Знак Гильдии
Шрифт:
– Да? – без особого интереса переспросил Ураган. – Должно быть, грозное будет зрелище.
– А люди? – осторожно поинтересовался Айрунги. – Их, если что, как на «другой берег» переправить?
Он даже не заметил, что назвал материк на местный лад – «другой берег».
– Люди? – удивился маг. – Какие еще лю... Ах, рыбаки всякие! Да кому они нужны, думать еще про них, голову забивать.
– Нет, не «голову забивать»! – победно поймала Орхидея своего соратника на ошибке. – Ты забыл про так называемый «эффект большой резни»! Когда гибнет одновременно много человек...
– ...то высвобождающаяся психическая
Маги увлеченно пустились в обсуждение тонкостей колдовского процесса, который принесет гибель целому острову, а им поможет на шаг продвинуться к цели. Айрунги не слушал их, оглушенный внезапным воспоминанием.
Шесть лет назад...
Планы завоевания мира. Волшебный жезл, добытый... ну, будем называть вещи своими именами – украденный у чародея из Клана Ворона.
Тогда Айрунги получил возможность повелевать грозными и мерзкими тварями Подгорного Мира. И бросил их на штурм грайанской крепости.
Крепости, на стенах которой стояли люди.
«Я же не хотел крови! Я думал, что Найлигрим сдастся без боя, едва увидев, какая армия встала у его стен!»
Ну и что? Кровь все равно была. Вдовам и сиротам, потерявшим тогда близких, нет дела до душевных метаний несостоявшегося колдуна.
«Я пробовал убедить короля, я настаивал... Я пытался смягчить участь защитников крепости...»
Ну да. И гнал монстров на стену – атака за атакой.
«Мне самому было больно! Я не получал удовольствия, как эти...»
Неправда. Получал. Бывший циркач наслаждался властью, пусть даже краденой.
Айрунги неприязненно покосился на чародеев. Спорят. Ураган возбужденно рубит воздух ладонью. Фолиант благодушно улыбается. Орхидея облизывает кончиком языка старушечьи губы, словно в предвкушении чего-то приятного.
Вот твари! Разве можно сравнивать его, Айрунги, с этими чудовищами?
Нельзя? А почему?
Потому что они ради своих целей могут сожрать больше человеческих жизней, чем Айрунги?
Что там говорила надышавшаяся отравы эрнидийская ведьмочка?
«Перед тобой появится зеркало. Ты увидишь себя увеличенным, огромным и ужаснешься...»
Права! Ох, права! Вот же оно, это зеркало!
Расселись над обрывом и даже не смотрят вниз – на разгромленную деревню, среди развалин которой бродят стражники, вытаскивая из-под обломков тела тех, кто не успел выбежать из дома.
Гляди на чародеев, Айрунги. Это ты и есть. Твоя душа. И твое будущее – ты ведь связан с ними, сам три года назад напросился в помощники!
Тяжело думать о гибели острова? Ничего. Это со временем пройдет. Зато будет у тебя власть. Много власти, хоть обожрись ею. Вот завоюют мертвые маги весь мир и назначат тебя, Айрунги, крупной шишкой на ровном месте.
Великое счастье...
Да из-за чего, в конце концов, он переживает? Какой-то островок...
Нет, не «какой-то»!
Крепость Найлигрим была лишь точкой на карте. А Эрниди – это двое синеглазых сорванцов, которых сейчас, должно быть, няня пытается изловить и загнать в постели. И сама няня – смешная, кругленькая, хлопотливая, как наседка. И Фагарш – неглупый, доброжелательный, с интересом беседующий с Айрунги об алхимии. И трактирщица Юнфанни, хранящая в памяти уйму песен и легенд. И трактирщик
Вьянчи, трогательно влюбленный в свою статную, видную жену.И та, с бронзовыми косами, про которую сейчас думать нельзя: это уведет мысли в сторону, помешает принять решение...
Помешает? Но ведь решение уже принято!
Больше Айрунги не помощник этим честолюбивым покойничкам! Они за пять столетий никак не поумнеют, а ему, Айрунги, это удалось за шесть лет.
Все-таки нельзя платить за свою цель чужой монетой. Особенно если эта монета испачкана в крови. Себе дороже обойдется.
Опять-таки, что с ним делать, с этим миром? Ну, завоюешь его, так потом хлопот не оберешься: возись с ним, управляй, заговоры разоблачай. Не до алхимии будет, нервы истреплются. И все это ради того, чтобы твой погребальный костер был покрыт парчовой пеленой, а факел к поленнице поднес первый министр (который, возможно, тебя и отравил).
Но главное – ведь будут сниться волны вереска под ветром, рыбацкие дома на берегу, бесстрашно играющие над обрывом дети.
Ох, и впрямь что-то изменилось в душе. Крепко изменилось.
Надо спросить «дуру-ведьму», она все знает...
Кстати, раз уж в ее тогдашних бреднях просматривается какой-то смысл... что там она еще говорила? Про какую-то находку... или потерю... от которой будут одни неприятности...
Ну-ка, Айрунги, блесни памятью, припомни дословно!
«Ты отыщешь то, что когда-то потерял не жалея. И находка эта наполнит твою душу смятением и тоской...»
Во имя Безликих! Что, если... если это она – про совесть?
– Очень удачно получилось, что ты как раз над обрывом прогуливался! Говоришь, как следует разглядел эту Тварь?
– Да, – кивнул Айрунги. – Государь может поверить, что я не любовался на дивный закат, а не сводил глаз с чудовища. Старался запомнить все его повадки.
– Великолепно! – одобрил Фагарш. – Расскажешь нам с дарнигаром!
– Буду благодарен за любую подсказку, – хмуро кивнул Бронник. – Мои ребята с этой пакостью толком не разобрались. Ясно одно: стрелы ему – что горсть песка.
– Не только стрелы, – с энтузиазмом начал Айрунги, – но и...
Он не договорил. Дверь распахнулась, и в кабинет, где шла беседа, бесцеремонно ворвалась Чизи – красная, растрепанная, разъяренная. Следом за ней робко вошла заплаканная принцесса.
– Эти дуры доложили государю? – с порога завопила нянька без всякого уважения к королевскому достоинству. – Доложили про нашу беду?
– Какую беду? – встревожился король.
– Не доложили? Я ж им косы вырву, сучкам наррабанским! Я, как Асмиту изловила, сразу сказала этим паскудам, Ихти и Васхе: мол, одна смотрит за девочкой, а другая – бегом к королю доложить, что принц удрал. А сама – на пустошь, знаю парочку его любимых местечек!
– Литагарш пропал?! – загремел король.
– Так я про что и говорю! Эти стервы надеялись, что я приведу ребенка и никто не узнает...
Не дослушав, король обернулся к Броннику.
– Уже иду, государь! – поклонился тот и поспешно покинул библиотеку.
– Я тоже попробую поискать... – начал побледневший Айрунги, но король его не слушал.
– Ты! – тяжело бросил он няне. – Укладывай девчонку спать! Потом разберусь с тобой и с твоими помощницами! Втроем за двумя детьми углядеть не можете! Вон!