Знахарка
Шрифт:
Целительница тем временем взяла в руки пинцет с ножиком и снова принялась внимательно разглядывать раны, шепча под нос что-то невнятное.
– Сколько примерно времени ты по лесу израненный бегаешь?
– Примерно сутки.
Флора прогнала в голове план своих действий — ей сейчас следовало бы просто иссечь все мертвые ткани, не накладывая швы, сверху наложить стерильную повязку, велеть ему пить кое-какие зелья из доставшегося ей по наследству набора, хорошо кормить, и если раны будут заживать без последствий, тогда лишь можно подумать об их ушивании.
– Миленький, ты сейчас
Худшие опасения темноволосого колдуна подтвердились: фея действительно решила перевоплотиться в хирурга.
– Юная ты садистка, - прокомментировал Анаган.
Боль оказалась намного слабее ожидаемой, и мужчина без особых усилий мог сдерживать стоны, девушка обращалась с инструментом достаточно ловко, пусть и выдавая отсутствие реального опыта в этих вещах.
– Не выключайся, - попросила она.
– Я и не выключаюсь. Может, я вида крови боюсь и не хочу смотреть.
– Опять ты врешь мне.
– А может, и не вру — откуда тебе знать?
На разбитой голени девушка решила ограничиться лишь повязкой, но вот на предплечье рана была слишком грязной и обширной, и на всякий случай Флора решила иссечь и её края.
– Почему ты не зашиваешь?
– спросил колдун.
– Нельзя — во-первых, они для этого слишком старые, а во-вторых, это просто не рекомендуется в моих условиях.
Поверх ран девушка приложила очередное жгучее, болезненное зелье, но фиксировавшая их повязка не причиняла мужчине никаких неудобств и была выполнена действительно замечательно.
– Ну вот и всё, - материнским тоном произнесла Флора, завязывая свободные концы бинта бантиком, - Ну а теперь идем в дом, тебе надо поесть.
– Я не голоден.
– Ты сутки по лесу бегал, тебе надо поесть и выспаться!
– Я не говорил, что бегал здесь без привалов и перерывов на обед. Слушай, фея, вообще зачем ты это всё делаешь — лечишь меня, теперь накормить и приютить собралась?
– Ты ранен, а я не могу бросать кого-либо в таком состоянии.
Анаган недовольно выдохнул.
– А где же твоя заботливость была, когда мой друг действительно нуждался в помощи? Я понимаю, ты можешь считать, что он притворялся — как и все мы, но уж поверь, это было не так.
– Не заставляй меня вспоминать о тех событиях.
– А мне, думаешь, о них приятно вспоминать?
В день, когда и произошли эти события, оба они потеряли своих друзей, у обоих внутри зашевелилось что-то неприятное, и оба понимали, что если срочно не перевести тему разговора, то нового конфликта не избежать.
– Мне правда сейчас больно осознавать, что я даже не пыталась помочь твоему другу, как целитель.
– Не обижайся, малышка — но вы, феи, иногда бываете редкостными дурами.
– Я знаю. Лучше скажи мне, что это за планета, где я вообще нахожусь — и что с тобой случилось? Где твои друзья?
Вопросы бывшей феи вогнали Анагана в небольшой ступор, но даже одурманенный алкоголем мозг был способен сделать нехитрый вывод: каким-то образом она пропустила мимо себя достаточно большой промежуток времени, и очутилась здесь в одиночестве абсолютно случайно, лишенная, скорее всего, своих магических
сил.– Сначала лучше расскажи мне свою историю того, как ты очутилась здесь.
Флора не слишком хотела откровенничать с колдуном на больную тему, ведь в этом случае она лишается возможности блефовать, но что если он понял, что возможности использовать волшебство она лишилась?
– Можешь не рассказывать, позволь угадать: кто-то каким-то образом лишил тебя твоих сил, иначе ты бы не стала играть в хирурга и попробовала бы вылечить меня при помощи магии, и каким-то образом тебя забросило из годов твоего собственного, так скажем, настоящего, в настоящее моё. Черт, я что-то намудрил…
– Нет-нет, я всё поняла. Но с чего ты взял, что меня лишили моих сил? Может, я побоялась, что мои исцеляющие заклинания на тебя просто не подействуют?
– Твои боевые заклятия на меня вполне влияли — значит, действовали бы и остальные.
Девушка вздохнула: её пациент и бывший враг всё понял, и как теперь будут развиваться события, она даже не представляет.
– Тебе надо отдыхать, - велела она.
– Идем, я расстелю тебе кровать, и ты отоспишься.
– Не уходи от ответа, фея!
– Пожалуйста, не называй меня так — у меня имя есть. Если забыл или не знал, меня зовут Флора.
Красивое имя, - решил мужчина, и вполне подходящее для повелительницы растительности, хоть, возможно, теперь и бывшей.
– Хорошо. Постараюсь запомнить. Так ты уходишь от ответа — я правильно угадал твою историю?
– Да, я действительно лишилась своих сил. Я не знаю, как именно это произошло — мы сражались с одним… темным магом, он применил на мне какое-то заклинание, я думала, что должна буду погибнуть — но нет, я очутилась здесь, в этом лесу, лишенная крыльев, а вместе с ними меня покинула и магия.
В душе целительницы снова всплыли неприятные воспоминания о битве, то чувство боли — физической и душевной, она опустила голову вниз, испустив вздох.
– Ну-ну, Флора, - Анаган положил руку ей на плечо.
– Ты жива, и должна радоваться хотя бы этому.
– Это разве жизнь?
– возразила девушка.
– Сколько я себя помню, я владела магией, использовала её в быту, я могла общаться с растениями, они отвечали мне, я понимала их, одним усилием воли я исцеляла и более сложные раны, чем у тебя, возможно, когда я бы выучилась на целителя до конца, я смогла бы возвращать людям потерянные руки и ноги и даже возвращать к жизни тех, чье сердце остановилось не более пяти минут назад, но сейчас всё это для меня закрыто. Жизнь без магии для меня — как жизнь инвалида! Ты можешь мне гарантировать, что мои крылья отрастут снова, и все мои способности вернутся ко мне?
Мужчина задумался — Охотники на фей, к числу которых относился и он, так же лишали крыльев Земных Волшебниц, но спустя многие годы они всё же отрасли вновь; феи Магикса же были какими-то другими, он слышал, что лишенные этой части своего облика, они по сути становились смертными женщинами, и впредь если и могли пользоваться магией, то ли найдя и постоянно таская при себе своеобразные батарейки.
– Я не знаю, - ответил Анаган.
– Но, если это успокоит тебя, я фактически на том же положении.