Знакомьтесь, тот самый Леон Макдаффи

– Данил, просыпайся! – заметив искрившийся полукруг кроличьей норы возле стола, прошептал я и скинул плед. – Кого это принесло в такую рань? – растерев лицо, я попытался взбодрится. – Данил, вставай!

Тот что-то буркнул – мол, отстань, хочу спать, но я резко толкнул тахту, и человек упал на пол.

– Блин, зачем так резко будить, – спросонок завопил он. – И что это за дыра по центру комнаты? Что вообще происходит?

– Нора, кроличья нора, – прошептал я и схватил монету рода Макдаффи, желая поджарить незваного гостя магией золота.

Но в открывшийся лаз протиснулся знаменитый сыщик (хозяин дома). Вид у него был ужасный: грязный зеленый котелок, словно его пинали, как мяч, замшевый пиджак, промокший насквозь, причем настолько, что с рукавов текли маленькие струйки воды. Немудрено – такая гроза за окном. И ладно, вода, протер тряпкой, но огромные ошметки красной глины на подошве эпично смотрелись на паласе прошлого века из натуральной шерсти. Но, самое ужасное, хозяин не разулся, страстно увлеченный чем-то, он, не замечая нас, бросился к рабочему столу. В такие минуты темная составляющая господина берет вверх над разумом, и он даже внешне меняется: появляются глубокие морщины, алчный ярко-алый блеск глаз, те словно пульсируют, лицо, да и вся кожа, темнеет, отливая грязно-зеленым цветом, походка становится более напряженной, появляется сутулость, и остроконечные ногти словно наливаются кровью, становясь темно-бордовыми. Лепреконы не самые красивые существа и, словно хамелеоны, могут менять внешность, зачастую это связано с видом золота. Кстати, монеты лежали на столе.

– Господин, у вас все хорошо? – спросил я.

Но Леон, не замечая нашего присутствия, зажал в кулак монеты и продолжил поиски. Пульсация тут же прекратилась, даже внешне взгляд подобрел, морщинки стали разглаживаться, придавая коже здоровый румянец. Все-таки гномы – самые симпатичные из волшебных существ, есть в них некая сказочность, что ли. Светлый взгляд, такой глубокий и мудрый, округлые формы лица. В случае с Леоном оно прямоугольное, густые волосы, у хозяина они еще и завиваются, поэтому роскошные рыжие бакенбарды делают его мужественным. Высокий лоб, полные губы, ямочка на подбородке и небольшие уши, господин взял самые лучшие черты горных гномов от матери. Отцовскую натуру вы видели, она неизбежно напоминает о себе, когда рядом волшебное золото. Теперь добавьте сюда безупречное чувство стиля в одежде и идеальный средний рост. И кто отличит господина от обеспеченного джентльмена?

– Хозяин, позвольте, я сниму вашу обувь? – меня коробило от вида мокрой глины. – Этот ковер ручной работы, и мне будет трудно избавиться от пятен без магии.

– Фиолент, нет времени на это, – не переставая что-то искать, пробубнил гном-лепрекон. – Ты не убирал на моем столе? – строго спросил он. – Тут был справочник о мертвых и призраках.

– Я его взял, – протягивая книгу, шепотом обронил Данил. – Думал, пока ждем, почитаю.

Недовольно посмотрев на напарника, Леон резко взял книгу и сел в кресло, закинув ногу за ногу. Мокрый и грязный, он явно не замечал дискомфорта.

– Вам принести сухую одежду? – спросил я.

– Да, – ощупав пиджак, сказал Леон. – Кстати, ужин остался?

– Конечно, господин, – улыбнулся я и поспешил выполнить указания.

Найдя нужную страницу, сыщик расстроенно выдохнул, а после загадочно пробубнил: «Азррам-шу, кто же стоит за всем этим?». Уверен, что господин начал новое расследование, возможно, опасное, раз хозяин так увлечен, но зачем пачкать палас и кресло, причем глиной, вот как без магии вывести эти разводы? И, естественно, когда Леон переоделся в сухое и поужинал, то сразу заметил содеянное. Напомню, я требовал снять обувь, но кто бы слышал. На удивление, Веррле меня поддержал, и господин, недовольно поиграв губами, дал добро на магическую чистку.

А тем временем, тепло камина, вкусный ужин и травяной чай делали свое дело. Буквально на глазах возвращался наш добрый и уравновешенный господин. Он даже подбросил в камин пару чурок и налил всем выпить, что уже было хорошим знаком. Такие посиделки у камина редкость, напомню, моя работа создавать уют, и то, что не придется натирать мозоли, было уже самым лучшим моментом той ночи. А Леон все говорил и говорил, раскрывая подробности нового дела.

Лиловое золото

Разумеется, то воскресное утро не предвещало работу. Есть негласное правило о выходном дне. Хотя, справедливости ради, выходные у хозяина, как братья-близнецы: стакан с виски, тлеющий табак в трубке и бормотание телевизора, желательно, ток-шоу о мистике. И так весь день. Трудно назвать такое безделье важным занятием, но Леон ревностно относился к вторжению в личное пространство, кстати, мы поэтому и ушли за покупками.

Буквально через полчаса, на пороге появилась миниатюрная дама в зеленом платье с брошью в виде подснежника, опутанного лавровыми веточками. Она с ходу забормотала что-то невнятное о грядущей беде. Черные прямые волосы, большие глаза с лиловым оттенком, заостренный симпатичный носик, вероятно, остроконечные ушки, спрятанные под прической, и алые тонкие губы. Трудно не разглядеть черты карликового эльфа в этой женщине, и как только хозяин это сделал, реакция по типу «я не работаю сегодня!» была самой верной. Ударив в закрытую пред носом дверь, уже требуя внимания, незнакомка не отступала. Резко открыв, Леон хотел выругаться, однако эльфийка, умоляя выслушать, кинулась в ноги. И вот так растерянность господина приняли за доброжелательность, а гостья на одном дыхании выдала все как есть, про угрозу гибели ребенка, клятву сохранить жизнь мальчику и каких-то призраков. Трогательная история, но не совсем понятно, при чем тут сыщик Макдаффи. Впрочем, незваная гостья не желала уходить, малейший намек о занятости, и та, умоляя о помощи, в слезах падала на колени. Пришлось, впустил ее в дом, где уже в кресле для гостей, под успокаивающее потрескивание камина, некто Анна-Мария Лемм спокойным тоном объяснила суть беды, свалившейся на ее хрупкие плечи.

– Стоп! – поднял руку Леон. – Призраки стащили ребенка с кровати, – он взял с полки справочник о мертвых и призраках. – Может, мальчик сам упал, а в темноте показалось, что стянули?

– Я не лгу вам, – резко ответила Анна-Мария.

– Не злитесь, я верю вам! Но для того, чтобы душа убитого обрела способность трогать предметы, нужна магия. В нынешних реалиях такой способ колдовства крайне расточительный, в древние времена – да, – Леон ткнул пальцем в текст и продолжил. – Цитирую: раскапывалась могила, читалось воскрешающее заклинание, там-пам-пам, затем перо феникса, зола умершего и кровь живущего. Так злоумышленник призывал призрака для служенья, – закончив чтение, сыщик закрыл книгу и строго посмотрел на эльфийку. – То, о чем вы говорите, древнее волшебство, очень затратное, чтобы неживое стало живым, нужна жертва. Конечно, получался послушный вор, способный проходить сквозь стены и находить ценности. Но это было до появления волшебных школ, развеять призрака – базовое защитное заклинанье, которому учат всех. Мысленный посыл, звуковая форма «Атом-ро-ку» и взмах доступным волшебным предметом: палочкой, амулетом, посохом, для направления магического пучка. Первый класс волшебной школы. Один взмах, и хозяин призрака потерял несколько дней жизни. Неравноценный обмен, не так ли, мадам Лемм?

– У меня нет ответа, почему они мучают ребенка, – с дрожью в голосе добавила Анна-Мария. – Помогите, уважаемый сыщик, они обещали вернуться и убить Егора. Вы не понимаете, они реально опасны, – эльфийка упала на колени, – Умоляю вас, помогите спасти невинную душу! Вы же прекрасно знаете, что нам запрещено пользоваться магией, к чему эта задержка и расспросы?

– Аззам-шу, прекратите истерику! – закричал Леон. – Меня начинают раздражать ваши слезы. Всё, довольно, приходите завтра, мой напарник будет на рабочем месте, и мы займемся вашим делом. В одиночку я не работаю, тем более в мире людей, это первое, а второе – сегодня выходной, считайте это принципом.

– Я разрешаю создать волшебное золото для работы в мире людей, – встав с колен, твердо заявила мадам Лемм. – Не прогоняйте, умоляю, я готова на жертву.

– Вы меня не слышите? – раскуривая трубку, стоял на своем гном-лепрекон. – Приходите завтра! Я не работаю по выходным.

– Нет, завтра нельзя! Этой ночью они убьют Егора! – резко ответила эльфийка и тут же добавила, – Вот что должно помочь, – дрожащей рукой она достала из сумочки лоскут свиной кожи.

Лиловые вкрапления в ее больших изумрудных глазах засияли, наполнив взгляд решимостью. И, несмотря на то, что рука и губы тряслись, Анна-Мария уверенно смотрела на сыщика, ожидая реакции. И сыщик не заставил себя ждать, руки стали черно-зелеными, а глаза заблестели ярко-красным цветом. В хозяине проснулась кровь лепрекона, пульсируя по венам, она наполняла каждую клеточку темной магией, меняя облик. Конечно, Леон сдерживался, как мог, от перевоплощения, но в каждом молчаливом вдохе сыщика уже слышался суровый хрип магии золота. Обычно так бывает при виде волшебного золота, но сейчас это был гнев на позорную страницу его рода. Тяжело дыша и не отводя широко раскрытых глаз от наглой гостьи, сыщик потянулся за волшебной палочкой. В кабинете воцарилась тишина, каждый предмет в доме почувствовал растущее напряжение, и даже камин на мгновение престал потрескивать чурками, потому что все знали: на лоскутах кожи пишут долговые расписки.

– Вы были знакомы с моим отцом? – сжимая палочку, настороженно спросил Макдаффи.

– Нет, не была. Простите за наглость, этот кусок кожи не то, что вы подумали, – мадам Лемм спешно развернула кожаный листок. – Тут рецепт зелья перевоплощения, и он будет вашим, если Егор останется жив.

За малым не прозвучало защитное заклинанье. Дабы объясниться, предлагаю небольшое отступление.

Видели герб Макдаффи? На запонках, перстне – это первое, что приходит на ум. Если не помните, то представьте круглый дубовый щит, обтянутый четырьмя черными и тремя голубыми лентами, по центру черной ткани золотые литеры имени владельца (у моего хозяина это Р.Л.А.М). Не удивляйтесь, его полное имя Родерик-Леон, а фамилия Аурэль-Макдаффи. Даже не спрашивайте, у них такой обычай, каждый родитель дает собственное имя ребенку. Так вот, герб рода прост и понятен – голубой цвет, символ рода Аурэль, мастеровых гномов, прославившихся работой с бирюзой. Образованные и зажиточные волшебные существа. Черный цвет отсылал к роду Макдаффи, те были трубочистами, к сожаленью, не нажили титулов и земель, напротив, отец Леона умудрился наделать волшебных долгов, его запомнили как азартного гуляку, который проиграл в кости почти сто унций черного золота и, разумеется, погиб в одной из пьяных драк за выигрыш. Так вот, возвращаясь к повествованию…