Знатный повеса

Она проглотила комок в горле и задумалась. Каковы бы ни были мотивы его поступков, Эйвен оставался для нее самым дорогим человеком. И, как жена, Бриджет имела право так его называть, тем более что это была правда. Он был и оставался ее единственной любовью.

Эйвен, дорогой мой, единственный в мире человек!

Сообщаю тебе, что вчера заезжал твой кузен Драммонд. Он пробыл здесь минут десять и просил передать тебе привет, а также сказал, что удивлен твоим отсутствием. По правде говоря, я тоже. Почему ты до сих пор не дома? Ведь прошло две недели. Я понимаю, у тебя важные дела, но все равно это очень долго! Ты пишешь, что тебе меня не хватает. То же могу сказать о себе. В доме все как обычно. Грех жаловаться. Слуги помогают мне чем могут. Но я бы не сказала, что чувствую себя счастливой. И не только потому, что рядом нет тебя, хотя хуже этого не может быть ничего.

Встреча с твоим кузеном доставила немало неприятных минут, ведь я не знала, что ему говорить по поводу твоего отсутствия. А сейчас не знаю, что делать дальше. Я приехала сюда с тобой и не вижу смысла жить здесь без тебя. Думаю, мне пора отсюда уезжать. Если ты по-прежнему считаешь, что я не должна ехать к тебе, то позволь мне забрать Бетси и поехать к твоему отцу. Как ты на это смотришь?

Мой багаж уже собран. Тебе нужно только прислать распоряжение кучеру, и я немедленно уеду.

Береги себя.

С нетерпением жду ответа. Твоя Бриджет.

Она перечитала написанное и вздохнула. Третья попытка — и опять не то! Никуда не годное решение. Нельзя одной являться к его отцу. Неудобно. Свалиться как снег на голову — только поставить всех в неловкое положение. Нужно попросить Эйвена, чтобы он предупредил отца. Бриджет взяла четвертый лист.

Пройдет день, прежде чем она получит ответ, а то и два. От одной этой мысли ей стало нехорошо. В ночном Лондоне опасность подстерегала его на каждом шагу. Бриджет хорошо представляла, откуда исходит угроза: сколько очаровательных дам он мог встретить на тех балах и вечерах, где ему, возможно, приходилось бывать. Она боялась не только этих женщин, но и особ совсем другого сорта; в большом городе было много соблазнов для мужчины. А Эйвен в свое время охотно им поддавался. Не зря же снискал себе определенную славу.

Но что она могла сделать, сидя здесь? Бриджет взяла перо и снова принялась писать:

Эйвен, дорогой мой, единственный в мире человек…

Бальная зала напоминала огнедышащую печь. Несмотря на приятную прохладу летней ночи, приток свежего воздуха был явно недостаточен. Поэтому гости, как кавалеры, так и дамы, выглядели соответственно — раскрасневшиеся, взмыленные и сомлевшие от собственных испарений. Под массивными канделябрами с сотней горящих свечей образовалась плотная дымка. В набитой битком зале было тесно, но люди как-то умудрялись танцевать, пить, есть, веселиться, и никто не собирался уходить.

Особняк, в котором проводилось помпезное мероприятие, принадлежал к числу самых богатых в Лондоне. В этот вечер сюда съехалось множество исключительно важных, титулованных и очень состоятельных персон. Дамы могли найти здесь мужа для себя или для дочери. Кто-то приехал с тайной мыслью завести интрижку. И конечно, как на всякий бал, сюда съехались первостатейные сплетницы.

— Эйвен, — промурлыкала леди, стоявшая в стороне от танцующих, — почему бы вам не пригласить меня?

— Дорогая, с таким же успехом вы могли спросить, почему бы мне не поплавать с вами в бассейне, — сказал Эйвен, внимательно разглядывая гостей.

Леди недовольно поморщилась.

— Я понимаю ваш юмор. Конечно, здесь жарко, но танцы разгоняют воздух. — Она принялась еще энергичнее махать веером и добавила: — Можно подумать, вы боитесь, что нас увидят вместе.

— Клер, нас уже увидели, — рассеянно ответил Эйвен. — Мы же не невидимки.

Когда он заметил вновь прибывших, на скулах его заходили желваки. В залу вошли несравненная Сесилия Брикстон и ее величественная матушка. Он уже приветствовал их раньше, вежливо, но холодно, и приготовился отвечать на вопросы о Бриджет. Однако они ограничились книксеном и коротким приветствием: «Добрый вечер, милорд». По их любопытным взглядам Эйвен понял, что им хотелось сказать больше, тем более что он был один, поэтому поспешил откланяться. Теперь мать с дочерью смотрели на него в упор с другого конца залы.

Они стояли с таким видом, словно их пригласили на дешевый любительский спектакль. Одна делала вид, что ее шокирует зрелище, другая демонстрировала презрение, но при этом обе откровенно рассматривали виконта… и леди рядом с ним. В свете хорошо знали леди Клер Кенсингтон, равно как и ее мужа. Ни для кого не было тайной, что статус замужней женщины никоим образом не мешая ей предаваться сомнительным развлечениям. Кстати, на сегодняшнем вечере ее супруг отсутствовал.

— Послушайте, Эйвен, я не понимаю! — воскликнула леди, теряя терпение. — Долго мы будем жаться здесь вместе со старыми девами и приживалками? Пойдемте танцевать!

Она легонько шлепнула его по руке веером.

Эйвен наконец взглянул на Клер.

— Чем осаждать меня с этими танцами, придумали бы что-нибудь получше. Такую ночь нужно использовать по назначению.

Леди даже перестала дышать, поняв, что неожиданно удостоилась его внимания. Высокий, безупречно одетый, он единственный из всех мужчин, присутствовавших в этой зале, не обливался потом. И как всегда, .был спокоен, собран, чуть насмешлив и недоступен. Это делало его еще более загадочным и более желанным. Она хотела видеть виконта разгоряченным, взволнованным, охваченным страстью…

Леди Клер обвела языком губы и увидела, как глаза Эйвена проследили за этим движением. Довольно глубокое Декольте позволяло видеть, что ее грудь все еще высока и не потеряла форму. Черные волосы были убраны наверх и закреплены на затылке. Только одна длинная темная прядь с колечком на конце резко выделялась на алебастровой шее. Сапфиры в колье были под цвет ее глаз и великолепно оттеняли белизну лица.

Будучи представительницей древнего английского рода, она терпеть не могла простолюдинов, но с удовольствием внимала речам своих любовников, когда те сравнивали ее с цыганкой. Супруг называл ее «моя маленькая колдунья», а она мечтала, чтобы Эйвен Синклер в. экстазе выкрикивал ее имя.

Клер давно этого хотела. Они с Эйвеном знали друг друга много лет. Их знакомство состоялось, когда она совершила свой первый выход в свет. В тот же сезон виконт Синклер женился на своей очаровательной Элизе, а не на ней. И потом долго пропадал на континенте. И вот теперь виконт вернулся и был свободен. Наконец пробил ее чай.

Она была наслышана о его похождениях. Но виконт привлекал ее не только репутацией опытного любовника. Такого элегантного, надменного и дьявольски обаятельного мужчины Клер не встречала. У него были ровные, ослепительно белые зубы, делавшие его улыбку неотразимой. Завоевав ее сейчас, Клер хотела большего. И интуиция подсказывала ей, что она добьется своего.

До сих пор леди Кенсингтон не встречала идеального любовника. Мужчины всегда были для нее лишь забавой. Ни один, оказывавшийся в плену страсти, не выглядел в ее глазах достойным партнером. Может быть, такой хладнокровный сноб, как Эйвен Синклер, окажется другим?

Клер стояла рядом с ним вот уже десять минут, а виконт будто вовсе не замечал ее присутствия. Пока она мечтала о нем и строила планы, леди казалось, что, все вокруг слышат, как громко стучит ее сердце. Он явно не хотел танцевать. Похоже, его устраивал этот вялый разговор. Словно прирос к полу, подумала она. Делал бы что-то или уходил. Сколько можно тянуть, в конце концов! Черт бы его побрал! Она заставит виконта заплатить за это. После…