Знак фараона

Тамит увидел грубо сколоченный стул, ящик, два глиняных сосуда, в углу — охапку грязной соломы и несколько скомканных тряпок. На стене рукой какого-то несчастного были нацарапаны рисунки: люди, животные, лодка.

— Прежний жилец этой лачуги умер, — пояснил охранник в ответ на безмолвный вопрос новенького. — Оставайся здесь, никуда не ходи, иначе тебя ждет наказание. Позже тебя запишут и отведут на место работы.

Сказав это, он удалился, и Тамит остался один. Юноша сел на стул и принялся размышлять. По всей видимости, отсюда сложно бежать, но нужно попытаться. Он не собирался умирать в карьере от непосильной работы, он жаждал справедливости. А еще он хотел жить.

Глава 3

Когда они добрались до Фив, Тия была ни жива ни мертва от усталости и пережитых потрясений. Она чувствовала себя оскверненной, грязной и мечтала о теплой ванне.

Деревянные и папирусные, государственные и частные барки были пришвартованы прямо к высокому берегу реки. Их было так много, что они стояли, тесно прижавшись друг к другу.

Улочки, по которым Тие пришлось пройти в самом начале пути, разочаровали девушку: узкие и кривые, полные нечистот и пыли, застроенные одноэтажными, покрытыми плоскими тростниковыми крышами домишками из необожженного кирпича. Кое-где над стенами тесных двориков виднелись верхушки пальм, сикоморов и тамариндов.

Когда Тия, Мериб и слуги вышли на главные улицы, город предстал перед девушкой таким, каким она запомнила его с детства, — величественным, живописным, огромным. Жизнь здесь бурлила, словно вода в кипящем котле. Сотни свободных людей самых разных занятий и рабов всевозможных цветов кожи сновали взад-вперед. Великолепные дворцы и храмы, роскошные жилища чиновников, писцов и жрецов, а также лавки торговцев и мастерские ремесленников раскинулись так далеко, насколько мог видеть глаз.

Тия увидела женщин с окрашенными в малахитовый цвет веками, кирпично-красными губами и непривычно ярко одетых мужчин с гордой осанкой, в широких воротниках, расшитых драгоценными камнями.

Мериб жил в большом красивом доме с обширным двором и пышным садом. Внутри было много мебели черного дерева с инкрустацией из слоновой кости, тяжелых ковров и подставок с сосудами из алебастра и меди, а также золота и серебра.

Стены главного зала, украшенные изумительной росписью, изображавшей сцены из жизни каких-то людей, были столь мастерски выполнены, что казалось, будто неподвижные фигуры вот-вот задвигаются и оживут. Однако Тия ощущала себя такой измученной, что ей не пришло в голову разглядывать рисунки.

Навстречу хозяину выбежали взволнованные слуги и служанки, затем появилась девушка в узком белом платье и золотых украшениях.

У Анок были такие же непроницаемо-черные миндалевидные глаза, как у Мериба. Высокая и стройная, с нежной кожей, тонкими губами, гладкими блестящими волосами, она выглядела благородной и красивой. Но во взгляде сестры архитектора сквозили холодность и высокомерие.

— Ты приехал, — равнодушно произнесла она. — Какой подарок ты привез мне на этот раз?

Мериб усмехнулся.

— Это не подарок, это сюрприз. Ты удивишься!

— Не думаю.

Он отступил в сторону, и Анок увидела Тию. Девушка приподняла тонкие брови.

— Новая рабыня?

— Это не рабыня, а моя жена. Ее зовут Тия.

Глаза Анок расширились от изумления. Она качнулась вперед.

— Жена?! Ты что, сошел с ума? Откуда она взялась?

Они говорили так, будто Тия не могла ни видеть, ни слышать их.

— Прежде она жила в Фивах. Потом ее отца отослали в городок под названием Эффе. Там мы и встретились.

Сестра Мериба смерила девушку взглядом.

— Она слишком молода для тебя, — изрекла она.

— Ей столько же лет, сколько и тебе, а ты считаешь себя взрослой, — заметил Мериб и добавил: — Надеюсь, вы подружитесь.

— Сомневаюсь, — сказала Анок.

Архитектор улыбнулся.

— Посмотрим. Я оставлю вас на некоторое время. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения.

Когда он ушел, Тия обратилась к девушке:

— Скажи, где можно принять ванну?

— Спроси у Мериба. Это он привез тебя сюда, вот пусть п объясняет, где что находится! — неприязненным тоном заявила Анок и удалилась.

Через некоторое время брат вошел в ее комнату и сурово произнес:

— Если вздумаешь обидеть Тию, тебе не поздоровится!

— Не угрожай! — бросила Анок через плечо. Она сидела перед металлическим зеркалом и расчесывала волосы костяным гребнем.

— Я просто предупреждаю.

— Она успела пожаловаться? — усмехнулась Анок.

— Нет. Но я хорошо тебя знаю.

Анок презрительно повела плечом.

— Не могу понять, что тебя заставило жениться на этой девчонке!

— Я влюбился. Впервые в жизни, — тихо сказал Мериб.

Анок резко повернулась.

— Влюбился? Ты?! В эту девчонку! — изумленно воскликнула она и тут же заявила: — Тогда я ее ненавижу!

— Позже я куплю Тие рабыню, а пока позволь приставить к ней одну из твоих девушек, — продолжал Мериб, не обращая внимания на слова сестры.

— Возьми Хнут. И можешь не возвращать. Мне не нравится эта рабыня.

— Почему?

Анок постучала гребнем по ладони.

— Она плохо себя ведет.

— Что она сделала?

— Не так давно она родила ребенка, и мне хотелось бы знать от кого! — воскликнула девушка и с любопытством уставилась на брата.

Мериб нахмурился.

— Ребенок умер.

— Это не оправдывает ее поведения.

Наступила пауза. Наконец архитектор сказал:

— Хорошо. Я сделаю эту девушку служанкой Тии.

Вскоре к Тие, которая все еще ждала в зале, подошла молодая темнокожая рабыня и с поклоном произнесла:

— Меня зовут Хнут. Если позволите, я буду прислуживать вам, госпожа. Идите за мной, я покажу вашу комнату.

— Я бы хотела принять ванну, — вежливо отозвалась Тия.

Рабыня вновь поклонилась. В лице Хнут отражались растерянность и плохо скрываемая боль. Ее манеры были натянутыми; казалось, она исподволь изучает новую госпожу.

— Все приготовлено. Вы сможете оставить свои вещи в комнате, и я провожу вас в купальню.

Уютная, с ярко расписанными стенами комната понравилась Тие. Здесь было все, что может понадобиться молодой женщине: ящики с отделениями для мелких предметов и корзины для одежды, низкий столик и два сундучка с ножками, в которых хранились принадлежности для ухода за лицом, волосами и телом. Табуреты, стулья и узкое ложе с сеткой из кожаных полос. К помещению прилегала просторная кладовая с рядом полок, на которых лежало чистое белье.