Знакомьтесь, Коллин Райт

Ну что тут скажешь. Это действительно было так - ни Сати, ни Лейла меня никогда ничем не раздражали. Было, поначалу с каждой, что они недопонимали, как себя вести, но со временем это ушло у них обеих. Вот только я раньше думал, что это от моих установок произошло. И видимо, что-то такое поняла и Джалил, потому что она опустила глаза на бокал и продолжила:

– Помимо установок хозяина, регулирующих поведение биодроида, есть ещё и те, которые он задаёт себе сам, исходя из наблюдений за своим хозяином. Роботу ведь всё равно - для него ваши черты характера это просто математическая модель и он подстраивает под них параметры и значения. А говоря на вашем языке - биодроид учится. И учится он не только поведению. Нейросети изначально планировалось использовать для передачи опыта. Ну, так вот, к текущему моменту они этих способностей не утратили. Но учимся мы не только на своём примере, а ещё и на вашем. Существуют универсальные модели обучения, профессиональные, личностные, и прочее. Говоря проще - не просто так биодроиды так быстро оттяпали себе место в вашей жизни. Даже собаки к пещерным людям дольше подход искали. Ну, так вот, Себастьян - не просто мэнбот при детективе, он и сам частично детектив, потому что научился этому у своей хозяйки. А ещё Эмилия Джонс отличается тем, что она всегда знала об этой особенности биодроидов.

– И этим ты хочешь сказать...

– Этим я хочу сказать, что Себастьян не только у неё учился сам, но ещё и она его обучала специально. Поэтому уровень персональных детективных способностей Себастьяна в принципе неопределим, но, скорее всего, он очень высок. Вы знаете, что Себастьян - единственный биодроид в городе, заслуживший получение звания по службе на уровне с человеком? Так что не надо недооценивать его способности.

– Это всё равно не объясняет, почему ты его так испугалась, Джалил.

– Я не испуга...

– Если ты, конечно, не поняла заранее, что этот Себастьян, да ещё и со своей хозяйкой вместе, вполне способны тебя раскусить, чтобы ты не наплела им, и как бы не скрывала своей причастности к преступлению.

– Я не убивала свою хозяйку, Синтию Веласкес, детектив, - медленно и специально членораздельно сказала Джалил.

А я вообще-то и не про это преступление говорил. Ну да ладно, раз уж ты опять к этому пришла, неплохо было бы, наконец, узнать...

– Есть ли у тебя вообще подозрения или предположения, кто мог это сделать?

– Это довольно сложный вопрос. Претендентов много, но они все в большей степени, скорее всего, невиновны. Я не могу обвинить никого точно, слишком много переменных, и никто не подходит больше других.

– А ты мне имена хоть какие-то дай, я проверю.

– Не в именах тут дело...

– А в чём же?

– В самой Синтии. В том, кем она была, что она делала, как и каким образом это влияло и на кого.

– А на кого это влияло?

– На всех. По идее, её чуть ли не каждый в городе мог убить хоть за что-то. Даже у вас, детектив, было больше оснований её недолюбливать, чем у всех моих подозреваемых.

– Я её не убивал.

– Разумеется. Но если даже у вас больше мотивов, чем у других, то кого, по-вашему, я должна обвинять?

– Что ты тогда предлагаешь? Сидеть тут и пить, пока оно само всё рассосётся.

– Я не для этого вас наняла.

– Да ну? Серьёзно?

– Не язвите, детектив. Я предлагаю вам не искать сейчас конкретного убийцу, тем более что это раньше времени привлечёт к вам внимание полиции. Я предлагаю понять... понять мою хозяйку, её мотивы по жизни, кому она могла насолить, и тогда уже пытаться понять, кто более других мог желать ей смерти.

– Предлагаешь порыться в грязном белье?

– Не совсем. Тем более что вам явно этого не хочется. Чтобы понять её и её деятельность, не обязательно опускаться до частных случаев. Достаточно будет и общего представления.

– И что, ты будешь мне тут это всё рассказывать? Мне заказывать койку в кафе?

– Нет, я не могу. Ввиду наложенных и действующих на меня ограничений, я, скорее всего, кое-что от вас утаю. И это что-то будет ключевым для понимания ситуации.

– Так, что же ты всё-таки предлагаешь?

– Есть... один человек. Он совершенно точно не связан никакими обязательствами перед Синтией, сможет вам всё объяснить, и обладает одной важной особенностью, которая не позволяет мне пойти и свернуть ему шею ради защиты репутации моей хозяйки.

– Даже так? И что же это за особенность?

– Прямой запрет от Синтии на причинение ему любого вида вреда. Просто... он её всегда забавлял. Она любила с ним поспорить, доказывая свою правоту. Любила его побесить. И предвидя возможную реакцию к нему с моей стороны, запретила причинять ему вред и вообще как-либо реагировать на любые его слова. И так как никаких изменений в эти установки она перед смертью не внесла, то он сможет вам всё рассказать, и я ничего ему по этому поводу не сделаю.

– Хорошо, свяжи нас, поболтаем.

– Не могу.

Я начал испытывать к ней какие-то смешанные чувства. Смешанные со злостью. Она издевается, что ли?

– Ты издеваешься?

– Нет. Это не моя вина. Он не захочет с вами говорить. Он не захочет делегировать права на связь. У него какой-то пунктик на этот счёт. Он только сам лично встречается и сам передаёт права на связь с ним. Или не передаёт, если вы ему не понравитесь. Он может заставить вас ездить к нему каждый раз, когда вы захотите с ним поговорить. Или вообще может вас не принять.

– Чудненько. Ладно, завтра к нему наведаюсь, адрес скажи.

– Не пойдёт. Он ещё до рассвета уедет.

– Куда?

– Куда-нибудь подальше. В другой город, в горы, я не знаю. Он слишком за многое критиковал Синтию. И пусть его точку зрения почти никто не слышал, его будут, как он говорит "штормить копы по любому поводу". А он этого не любит. Поэтому он и уезжает, и совершенно точно он будет отсутствовать, пока расследование по делу Синтии не будет завершено.

– А тебе не кажется это слишком странным? Может, его нужно первым допросить...

– Нет, детектив, убийца - точно не он. У него гарантированное железобетонное алиби.

– Какое?

– Потом узнаете, детектив.

– То есть, ехать к нему надо именно сейчас? И не для допроса, а просто лицо ему своё засветить, чтобы понравиться, так?

– Всё правильно, хоть и в довольно грубой интерпре...

– Я что-то не понял. Ты меня наняла для расследования или для чего?

– Для расследования, вы правильно поняли.

– А почему я тогда, как идиот, выполняю только твои поручения? Так что ли, по-твоему, настоящие расследования происходят?

– Я обещаю вам, детектив, что сразу после этого, я ничего не буду больше так категорично вам советовать, и буду в основном только справляться о ходе расследования. А вы будете действовать так, как вам удобно. Но поверьте - вам нужна связь с этим человеком.

– Кстати, я вот чего не пойму, а откуда он вообще знает, что Синтию убили? А? Джалил? Джалил, ты слышишь меня?

Конечно, она меня слышала. И молчала. Больше 15 секунд она молчала, пока не произнесла, наконец, то, что я уже и сам понял: