Знаменитые мудрецы

Воспитанный с детских лет в строго религиозном духе, Соловьев на протяжении всей жизни переживал духовную эволюцию. Еще в 13-летнем возрасте он испытал серьезный религиозный кризис, длившийся до 1871 г. Разочарованный в религии, юный атеист выбросил в сад иконы, увлекся вульгарным материализмом. Но постепенно под влиянием произведений различных философов отошел от атеистических воззрений и стал глубоко верующим человеком, создав свою религиозную философскую систему.

Долгие духовные искания привели Соловьева к твердому убеждению, что лишь благодаря вере в Христа человечество способно возродиться. Он писал: «Ввести вечное содержание христианства в новую, соответствующую ему, то есть разумную форму… Но до этого практического осуществления христианства в жизни пока еще далеко. Теперь нужно еще сильно поработать над теоретической стороной, над богословским вероучением. Это мое настоящее дело». Все свои теоретические исследования Соловьев направил на решение практических задач: на совершенствование мира, борьбу с себялюбием, претворение в жизнь христианских идеалов любви, обладание абсолютными ценностями.

В январе 1875 г. 22-летний Соловьев был неожиданно приглашен на кафедру Московского университета с предложением читать лекции по курсу истории новейшей философии. Такое решение руководства учебного заведения объяснялось тем, что скончавшийся учитель Соловьева профессор П. Юшкевич, высоко ценивший способности ученика, выразил в завещании волю назначить его на должность доцента. Одновременно Соловьев читал лекции по греческой философии на Высших женских курсах. Там он познакомился с курсисткой Елизаветой Поливановой, влюбленной в молодого доцента, который не только блистал умом, но и обладал впечатляющей внешностью: статная фигура, необыкновенно одухотворенное лицо с сине-серыми глазами, красивая форма лба, носа и длинные вьющиеся волосы. Девушка тоже произвела на Соловьева сильное впечатление. Под влиянием вспыхнувших чувств он сделал ей предложение и… получил отказ, поскольку Лиза уже была связана обязательствами с другим человеком.

В июне 1875 г. Соловьев отправился в первое заграничное путешествие: он был командирован Ученым советом университета в Британский музей памятников индийской, гностической и средневековой философии. Следующей страной посещения после Англии стал Египет. И эта поездка была связана с мистическими видениями Соловьева.

Первое видение Владимир Сергеевич испытал еще в детстве, когда ему, девятилетнему мальчику, явилась Божественная Премудрость София. Второй раз подобное видение посетило молодого философа в Лондоне, что и предопределило его поездку в Египет. Под Каиром в ноябре 1875 г. Соловьев в третий раз испытал новое духовное откровение.

Образ Софии виделся философу-мистику в виде космической лазури с женским лицом. Этот образ он запечатлел в стихотворных строчках:

Вся в лазури сегодня явилась Предо мною царица моя, Сердце сладким восторгом забилось, И в лучах восходящего дня Тихим светом душа засветилась…

В дальнейшем София как Божья Премудрость заняла значительное место в творчестве Соловьева. Он видел в ней символ вечной женственности: «Для Бога другое (то есть вселенная) имеет от века образ совершенной женственности, но Он хочет, чтобы этот образ был не только для Него, но чтобы он реализовался и воплотился для каждого индивидуального существа, способного с ним соединиться. К такой же реализации и воплощению стремится и сама вечная Женственность, которая не есть только бездейственный образ в уме Божием, а живое духовное существо, обладающее всею полнотою сил и действий».

У Соловьева София подобна душе мира, она – единственный центр воплощения божественной идеи мира. София представляет собой тело Христово по отношению к Логосу. В то же время тело Христово – это церковь. Значит, София – это церковь, невеста Божественного Логоса. Воплощением ее является образ Девы Марии.

Этим размышлениям Соловьев посвятил всю зиму 1876 г., проведенную в Каире. Их результатом стал диалог «София», где философ вел беседу с самой Премудростью.

Соловьев также разработал учение о Богочеловечестве, в котором попытался дать истолкование истории человечества и общественной жизни. Для Соловьева Богочеловек – это одновременно и индивидуум, и универсальное существо, охватывающее все человечество посредством Бога. В нем выражается единство блага, истины и красоты. Преследуя цель совершенствования человека, Бог проявился в земном историческом процессе в виде Богочеловека – Иисуса Христа. Богочеловек – это индивидуальное проявление Царства Божьего. Но человечество в целом тоже стремится к универсальному проявлению Царства Божьего, которое представляет собой собственное испытание человечества. В мире все стремится к единству, что является непременным условием абсолютного совершенства.

На основе этого учения Соловьев составил цикл «Лекций о Богочеловечестве». Лекции пользовались у слушателей большим успехом. Вся интеллигенция столицы съезжалась «на Соловьева». По свидетельству Ф. Достоевского, «чтения посещались чуть ли не тысячною толпою».

После возвращения из Египта Соловьев поселился в Петербурге, где поступил на службу в Ученый совет Министерства народного просвещения. В 1880 г. он защитил докторскую диссертацию под названием «Критика отвлеченных начал». Однако служебная и преподавательская деятельность была недолгой. 28 марта 1881 г. Соловьев прочитал публичную лекцию, в которой призвал царя Александра III помиловать убийц Александра II, так как, по его мнению, казнь народовольцев противоречила христианскому понятию о нравственности. Это вызвало отрицательное отношение к Соловьеву со стороны официальных кругов, и ему пришлось уйти в отставку, после чего он окончательно прекратил преподавательскую деятельность.

В 80-е годы Соловьев по приглашению хорватского епископа Штроссмайера посетил Загреб, где опубликовал книгу «История и будущность теократии». В этом сочинении, как и в книге «Россия и вселенская церковь», опубликованной в Париже на французском языке, Соловьев положительно отзывался о римско-католической церкви. Появлением этих книг и объясняется тот факт, что русская общественность посчитала Соловьева человеком, отошедшим от православия и принявшим католицизм. Однако это не соответствовало действительности. Просто Соловьев живо заинтересовался в этот период проблемой воссоединения церквей и пришел к выводу о нерушимости мистических уз западной и восточной церквей, несмотря на их внешнее разделение. Православной церкви он остался верен, что и подтвердил по возвращении из Загреба в 1888 г. Впоследствии Владимир Соловьев проявлял гораздо меньше интереса к церковно-политическим вопросам. Об этом свидетельствует его письмо к Л. П. Никифорову, где он прямо выражает полное равнодушие к этим проблемам: «О французских своих книгах не могу вам ничего сообщить. Их судьба меня мало интересует. Хотя в них нет ничего противного объективной истине, но то субъективное настроение, те чувства и чаяния, с которыми я их писал, мною уже пережиты».

В 1877 г. 24-летний Соловьев познакомился с Софьей Петровной Хитрово, племянницей жены поэта графа А. К. Толстого. В ту пору Софье Петровне было 29 лет. Философ испытал самые серьезные чувства и не один раз предлагал ей руку и сердце. Но Хитрово была замужней женщиной, матерью троих детей, и, хотя не была счастлива в браке, разводиться с мужем не собиралась. Любовь Соловьева и Хитрово длилась более 10 лет, но так и не привела к бракосочетанию даже после того, как умер муж Софьи Петровны. Правда, Владимир Сергеевич еще долго надеялся на брак с этой женщиной: в полном соответствии со своими мистическими представлениями он видел одно из отдаленных подобий той Софии, которую использовал как основное природно-философское понятие, и расстался с этой мечтой лишь в конце своей жизни.

Возможно, причиной не очень счастливых личных отношений с женщинами был совершенно беспорядочный образ жизни Соловьева. Он никогда не придерживался определенного распорядка в работе и отдыхе, всегда был всецело погружен в свои мысли, был равнодушен к одежде, однажды даже, задумавшись, вышел на улицу, завернувшись в красное одеяло, которым укрывался ночью; в питании был неразборчив; практически не имея собственного угла, жил то в гостинице, то у друзей или знакомых. В материальных и денежных вопросах Владимир Сергеевич был крайне нетребователен, давал деньги всем, кто бы ни просил, сам же часто оставался без гроша в кармане. Как вспоминал его друг кн. Е. Н. Трубецкой: «Он был бессребреником в буквальном смысле слова, потому что серебро решительно не удерживалось в его кармане; и это – не только вследствие редкой своей доброты, но также вследствие решительной неспособности ценить и считать деньги». В силу своего ума, широты интересов, эрудиции, общительности, остроумия Владимир Сергеевич был душой любой компании и имел много друзей. Ему нравились дружеские встречи, сопровождавшиеся не только философскими разговорами, но и обильными возлияниями. Причем Соловьев всем остальным напиткам предпочитал красное вино, о котором говорил тому же Е. Трубецкому: «Вино – прекрасный реактив. В нем обнаруживается весь человек: кто скот, тот в вине станет совершенной скотиной, а кто человек, тот станет выше человека».

1891 г. ознаменовался для Соловьева двумя важными событиями. Одно из них касалось личной жизни: в очередной раз он увлекся светской дамой. По иронии судьбы она тоже была замужем, тоже имела детей и носила то же мистическое имя София. С Софьей Михайловной Мартыновой его связали не только чувства, но и общие взгляды на жизнь и творчество. Ей же было посвящено и лучшее стихотворение Соловьева «Зачем слова?» Любовь была страстной, но недолгой, и Владимиру Сергеевичу вновь пришлось довольствоваться ролью друга, оставив надежды на создание собственной семьи.

Другое событие относилось к возрастанию общественной роли признанного философа. Он стал редактором философского раздела энциклопедии Брокгауза – Эфрона. Среди множества написанных для этого издания статей есть и статья под названием «Любовь», которую автор определял как «влечение одушевленного существа к другому, для соединения с ним и взаимного воспроизведения жизни». Смысл любви, по Соловьеву, состоит в создании нового человека не только в прямом, но и в переносном смысле, – рождении нового духовного мира, который становится для двоих одним целым.