Знаки

Лена присела рядом и вскоре поняла, что он разводит костер. Причём из заранее подготовленных щепок. Сверху Каин положил два пучка травы и цветок, в котором девушка узнала ромашку. Не могла не узнать, она любила ромашки с детства.

— Сядь ближе, — скомандовал Каин, достав из кармана туристическое огниво. Он поджёг заготовленный трут с первой искры. Затем немного подул и вспыхнула скомканная бумага. Костерок быстро разгорался.

— Это осина, — Каин указал на щепки, затем на траву. — А это можжевельник казацкий и полынь. Цветок ты узнала.

Лена кивнула, не особенно вникая. Ей захотелось спать.

Пошёл снег. Стояла абсолютная тишина, не считая тихого журчания воды в ручье. Ни звука с трассы, хотя до неё метров сто. Лена ощутила удивительный покой. Девушка глубоко вдохнула морозный воздух и прикрыла глаза.

Каин тем временем смотрел вверх, сощурившись из-за снежинок. Он поджал губы и качнул головой, явно чем-то недовольный. Затем достал пакет, в котором лежали перчатки, и складной нож. Наблюдая за ним, Лена не сразу догадалась, что он делает. Перчатки были дешёвые, из синтетики, которая совсем не впитала кровь. Свернувшись, она осталась на поверхности грязно-багряными потёками, которые легко счищались лезвием ножа и падали в огонь крупными хлопьями.

Травяной запах дыма показался девушке странным. Вполне себе приятный, на удивление не раздражает глаза и не забивает горло. Но ощущается в нём что-то… потустороннее.

— Ближе, — резко сказал Каин. — Вдыхай дым полной грудью.

— Я не хочу опять кем-то быть, — Лена яростно замотала головой.

Каин взглянул на неё. В свете костра его глаза казались двумя сгустками первобытного мрака. Девушку пронизал страх. Она поймала себя на мысли, что не имеет вообще никаких мотивов для доверия к этому человеку.

— Не бойся, — от того, что он будто прочёл её мысли, ей стало ещё страшнее. — Не лучший момент для этого ритуала, но хотя бы место подходящее. Нам нужно убедиться.

— В чём? — Лена поняла, что её трясёт, но не от холода.

— В том, что Юдин врал, — Каин продолжал пристально смотреть на неё. — Или не врал. Ты ведь… — он потянул мгновение. — Хочешь узнать правду? Хочешь понять, кто на самом деле убил твоего брата?

«Да он же играет со мной! — догадалась она, глядя в огонь. — Пользуясь моей болью, затягивает всё глубже в эту авантюру!» Ярость захлестнула приливной волной. От страха не осталось и следа. Снова взглянув на Каина, она поняла по его улыбке, что этого он и добивался.

— А теперь вдыхай, на второй костёр у меня нет ингредиентов, — очень мягко, едва слышно проговорил он. Лена тоже улыбнулась, почувствовав, как состояние абсолютного покоя возвращается. Она нагнулась к костерку и наполнила дымом лёгкие до отказа.

Девушка тут же закашлялась. Отскочила от огня, плюхнулась на пятую точку. Она кашляла и кашляла, а дым всё выходит и выходил. Потом Лена поняла, что задыхается. Её глаза расширились в страхе, она откинулась на спину и увидела перед собой верхушки голых деревьев, чуть посеребренных поздним снегом. К верхушкам вела трасса, хорошо освящённая. Девушка чётко видела две полосы, на встречке никого не было. Потом справа появилась полоса разгона. Лена опустила взгляд на спидометр — сто километров в час.

Она с удивлением осматривала свои руки на руле. Мужские руки. В голове носились странные мысли. Женщина средних лет, два ребёнка школьного возраста, какой-то офис, глубокая ночь, снова офис. Больничная койка, ворох бумаг, боль… В отличие от дороги и спидометра всё остальное было нечётким, смазанным. Лена не могла рассмотреть лиц, мелькавших перед мысленным взором. Лишь ощущала сильную тягу к чему-то. Глубокое желание скорее оказаться в каком-то месте.

«Дома?» — она поняла, что хочет задать этот вопрос в своих мыслях, но не может. Потому что это не её мысли. Это вообще не она.

Взгляд снова упал на спидометр. Она почувствовала, как внутри неё разгорается внутренний спор. Лена не могла разобрать слова и образы, но похоже победила сторона, которая не хотела давить на газ. И в этот момент на дороге перед ней возник силуэт. Он появился внезапно, будто выпрыгнул с обочины. Лена так и не поняла, как он там оказался.

Она ударила по тормозам, но оставалось слишком мало времени. Девушка почувствовала удар в переднюю правую часть машины. Лобовое стекло треснуло, замерло на миг во времени и пространстве, а потом просыпалось веером вперёд. Лена чётко видела каждый осколок стекла. Они всё удалялись и удалялись, пока не превратились в звёзды над верхушками голых деревьев, чуть посеребрённых поздним снегом.

«Как дышать?» — спросила она себя. Вместе с нормальным течением мыслей вернулся страх, который перерос в панику. Она перевернулась на бок, потом села. Тело плохо слушалось.

— Всё хорошо, ты здесь, — Каин опустился перед ней на колени и взял за плечи. Она попыталась сбросить его руки, но у неё не хватило сил. Он встряхнул её и повторил «Всё хорошо». Затем поднял девушку и прислонил к дереву. Она молча наблюдала, как он затоптал костёр и спихнул всё, что осталось, в ручей.

Когда он направился к ней, девушка хотела сказать что-то вроде «Не прикасайся ко мне!», но язык не слушался. Поэтому она позволила вести себя в темноте меж деревьев.

Вскоре вернулись звуки трассы и они вышли к мотелю. Лена уже чувствовала себя лучше. Она попросила у Каина сигарету, свои забыла в номере. Около минуты они простояли за мотелем, пока девушка собирала мысли в порядок.

— Что это за дерьмо, — наконец спросила она, но без вопросительно интонации. — Я была… Юдиным.

— Несколько мгновений, — кивнул Каин.

— Самых важных мгновений, — Лена скрипнула зубами. — Мгновений, которые оборвали Женину жизнь. Изменили жизнью мою, моей сестры, моего отца…

— И ещё много других жизней, — мрачно заметил Каин, хотя Лена не поняла, что это значит.

— Расскажи, что видела, — попросил он. Она закурила вторую и рассказала.

— Превысил, — подытожил Каин. — Отвлёкся. Но ехал в своей полосе, не в полосе разгона.

Она кивнула.

Каин направился в сторону мотеля и девушка машинально двинулась за ним. Перед входной дверью он остановился.

— Прости, что не предупредил, как это будет, — Каин посмотрел на неё. Его глаза больше не были двумя тёмными безднами. В них даже угадывалось что-то воде заботы. — Но иначе могло не сработать. К таким ритуалам нужно готовиться месяцами. Либо рисковать.

— Так мы рисковали? Я рисковала? — она невесело усмехнулась.

— В большей степени я, — Каин толкнул дверь. — Умойся, попей воды. Я зайду через пару минут.

Она снова усмехнулась, но теперь с ноткой искреннего веселья. Как обычно, он даже не спросил её мнения.

«А может, я не хочу тебя видеть! — думала она, направляясь к своему номеру. — Ты тут издеваешься надо мной как хочешь! Галлюциногенные смеси заставляешь вдыхать! И такой простой — ну я зайду!» Она пыталась накрутить себя, но не получалось. Потому что хотя Каин мало ей говорит, он делает то, что нужно. Она видела это: его действия помогут им, ей наконец разобраться в этой истории.