Знакомьтесь: МУР

Советская власть в силу определенных причин вынуждена была какое-то время привлекать старых специалистов сыска и мириться с тем обветшалым грузом прошлого, который они старались протащить и в новую службу борьбы с преступностью. Хотя после победы Великого Октября в уголовно-розыскную милицию Москвы пришло немало новых сотрудников из числа революционно настроенной молодежи, опыта розыскной работы у них пока не было.

Пройдут годы, и имена многих из них — таких как рабочий Л. Бахматов, фронтовик Н. Осипов, служащий Н. Ножницкий, гимназист Г. Тыльнер и их боевые соратники — станут хорошо известны за пределами Москвы, на их делах будут учиться другие. Но на первых порах молодым сотрудникам уголовно-розыскной милиции все приходилось познавать с азов, овладевать основами борьбы с преступностью в процессе самой этой борьбы, присматриваться к работе старых специалистов сыска.

Этими причинами в основном и объясняется тот факт, что первое время организация уголовно-розыскной милиции, в отличие от других административных органов бывшего буржуазного государства, не претерпела существенных изменений. Известную роль тут сыграла и широко бытовавшая в те годы теория о том, что уголовный розыск стоит над классами, так как борется с преступностью в равной мере опасной для всех людей — богатых и бедных. Преступнику, мол, необходимо завладеть чужим добром, а кому это добро принадлежит — помещику или фабриканту, рабочему или крестьянину — для него все равно. Подобную теорию надклассовости уголовно-розыскной службы проповедовали в первую очередь руководители старой сыскной полиции.

Вскоре после назначения на должность гражданского комиссара Москвы М. Рогов отправился в 3-й Знаменский переулок, где в свое время располагалась сыскная милиция Временного правительства. По всему чувствовалось, что Октябрьская буря обошла стороной это учреждение. Шок, вызванный разгромом в марте 1917 года картотек и формуляров старого сыскного отделения, прошел. За месяцы властвования Временного правительства все здесь вернулось на круги своя и обрело прежнее состояние уверенности и силы. В большом, великолепно обставленном кабинете гражданского комиссара встретил вежливый выхоленный мужчина старше средних лет.

— Начальник Московского сыска Маршалк, — представился он. — С кем имею честь?

— Комиссар по гражданским делам города, — в тон ему ответил Михаил Иванович Рогов.

— Очень приятно, рад познакомиться, — за внешней изысканностью скрывалась явная озабоченность. — Чем могу быть полезен?

— Хотелось бы познакомиться с делами вверенной вам службы.

Завязалась беседа.

— Уголовный сыск, — развивал свои мысли Маршалк, — сугубо нейтральное к политике учреждение. Он борется с преступностью. А преступность, как известно, большое зло для любого строя. Даже наоборот, бедные страдают от нее в большей мере, чем богатые. Поэтому, если новые власти сочтут возможным, могу предложить им свой опыт. Я и моя служба стоим вне политики. Так что готов и впредь служить на ниве борьбы с преступностью. Можете на меня рассчитывать.

М. Рогов решил временно оставить К. Маршалка во главе уголовно-розыскной милиции Москвы. Маршалк имел богатый опыт сыскной работы, был квалифицированным специалистом своего дела. Он руководил сыскным отделением еще в царское время, затем возглавлял розыскную милицию Временного правительства. Хорошо знал преступный мир Москвы, со многими рецидивистами был лично знаком, имел среди них свою агентуру, помнил клички сотен преступников.

— Пускай пока работает, там видно будет, — объяснил гражданский комиссар свое решение помощникам. — Уголовный розыск — дело специфическое и весьма тонкое. Тут нужны определенные знания и профессиональные навыки. А у Маршалка этого не отнять. Нам необходимо быстрее организовать подготовку кадров своих розыскников, а пока их нет, не стоит пренебрегать услугами старых специалистов. Но за ними мы установим пролетарский контроль.

И такой контроль был учрежден в лице комиссара уголовно-розыскной милиции большевика К. Розенталя. Отныне не начальник УРМ, а комиссар был ответствен перед Советом рабочих и солдатских депутатов и советом милиции города за работу уголовно-розыскной милиции. Только комиссар имел право подписывать приказы по уголовно-розыскной милиции. Он был наделен и рядом других особых полномочий представителя Советской власти в службе уголовного розыска.

В работе по переустройству старого сыска К. Розенталь опирался на балтийских матросов, отряд которых по решению гражданского комиссара М. Рогова был влит в состав уголовно-розыскной милиции города. Моряки-балтийцы вместе с первым пролетарским пополнением молодых сотрудников уголовного розыска и составили крепкое, боевое ядро будущего МУРа. Маршалк все же вскоре понял, что новая власть не даст ему развернуться, как бы он того хотел, и во время одной из служебных поездок в Петроград бежал через Финляндию на Запад. Начальником Московской уголовно-розыскной милиции назначается К. Розенталь.

Сотрудники уголовного розыска решительно начинают заявлять о себе преступному миру города.

Из уголовной хроники

На Москву опустился ранний январский вечер, когда в кафе «Тверь» на Цветном бульваре ворвались человек десять вооруженных бандитов. Предводитель налетчиков — известный рецидивист по кличке Скиба бросился к хозяину кафе Гаган-Али-оглы за стойку. Тот попытался спрятать выручку, но был убит грабителем. Захватив деньги хозяина, преступники начали грабить посетителей. В суматохе один из них выскользнул на улицу и позвонил в уголовный розыск. К месту преступления быстро выехала боевая группа, в которую входили и несколько матросов. Увидев в окно вооруженных моряков, бандиты, отстреливаясь, попытались уйти через запасной выход. Три бандита в перестрелке были убиты, двоих, в том числе и главаря Скибу, обезоружили и задержали. Остальные бежали. Однако во время конвоирования задержанных сбежавшие преступники напали на сопровождающих и пытались отбить своих дружков. Это им не удалось. Тогда грабители несколькими выстрелами убили своего предводителя, опасаясь, что он выдаст на допросе соучастников по налету.

В Москве еще в период первой мировой войны широкое распространение получила наркомания. Ни царский сыск, ни розыскная милиция Временного правительства серьезной борьбы с этим злом не вели. Хотя наркомания значительно способствовала росту уголовной преступности. В тайных притонах, различных кафе, на явочных квартирах, где собирались наркоманы, преступники чувствовали себя вольготно. Грабители и налетчики здесь перепродавали краденое, подыскивали новых компаньонов, обсуждали планы налетов.

В январе 1918 года работники уголовного розыска задержали грабителя-наркомана. Стали выяснять, где он достает наркотики. После недолгого запирательства преступник рассказал, что совсем недавно группа контрабандистов доставила в Москву крупную партию опиума из Персии на сумму более 12 миллионов рублей. Назвал он и притоны, где курят опиум и нюхают кокаин. Поздним вечером несколько групп сотрудников одновременно нагрянули в эти притоны. Несмотря на отчаянное сопротивление и перестрелку, удалось задержать более 20 опасных преступников. Вскоре обнаружили и места хранения персидского опиума. По решению Моссовета изъятый наркотик работники уголовного розыска передали для хранения в контору Госбанка.

Так постепенно к уголовному розыску приходили первые успехи в борьбе с преступностью. И пусть они были еще весьма скромными, все же убеждали москвичей, что советский уголовный розыск способен навести порядок в городе.

Борьба с разного рода преступными проявлениями стала более наступательной и целенаправленной после переезда Советского правительства во главе с В. И. Лениным 12 марта 1918 года из Петрограда в Москву. Поскольку уголовная преступность все теснее смыкалась с преступностью контрреволюционеров, к искоренению вооруженного бандитизма и иных особо опасных преступлений в столице республики Советов активно подключается ВЧК во главе с Ф. Э. Дзержинским. В целях объединения усилий уголовно-розыскной милиции и чекистов в решении общих задач в составе ВЧК создается особый подотдел по борьбе с уголовными преступлениями, который возглавил участник октябрьских боев с контрреволюцией Ф. Мартынов. А с декабря 1918 года, когда была образована Московская городская чрезвычайная комиссия под председательством Ф. Э. Дзержинского, ее сотрудники включаются в очищение столицы от контрреволюции и уголовщины.

По предложению Ф. Э. Дзержинского ВЧК 3 апреля 1918 года обратилась через газету «Известия» к населению Москвы с призывом развернуть всеобщую борьбу с бандитами, их пособниками и покровителями. В обращении подчеркивалось,

«что первейшей задачей Всероссийской чрезвычайной комиссии будет борьба за полную безопасность и неприкосновенность личности и имущества граждан от произвола и насилия самовольных захватчиков и бандитов, разбойников и хулиганов и обыкновенного жулья…»