Знак Зверя. Книга 2

— Извини. — твердо сказала Тая. — Но это не мой секрет.

— Понимаю… — джигит опустил голову. — Ты ведь жрица великой Вэл, верно? Можешь не отвечать, если это тоже секрет.

— Для тебя — нет. — Тая немного смягчилась. — Я действительно жрица, но об этом не стоит рассказывать посторонним.

— Конечно!

— Ты это хотел спросить?

Серый помалкивал и прикидывался шлангом. Соловый, как только отдышался, потянулся к нему с недобрым видом, но Шамир легко дернул поводом и отодвинул своего коня подальше.

— Нет! То есть да… То есть…

Двое всадников снова беседовали в сёдлах, и Серый мельком отметил, насколько выросло их понимание. Практика — великое дело. Наконец, Шамир остановился и попросил разговора вдвоем. Тая не возражала, и куница с обезьяной по её просьбе спрыгнули со спины коня, пользуясь моментом размять ноги. Серый отъехал на сотню метров.

Шамир удовлетворенно кивнул и спешился, намотав повод на руку. Тая слезла вслед за южанином, и с любопытством посмотрела на него. Зачем они остались наедине? Точнее, это джигит считал, что они наедине, а Тая видела рядом надёжного защитника, и ничего не боялась. Конь навострил уши.

— Благородная Тая.

— Да?

— Поедем со мной. — к изумлению Серого, Шамир внезапно встал на колени. — Я люблю тебя.

— Что?! — Тая натурально застыла, словно превратившись в соляной столп.

— Ты прекрасный цветок среди моря песка. Ты стремительный джейран среди стада коз. Ты храбрый леопард среди толпы крестьян. Я люблю тебя, благородная Тая. Поедем со мной.

— Серьезно?

— Я не последний человек в Гургандже. — запальчиво ответил Шамир. — У меня нет гор золота, но есть хорошие друзья и крепкая рука. Мы не будем бедствовать. Я назову тебя своей первой женой. Нет — единственной! Поедем со мной!

— Извини. — опомнившись, сказала Тая — Но нет.

— Почему? — Шамир воздел руки. — Что мне сделать, чтобы ты ответила мне «да»? Я вижу, что ты не простая девушка, о, я это вижу! У тебя есть враги? Я разрублю их на части! Клянусь гривой Белой Кобылы, что сделаю всё, только скажи мне «да»!

— Ну… — Тая замялась.

Серый нервно топтался рядом, но пара не обращала на него внимания. Конь пребывал в растерянности от такой сцены, но не вмешивался.

— Скажи! — жарко сказал джигит. — Скажи, почему?

— Я люблю другого. — наконец, решилась Тая.

— Другого! — Шамир едва не выплюнул это слово. — Где был этот другой, когда враги пускали в тебя стрелы? Где был этот другой, когда мы сражались рядом? Когда скакали рядом? Где он?!

Напрасный риск, но Серый не выдержал и повернулся к ним.

— Я здесь! — громко сказал белый конь.

Выражение на лице джигита было неописуемо.

— Мы вместе прошли через Мертвую пустыню. — гордо сказал Серый. Южанин потрясённо смотрел на говорящего коня. — Мы вместе дрались с разбойниками, волками и демонами. Я сотни парасангов вёз Таю на себе. Я… и я люблю её.

Его неровная возбужденная речь, в которой конь сбивался с вессана на русский, и поправлял себя, произвела колоссальное впечатление. Юноша стоял недвижно, словно ударенный по голове.

— Кто ты? — наконец, выдавил из себя Шамир, когда справился с потрясением.

— Я человек. — произнес Серый. — Обращенный в коня.

В этот момент Серый порадовался предусмотрительности, что выучил несколько фраз о своём положении и своей истории заранее. Мало ли, как оно повернётся. И вот, пригодилось.

— Ты не просто жеребец. — тихо произнес Шамир.

— Да. — подтвердил конь.

— И я люблю его! — категорически вмешалась Тая.

— А я люблю её. — подтвердил Серый.

Шамир переводил взгляд с коня на девушку. Попытался что-то сказать. Замолчал. Потом всё же произнес.

— Не думал, что окажусь в сказке… Заколдованный джигит несёт возлюбленную на своей спине. Сколько песен можно сложить…

Шамир опустил руки и отвернулся. Конь молча смотрел на спину южанина, на его поникшую голову. Затем Шамир сжал кулаки и решительно повернулся обратно, смотря на Серого и Таю. Конь напрягся, настороженно пряднул ушами. Но южанин лишь покачал головой.

— Я помогу вам. Ваша цель — моя цель. Ваш враг — мой враг. Я сказал.

— Спасибо. — Тая дернулась по направлению к Шамиру, но вместо того, чтобы поцеловать, просто нежно погладила его по руке. Юноша посмотрел на неё и улыбнулся, но в его глазах стояла печаль.

Вечером, когда стемнело, они покинули маленький лагерь. Коня расседлали, и всадница сидела на его непокрытой спине просто так, как в самом начале их путешествия. Серый неспешно бежал по ночной степи, наслаждаясь простором и запахом сухой травы, пока голоса и запах дыма не остались далеко позади. Остановился. Тая легко соскользнула с его спины.

— У меня нет волшебного зеркала. — весело заржал Серый. — Но я и так знаю, кто прекраснее всех на свете.

Конь приподнялся на задних ногах, гарцуя.

— Ты не можешь стать человеком. — девушка нежно погладила белого жеребца. — Зато я могу стать лошадью. Здорово, правда?

— Тебе нравится быть лошадью?

— Очень! — Тая радостно засмеялась. — Это так интересно! Лошадью можно мчаться по степи, бежать и прыгать, словно сумасшедшая! Кажется, что весь мир лежит под твоими ногами. И еще кое-что можно, правда? Я тебе даже завидую. Ты можешь быть конём всегда, а я всего час.

— Да ладно… — Серый фыркнул. Затем недоверчиво покачал головой, когда понял, что Тая не подшучивает над ним, а говорит серьёзно. Завидовать? Ему? Хотя, облик белого коня совсем не плохой. Возможно, он тоже считал бы превращение приятным и интересным приключением… Если бы не единственный и фатальный недостаток. Невозможность вернуться назад.

— Побежали?

Туманная пелена охватила тело девушки. Мгновение — и белая кобыла нетерпеливо оглянулась. Бросилась бежать, лукаво поглядывая назад, и конь присоединился к ней. Ночная степь неслась под их копытами. Ветер играл с гривами. Наконец, Тая остановилась, выгнула шею и заржала с явным удовольствием. Серый прянул к ней, и два грациозных тела слились в единое целое под бесконечным водоворотом звёзд.

Город появился не сразу. Вначале засеянные поля, мелкие деревушки и посёлки начали сливаться в мешанину предместий. Потом появились целые кварталы домов, заполненные постоялыми дворами, мастерскими, лавочками для тех, кто по какой-то причине не хотел или не успевал попасть в Джигербент. Тракт, по которому они скакали последние часы, расширился ещё сильнее, но всё равно с трудом вмещал поток людей, лошадей, попрошаек и торговцев.