглашению, можешь быть уверен, они честно отработают каждую букву договора.

Любопытная информация. Я никогда прежде не слышал о ведьмаках и не пересекался с ними, но мне уже безумно интересно поковыряться в их телах, строении и что там еще накрутил этот Альзур, что смог сделать из неодаренных, пусть и урезанных, но магов.

— Как с ними связаться? Согласен, поглядеть на столь одиозных представителей магического мира, — а в со ей голове уже сталкивались множество теорий и вариантов того, как вообще можно было добиться подобного, и что это Альзур там мог понавертеть. Хе-хе-хе… Опять этот исследовательский зуд!! Нечто подобное у меня было в годы юности, когда спемотоксикоз башню сносил, и я находился в ожидании встречи с девушкой, зная, что мне вечером обязательно перепадёт и я залезу к ней в трусики. Ого!!! Офигеть, я чувствую отголоски возбуждения и похоти! А память подбрасывает мне картинки из моего прошлого. Мдааа… вот только как-то не так я себе представлял пробуждение собственного либидо, что у меня мои чресла подадут признаки жизни не от вида красивой девушки, а от предвкушения интересного исследования.

Через три дня, после того как я дал согласие на встречу через Альфонсо с главой ведьмаков, Олафом, она состоялась.

— Здравствуйте, Святозар. Я Олаф. Глава ордена ведьмаков, — и судя по твоему акценту, ты норвежец, а потому продолжим нашу беседу на твоём родном языке, ведь видно, что на немецком тебе говорить тяжело.

— И тебе здравствуй, Олаф. Какая нужда привела тебя ко мне, что проделал такой немалый путь и искал со мной встречи? — говорил я на одном из диалектов норвежского, спасибо Хельге за знания своего языка, ведь она была именно оттуда родом.

— Сразу к делу? Ну что ж… так действительно лучше. Наш орден ныне находится в очень плачевном состоянии и вся его численность составляет ныне меньше сотни ведьмаков. А ведь когда-то нас были тысячи, — с отчётливой грустью протянул глава ордена, при этом не выказывая никакого удивления, что мы говорим с ним на его родном языке. Сейчас мы с ним находились в доме Альфонсо, в его кабинете, в котором он сам проводит свои деловые встречи, и любезно предоставил нам его сегодня для наших переговоров, — Во время конфронтации Ведьмячего ордена с церковью, те сильно постарались для очернения нашей репутации и запугивания простых жителей, что проживают в ближних землях от нашей цитадели. Отчего ныне нам практически невозможно набирать в свои ряды детей новобранцев, что после тренировок и подготовки могли бы пополнить наши ряды, пройдя ритуал. Церковникам удалось узнать, что не все претенденты проходят ритуал и выживают после него. Вот только если реальные цифры потерь при ритуале — это один из пяти, то церковь раздула её от одного до четырёх из пяти. Но это проблема никак не касается непосредственно заказа. Помимо отсутствия желающих вступить в наши ряды из-за дурной славы, у нас возникли проблемы с инициацией ведьмаков, и нам нужен образованный в химералогии, ритуалистике и зельеварении маг, кто смог бы её решить.

— Мне нужно больше подробностей по проблеме инициации. Хотя бы в общих чертах, чтобы я мог приблизительно оценить фронт работ, — пока я от него не услышал никакой конкретики, а как без неё вести торг, если мне не известны детали?

— Хм… Одним из ингредиентов необходимого для приготовлении экстракта, участвующего в ритуала инициации ведьмака, служила кровь циклопа, а в некоторых особых зельях, которые необходимы к подготовке для прохождения инициации, используется шерсть немейского льва, — ну теперь всё становится более-менее понятно. Точнее понятна проблема, а не объём работы. Последних циклопов истребили в пятом веке, а немейских львов ещё за несколько веков до нашей эры. Ордену тупо нечем ныне создавать своих рекрутов.

— Проблема понятна, но только это никак не прояснило мне объём работы. Для того, чтобы мне её оценить, нужно ознакомиться с ритуалом инициации, рецептом зелий и всей технологией создания ведьмака. Ведь малейшие, пусть и незначительное изменение в одном из этапов инициации и необходимых для этого средств, может привести к серьезным отклонениям в следующих этапах, и без перерасчёта совместимости, нумерологической формулы ритуала с новыми коэффициентами и составляющими, ничего не выйдет, — и чего он мнётся? А как он хотел вообще, чтобы я ему помог и решил их проблему с инициацией, при этом не изучив все материалы по этому процессу? Странный.

— Ну если так, то тогда нам нужно будет попасть к нам в цитадель. Всё связанное с секретом нашего ритуала инициации находится там, и никто не может говорить о ней не в стенах самой цитадели, — ооо… ну это правильно. Видимо прошедший инициацию и переживший её сразу же даёт клятву о молчании и неразглашении секретов ордена.

— И вы должны понимать, что я пока не берусь говорить, сколько это будет Вам стоить. Но уже приблизительно представил себе объём знаний, требующихся магу для её решения, и скажу так. В Европе я единственный человек, который ими обладает. Ну по крайней мере из тех, что не ведут жизнь затворника и известны, — на мои слова он хмуро глянул на меня, небось думает, что я набиваю цену. Вот только это действительно так. Я наверное единственный разумный, кто смог бы не дать ордену окончательно прекратить своё существование.

— Когда Вы готовы отправляться, Святозар? — никак не стал он комментировать мои слова.

— Можно прямо сейчас. Как мы туда собираемся добираться? — хотя чего это я, явно на лошадях. Порт-ключей ещё не придумали, точнее нынешние маги его ещё не умеют создавать. А вот мной его технология производства уже была придумана и испытана.

— На лошадях. Со мной ещё трое братьев из ордена и дорога займет около двух недель, — э… нет. Для меня это слишком.

— Тогда отправляемся, — встал я из своего кресла и позвал за собой на выход Олафа.

— А разве Вам не нужно время на сборы? — и его сомнения можно понять, ведь на мне сейчас городское платье (до сих пор ухо режет то, что мужские костюмы и одежда тоже называется ныне платьями. Точнее одно и то же слово применимо и к мужской и женской одежде). У меня при себе не видно, ни плаща, ни какого-то другого походного скарба, а в тонких атласных брюках будет явно не весело две недели болтаться в седле.

— Всё в порядке. Самое необходимое у меня всегда под рукой, — Когда мы оказались во внутреннем дворике поместья Альфонсо, Олаф сразу же направился к своему коню, привязанному к стойлу, я же призвал своего духа доставшегося мне от Кхохнана. И мой белоснежный конь смотрелся великолепно. Только он был ни разу не рыцарским, а это скорее какой-нибудь арабский скакун. Все линии его тела кричали о скорости и стремительности.

Уже на выезде из дома Альфонсо к нам с Олафом примкнули трое крепких парней верхом на лошадях, длинными походными плащами, глубоким капюшоном на головах, и если у Олафа его глаза не имели экзотической расцветки, за исключением чуть вытянутого зрачка, то у наших сопровождающих они были разноцветными. У одного белок был красным, у другого зелёный, а у третьего жёлтый, прям как у оборотня в полнолуние.

Мдааа… с такими рожами им мало где будут рады.

Олаф парнем оказался не разговорчивым. Мы уже более десятка лиг отъехали от Вены, а он не проронил и слова, к слову как и его братья по ордену.