Знак чудовища

Скрипнула дверь, и тан шарахнулся в сторону, хватаясь за меч. Он был готов сразить любого, кто сунет любопытный нос на чердак, но это оказался всего лишь Виуд. Лавочник, опасливо косясь на меч, прикрыл дверь и подошел к тану, прижимая руки к груди.

–  Где вы были?
– прошипел ла Тойя.
– Надеюсь, вы не разговаривали с родней?

–  Нет, - помотал головой лавочник.
– Они не должны ничего знать.

–  Но почему вы задержались?

Лавочник ухмыльнулся и вытащил из-за пазухи большую краюху хлеба. Он ловко разломил ее на две части и протянул одну из них Сигмону.

–  Возьмите, - сказал он.
– Это вкусно.

Сигмон принял хлеб - подсохший, вчерашний, - и только тогда понял насколько голоден. Едва различимый запах подгоревшей корочки сводил его с ума и тан едва не впился зубами в черствую горбушку, казавшуюся сейчас самым лучшим пирогом. Лавочник, нисколько не стеснясь, с довольным урчанием принялся за свою долю. Тан сглотнул слюну и отвернулся.

–  Риго, - позвал он.
– Риго! У нас есть еда. Где вы?

На чердаке царила темнота, но солнце светило все ярче и сквозь щели в кровле пробивался рассеянный свет. Оглядевшись, тан увидел виконта, - тот забился в самый дальний угол и сидел на полу.

Сигмон направился к новому знакомому собираясь поделится с ним едой, но лавочник ухватил его за рукав.

–  Постойте, - прошептал он, торопливо прожевывая последние куски.
– Подождите, тан.

–  Что случилось?

–  Не подходите к нему.

–  Что за глупости! Я не собираюсь в одиночку есть хлеб, когда мой друг голоден.

–  Господин Сигмон!
– лавочник придвинулся к тану и засопел прямо в ухо.
– Виконта надо убить.

–  Вы что, Виуд, с ума сошли? У вас, верно, от сладкого воздуха свободы, помутилось в голове.

–  Господин Сигмон, неужели вы не видите - это упырь!

–  Виуд!

–  Это вампир! Судите сами, - едва взошло солнце, он забился в самый темный угол. Он бледен, боится солнечного света и ходит бесшумно, как привидение. Смотрите, он засыпает! Давайте набросимся на него и прикончим, пока он спит.

–  Виуд, вы определенно лишились рассудка. Виконт просто устал, он много времени провел в темнице. Я тоже хочу спать…

–  Вспомните, как он шарахнулся от вашего меча! В нем есть эльфийское серебро, а все вампиры боятся серебра, даже простого.

Сигмон посмотрел на меч и перевел взгляд на Риго. Тот сидел в углу, под стропилами, с головой закутавшись в черный плащ стражника. Похоже, он действительно прятался от солнечных лучей. Тан облизал пересохшие губы, припоминая демона едва не погубившего его в подвале Фаомара. Вампир? Не может быть. Но если это так, то выходит, он вытащил из темницы опасное чудовище, и сам провел его в мир людей. Вампир! Но ведь не случайно виконтом должен был заниматься сам магистр коллегии магов.

–  Риго!
– позвал Сигмон, внезапно решившись.
– Виконт!

–  Тише, - зашипел лавочник, - тише, тан, пусть он уснет!

Ла Тойя, не обращая на него внимания, повысил голос:

–  Виконт, очнитесь! Нам надо поговорить!

–  Господин Сигмон, умоляю вас!

Плащ с треском распахнулся и де Сальва вскочил на ноги. Лавочник с воплем отскочил к двери, а Сигмон отшатнулся и вскинул меч: на него глядел оживший мертвец. Лицо виконта стало мертвенно бледным, как у покойника, кожа шелушилась, словно ее терзала проказа. Под глазами Риго залегли темные круги, а бескровные губы синели как два раздавленных дождевых червя.

–  Сигмон, - позвал Риго.
– Прикончите толстяка и на том поставим точку.

–  Виконт, - прошептал потрясенный тан, - вы…

–  Да, прах вас возьми. Я вампир. Упырь. Что это меняет, любезный тан?

–  Вы мне лгали!

–  Ничуть. Вы не спрашивали меня - кто я такой. И я не спрашивал - кто вы.

–  Вампир! Я выпустил на свободу вампира!

–  Тан, не шумите, вас могут услышать. Успокойтесь, я не сделаю вам ничего плохого.

–  Но виконт, вы - упырь!

–  Господин Сигмон, - крикнул лавочник прятавшийся за спиной тана, - прикончите его! Убейте вампира, пока он слаб! Иначе он придет за нами ночью!

–  Сигмон, не слушайте мерзавца. Это низкий род, лавочник, меняла, подлейшая душа. А я выпустил вас из темницы, вспомните об этом.

Ла Тойя опустил клинок, не зная, как поступить. Вампир был прав, он действительно помог Сигмону выбраться на свободу. Но он вампир и почти ничем не отличается от твари, что скрывалась за обликом дочери Фаомара.

–  Сигмон, вас смущает мой внешний вид? Но вы должны знать, насколько обманчива внешность.

–  Знаю, - согласился тан.
– Это меня и пугает.

Осмелевший Виуд выбрался из-за спины Сигмона и встал рядом, стараясь, впрочем, держаться подальше от вампира.

–  Тебе не уйти, тварь, - прошипел он.
– Тебе конец.

В руке лавочник сжимал огромную двузубую вилку, больше напоминавшую крестьянские вилы. Теперь Сигмон понял, почему Виуд задержался по дороге на чердак, - прихватил серебро. Выходит, он все знал с самого начала.

–  Вот за что всегда презирал разбогатевших лавочников, - с презрением бросил виконт, - так это за дорогую посуду и дешевую душонку.

–  У тебя и такой нет, упырь!
– крикнул толстяк.
– Ты губишь чужие души, потому что у тебя нет своей!

Де Сальва пригнулся, зашипел, и раскинул руки, словно собирался заключить лавочника в дружеские объятья. Но Сигмон шагнул вперед и поднял меч. Он, наконец, решился.

–  Виконт, - холодно произнес он.
– Вы должны оставить нас.

–  Сигмон!

–  Уходите, пока я не пустил в ход клинок. Я знаю, что совершаю большое зло, отпуская вас, но таны ла Тойя всегда платят долги. Если мы встретимся еще раз, то будем сражаться.

–  Господин Сигмон! Убейте его!

–  Замолчите, Виуд. Вам не понять что такое долг чести.

–  Сигмон, - тихо сказал Риго, опуская руки.
– На улице солнце. Это просто еще один способ убить меня.

–  Больше ничем не могу вам помочь, виконт, - отозвался ла Тойя.
– Я и так слишком добр к вам. Не требуйте от меня большего.

–  Проклятье, Сигмон! Это же верная смерть!

–  Вы и так мертвы, виконт.

Риго глянул на лавочника и под его взглядом, полным ярости, тот отшатнулся. Сигмон снова вскинул клинок и направил его на вампира, предупреждая, что еще шаг и начнется бой.