Знатная плутовка

Кристофер обменялся с Галлатином рукопожатием, но не удержался от изумленной реплики:

– Сэр! Я никак не ожидал встретить вас в Лондоне. Насколько мне было известно, вы должны были находиться в России, в Санкт-Петербурге.

Галлатин усмехнулся:

– И я действительно там был. В течение нескольких месяцев мне пришлось играть роль путешественника. Поскольку никаких результатов достичь не удалось, мы с Байярдом решили уехать. Я надеялся, что в Лондоне меня ждут хорошие новости, но похоже, что и тут ничего не достигнуто.

Баринг смущенно пожал плечами:

– Я же неоднократно писал, что мое правительство категорически отвергает любое посредничество. Оно расценивается как постороннее вмешательство в государственные дела. К счастью, ваш мистер Монро принял предложение о прямых переговорах, так что по крайней мере это препятствие устранено.

Галлатин кивнул, но тут же задал вопрос:

– А как насчет досмотра судов?

Баринг смутился еще больше.

– Это требование не может быть принято. Командование флота на это не пойдет. Это не юридический вопрос, а вопрос жизни и смерти.

Галлатин, казалось, не был тронут пафосом Барин-га, но Кристофер сильно заинтересовался. Ведь в основе конфликта лежало недовольство американских моряков произволом со стороны англичан. Поводом для объявления войны послужило задержание американских судов, а теперь, когда встал вопрос о мирных переговорах, англичане отказываются даже касаться этой темы! Кристофер холодно заметил:

– , Вы считаете допустимым, что ваши военные корабли останавливают наши суда, захватывают американских граждан, которых потом силой принуждают служить в Королевском флоте?

Этот вопрос очень волновал его. Ведь к службе на военном корабле когда-то принудили его самого!

Баринг не ответил. Он и сам не одобрял подобной практики, но был не в силах ей воспрепятствовать. А на американских судах нередко находили английских дезертиров. Если и были захвачены американцы, во что ему верилось с трудом, то всего лишь несколько человек.

Галлатин постарался разрядить накалявшуюся атмосферу.

– Допустим, вопрос о досмотре судов поднят не будет. Однако наши правительства согласились на переговоры. О чем же пойдет речь на переговорах? О погоде?

– Я вас понимаю, – удрученно вздохнул Баринг. – Я понятия не имею, в каком направлении будут идти переговоры. Однако подготовка к встрече идет вовсю. – Он натужно улыбнулся. – Впрочем, вы сами знаете, как это бывает.

Галлатин знал. Сначала российский царь предложил свое посредничество, которое якобы было встречено американцами с энтузиазмом. Потом выяснилось, что гораздо предпочтительнее прямые переговоры. Теперь, когда этот вопрос, кажется, был улажен, англичане проявили чрезвычайную разборчивость в выборе места встречи. Порой начинало казаться, что высокие делегации так никогда и не сойдутся за столом переговоров.

Байярд и Галлатин провели в России несколько месяцев и не добились ничего. Абсолютно ничего! Миссия в Санкт-Петербург потерпела полное фиаско. Когда около года назад они прибыли в российскую столицу, первое, о чем они узнали, был отказ американской стороны от царского посредничества. Следовало бы немедленно вернуться в Соединенные Штаты, но этого не допускал дипломатический этикет. Будучи посланцами к царскому двору, они должны были предстать перед его величеством и вручить свои верительные грамоты. После этого лишь сам царь мог принять решение, считать ли ему законченным свое участие в переговорах. В течение последующих девяти месяцев Галлатин и Байярд убивали время в ожидании этого решения. Поэтому американский посланник хорошо представлял себе, «как это бывает».

Кристофер, со своей стороны, тоже кое-что понимал. Галлатин мог считать, будто проволочки вызваны бюрократическими формальностями, но Кристофер не мог отделаться от впечатления, что англичане намеренно тянут время, собирая силы для решающего удара. Однако было бы неосмотрительно высказывать такое подозрение в присутствии Баринга. Поэтому, прежде чем раскланяться, Кристофер условился с Галлатином о встрече с глазу на глаз.

Ни он, ни Джесон не могли предположить, что Галлатин и Байярд объявятся в Лондоне. Это, правда, никак не способствовало достижению его цели, но, кажется, и не мешало. Оставалось неясным, чего рассчитывают добиться американские посланцы.

Как и он сам, они находились на территории враждебной державы, не обладая дипломатическим статусом. Они не могли рассчитывать, что будут приняты где-либо официально, и потому ограничились сбором обрывочных сведений. В таком же положении находился и Кристофер, но он надеялся, что ему будет легче внедриться в английскую среду и получить доступ к необходимым данным. Он должен был конкретно выяснить, планируют ли англичане наступление на Юге.

Ему не терпелось увидеться с Галлатином. Но до условленной встречи оставалось еще несколько часов. Их он провел, бесцельно бродя по улицам, ибо не желал ничьего вмешательства в свои дела и не стал возвращаться на Кевендиш-сквер.

По указанному адресу он прибыл на четверть часа раньше и был весьма польщен, что Галлатин встретил его лично. После обмена приветствиями Галлатин без обиняков приступил к делу:

– Итак, молодой человек, чем я могу быть вам полезен?

– Не уверен, что вы можете быть мне полезны. Я просто хотел кое-что с вами приватно обсудить. Галлатин, казалось, удивился.

– Нечто такое, о чем не следовало заводить речь в присутствии Баринге?

– Да! Я не сомневаюсь в симпатии мистера Барин-га к Соединенным Штатам, но понимаю, что его положение двойственно. – Понизив голос, Кристофер заговорщически произнес:

– По-моему, английское правительство умышленно откладывает начало переговоров. У меня есть сильное подозрение, что англичане хотели бы предварительно одержать крупную военную победу. Это позволит им вести диалог с позиции силы.

– Безусловно. Я уверен, что их планы именно таковы.

– Вы уверены? – переспросил Кристофер, пораженный спокойным тоном собеседника. Галлатин устало кивнул.

– О да, мой друг. Я не сомневаюсь, что англичане намерены выдвинуть территориальные притязания. А для этого им нужен железный кулак, чтобы стукнуть им по столу переговоров.

Это послужит мне уроком, подумал Кристофер. То, что не искушенному в политике дилетанту кажется важным открытием, для людей сведущих вполне очевидно.

А Галлатин продолжал:

– Я привык к тому, что люди, особенно политики, говорят одно, а делают другое. Так всегда было и всегда будет. И не в нашей власти это изменить. Я написал Монро о своих подозрениях и надеюсь, он теперь понимает: нам повезет, если удастся сохранить довоенные границы. Я предупредил его, что в этом году возможно крупное британское вторжение. Поэтому переговоры необходимо ускорить. Иначе мы как нация окажемся перед смертельной угрозой. Лучше забыть о своих притязаниях на канадскую территорию, если мы не хотим снова попасть под британское владычество.