Знак зверя

Некоторое время Тая молча наблюдала, но потом не выдержала.

— Хватит уже прыгать! — возмутилась она. — Только устанешь. Идем лучше, я твоей гривой займусь, надо же и твой подарок опробовать!

Но Серый и сам понял, что надо сделать перерыв. Им еще сегодня долго ехать.

— Погляди.

Конь послушно посмотрел. Затем сделал два шага назад и снова посмотрел. Надо при случае объяснить Тае, что он ничерта не видит у себя перед носом, морда мешает.

Но вещица симпатичная. Если Тае досталась фляжка, то ему Ками подарила гребень из непонятного, но красивого, и прочного на вид материала. Окраска у него очень интересная — насыщенного, темно-зеленого, нефритового цвета. Интересно, откуда она взяла эти подарки? Тая сразу решила, что гребешок предназначен для хвоста коня и его гривы. Серый не возражал. В ожидании, пока его всадница отдохнет, он терпеливо позволял распутывать и расчесывать свою гриву. И, к удивлению, выяснил, что ему нравится. Конь молча стоял и балдел с закрытыми глазами, пока его причесывали. Было в этом процессе какое-то приятное умиротворение.

— Вот… и вот. — девушка довольно смотрела на творение своих рук. — Так уже намного лучше. Она у тебя такая красивая! Длинная!

Конь скептически скосил глаза.

— Извини, но у меня нет зеркальца. В сумке лежало, да там и осталось. А то бы я тебе показала… Ладно, пора нам и в дорогу.

Серый дернулся и недовольно заржал, когда Тая попыталась вытащить гребень. Больно!

— Извини, но он застрял. — огорченно сказала Тая. — Я уже несколько раз пробовала. И что делать?

— Оставить там.

— Что? Ты что-то сказал?

Серый недовольно заржал. Ну что здесь непонятного, взять и оставить в гриве, коли запуталось. Вытаскивать больно, да и время жалко тратить. Конь мотнул головой — садись, поехали.

Макса, на этот раз, упрашивать не пришлось.

Дорога снова застучала под его копытами. Стояла жара, сухой горячий воздух плыл над равниной, искажая и скрывая горизонт. Ландшафт почти не менялся, только мелкие камни на равнине сменились более редкими и крупными, почти с дом размером. Эти массивные белесые валуны валялись здесь и там на голой пустоши, словно останки гигантского дракона, растасканные на части. Они не нравились коню, и Серый старался не приближаться к ним близко. Впрочем, для этого достаточно просто не сходить с тракта.

Солнце склонилось на запад, скрываясь за хмарью, слегка потемнело, и снова появилось неприятное навязчивое ощущение, что за ними наблюдают. Если раньше Серый видел всё вокруг, то теперь за камнями могла скрываться засада или другая опасность. Никого живого, впрочем, конь так и не заметил — лишь однажды прямо на дороге лежал большой скелет, похожий на лошадиный. Тая ничего не сказала, а Серый подумал, что это плохая примета.

— Страшно…

Конь навострил уши. Тая молчала.

— Страшно.

Всадница удивленно посмотрела на коня.

— Серый, ты в порядке? Что головой вертишь? Кто-то рядом?

Конь тихо заржал и замотал головой. Мол, спокойно, все в порядке. Хотя ощущал, как лихорадочно забилось от волнения его сердце. Он ждал. Неужто показалось?

— Плохо здесь…

— Эй… — осторожно сказал Серый. — Ты как?

— Страшно. — пожаловался голос. — Пить.

— Потерпи. Найдем воду — напьемся. Ты меня понимаешь?

— Пить…

— Ты меня понимаешь? Ответь что-нибудь. Пожалуйста…

После долгого молчания, когда Серый уже не надеялся услышать вразумительный ответ, собеседник спросил.

— Ты кто? Я тебя слышу.

— Я Серый. — объяснил конь. — Лошадь. Ты на мне сейчас едешь.

— А я кто?

— А ты Макс. Ты помнишь?

— Не помню… — обезьяна посмотрела на себя. — Я… не знаю. Почему я тебя слышу?

— Думаю, потому, что ты держишься лапой за гребень в моей гриве. Похоже, он волшебный. Да, вот этой. Не отпускай её! Просто держись и всё.

— Не понимаю… Не помню…

— Мы ехали на машине… ты это помнишь? Лось был за рулём. Ты еще сидел рядом со мной тогда, на заднем сиденье. Ну?

— Не знаю. Всё… пусто.

— Ты Макс. Не бойся, мы твои друзья. Я напомню тебе всё.

— Друзья?

— Да. Ты больше не один. Я тебя слышу. Не бойся.

— Я Макс. — повторила обезьяна. — Макс…

Затем черный зверёк прижался к его гриве и громко заплакал.

— Смотри, еще одна развилка.

Серый кивнул и остановился. Дорога не то чтобы раздваивалась — скорее, от нее уходило ответвление влево, поменьше, но тоже мощеное и тоже немного приподнятое над окружающей равниной. Как бы он сказал в старом мире — второстепенная дорога, это если считать, что они сейчас находятся на главной. Любопытно, куда она ведет?

— Как там Макс? — спросил конь. Тая не ответила, тогда он тихо заржал, чтобы привлечь внимание. Всадница склонилась к его гриве, старательно коснулась рукой волшебного гребня, и Серый повторил вопрос.

— Вроде успокоился. — ответила Тая. Обезьяна притихла, прижимаясь к наезднице. Тая продолжала его гладить. — Мне кажется, ему стало лучше.

— Рад слышать.

— Он нас понимает, Серый?

— Меня понимает, когда держится за гриву, но плохо. — подумав, сказал конь. — Тебя… совсем плохо. Макс еще не совсем зверь, но с головой у него… печально.

— Ну, ещё бы!

Превращение, конечно, было чудовищным шоком для всех. Но Серый ведь смог сохранить свою личность? В первые часы конь страшно боялся себя потерять, и остаться обычным глупым животным. Но обошлось… Возможно, именно потому, что он смог сохранить самообладание?

— Как мне хочется, чтобы с вами было всё в порядке!

— Представь себе, мне тоже…

— Кажется, он действительно уснул. Пойдем потихоньку?

Медленным шагом Серый подошел к развилке. Она была отмечена еще одним высоким массивным столбом, на котором строителями была воздвигнута каменная горгулья. Она была не слишком большая, поменьше человека, но с выразительными чертами, почти не пострадавшими от времени. Статуя гордо восседала на вершине столба, вцепившись в него вырезанными когтями. На камне под горгульей был выбит непонятный узор — то ли рисунки, то ли письмена. В любом случае, прочитать их было некому.

В этом было что-то знакомое, и Серый вспомнил, как видел такую же статую на склоне горы, когда они спасались бегством от вулкана. Да… Конь оглянулся. Сейчас вулкан ещё виднелся на горизонте большим дымным столпом, но уже не подавлял своим величием. Все-таки, за два дня они ускакали на приличное расстояние. Так что, сейчас, в отличие от вчерашнего, было время не торопиться и поглядеть.

Зрелище, впрочем, получилось сильно на любителя. Резкие неприятные черты статуи вызывали оторопь, загнутый клюв хищно смотрел на прохожих, недвижные бельма пялились в пустоту. Ну вот кто, кто сотворил всё это художество?! Искусство должно радовать взгляд, а здесь только и хочется, что посмотреть, да плюнуть.

Жаль, фотоаппарата нет — заснять этакое уродство.

Тряхнув гривой, конь тронулся с места и пошел прямо. Конечно, любопытство оно такое, но лучше идти последовательно вперед — больше шансов куда-то добраться. Всадница не возражала.

Когда до развилки осталось метров пятьдесят, сидевшее на столбе изваяние с шумом расправило крылья. Тая взвизгнула и едва не свалилась с коня. Не успел никто опомниться, как уродливая птица взмахнула крыльями и взлетела.

— Что? Это? Было?

Серый недовольно заржал. Откуда ему знать? Ожившее существо полетело неожиданно резво, и довольно быстро скрылось из глаз в полуденном мареве. Похоже, что эти земли не настолько уж безжизненны, как может показаться на первый взгляд. Сначала кто-то оставил следы около озера, теперь вот это. Проснувшийся Макс растерянно смотрел по сторонам, не понимая, отчего шум.