Знай, что я люблю тебя

– Не жди нас, ладно? – тронула за рукав куртки Дениса Раиса, взглянув на него с прошением во взгляде не спорить. Оглянулся на кривящего Тасманова. Затем вздохнул и кивнул.

– Обещай позвонить?

– Обещаю, - улыбнулась, целуя парня в щеку. Казалось, Ярика прямо сейчас вырвет на снег или бросится на Головина, поскольку Морозов схватил его за шкирку, оттаскивая от воркующей пары, встряхнув жестко.

– Прекрати! Нашел место психи разводить, - а потом похлопал по спине, двинувшись обратно к Уазику. – Ладно, я на работу. Мне вообще-то нельзя было за руль, я же выпивал, - вздохнул тяжело, услышав возмущенное:

– Стас!

– Пошли, - дернул Раю за руку, не выдержавший Тасманов, потянув в сторону дверей центра. Снег вокруг был заботливо расчищен, каждый охранник, пока они шагали, с ними поздоровался, в общем, пока все здесь оправдывало ту цену, которую платил Паша для того, чтобы его жена рожала с максимальным комфортом. Стоило войти внутрь, предварительно надев бахилы, как они наткнулись на огромную компанию друзей и родственников Канарейкиных-Леоновых, громко галдящих у стойки регистратуры.

– Че происходит? – поинтересовался Тасманов, продолжая сжимать руку Раисы.

– Н-не знаю, - запнувшись, непроизвольно сильнее вцепившись пальцами в его ладонь. Подошли ближе, слыша возмущенные вопли брата Киры, Александра:

– Партнерские роды, что значит, ты не хочешь? А кто будет поддерживать мою сестру?!

– Паша, ты уверен? – уточнила его теща, поглаживая по руке. – Это ведь ваш первый общий ребенок, думаю, Кира была бы рада…

– Нет, вы знаете, мне не кажется это отличной идеей, - отозвалась мать Павла, качая головой в ответ. Вновь загалдели, перебивая друг друга. Лана возмущено топнула ножкой, вскрикнув:

– Кенар, что за фигня? Ты мужик или пеленка? Живо поднимайся, бедная Кирочка там с ума сходит.

– Вот-вот, Павлик. Давай, шевели лапками. С женой и в огонь, и в воду, и в родильное отделение. Врач разрешил, - убежденно кивнула Кристина. Рядом вздыхал Сергей, поддерживающее похлопывая бледного в цвет плитки пола Кенара, обмахивающегося сумочкой жены, явно собираясь в случае чего ей же от родни отбиваться.

– Ай, чего разорались, как сороки, - возмутилась Алла с поддержки Жени, супруги Александра.
– Не хочет парень, на что там смотреть? Может у него, потом психологическая травма будет.

– Травма, от любимой жены! Какой ужас, Ал, мужчина должен быть опорой! – завопила сторона, ратующая за партнерские роды.

– Да нафиг оно ему надо, меньше Кира нервничать будет за его душевное состояние! – возопила другая.

– Простите, - все замолкни, обернувшись к вышедшему медработнику, строгим взглядом осмотревшую компанию. – Вы идете или нет? И прекратите шуметь, тут роддом, а не политическая арена!

Снова хищные лица в сторону Паши, обнявшего крепко сумку жены, круглыми глазами смотрящего на толпу перед собой. Он нервно дернулся, пройдясь по ним взглядом, а потом увидел стоящего неподалеку Ярослава рядом с Раисой, взвизгнув от счастья, подскакивая бодрым козлом с дивана и бросаясь к лучшему другу, размахивая брендовой сумочкой.

– Гиена, иди сюда! Спаси меня, пока я не оставил последний разум в этой обители пеленок и сумасшедших яжматерей!

Рая даже отодвинулась немного, давая Кенару пространство, однако Ярик отскочил, точно защищаясь, обнимая себя руками, возмутившись в ответ.

– Я не пойду с тобой рожать! Сам жену завел, сам с ней рожай своих детей!

– Я тебе сейчас врежу.

– И не угрожай мне, здесь полно юных личностей с нестабильной психикой, какой пример ты подаешь младшему поколению?

– Что надо бить идиотов?

– Нельзя бить идиотов, что за тяга к насилию над юродивыми?

– Вот всегда говорил, что ты юродивый, теперь сам это признал.

– Кенар, еще слово и я сделаю тебе кесарево без наркоза…

Медработник открыла рот, чтобы очередной раз призвать всех к порядку. Но в этот момент ее коснулось сразу несколько рук из стоящей толпы, пока все посетители с интересом наблюдали за спором двух друзей у входа.

– Не мешайте, сейчас нервы выплеснет, успокоится и сам придет, - отозвался Сергей, на что женщина озадаченно сунув руки в белый халат, наклонила голову, дождавшись пока Паша не выдохнет, наконец, замолкая. С минуту сверлил светлую стену, разукрашенную специальными красками в ромашки, возле которой вертелась парочка двухголодовалых детей, услышав от Ярика:

– Успокоился?

– Угу, на, - вручил Тасманову в руки сумку Киры, решительно развернулся, шагая прямо к ожидающей его женщине в белом халате. Больше не было никаких споров. Скрываясь в лифте под завороженные взоры, Паша Канарейкин отправился к своей жене, ни разу не оглянувшись назад. Зато Ярик позволил себе выдохнуть, садясь на диван рядом с остальными, слыша, как смеется тихо Сергей, шутя на тему симбиоза двух дураков. Прикрыл глаза, чувствуя, как колотится в волнении сердце и услышал скрип кожи, стоило рядом сесть Раисе.

– Ты молодец, - крепче сжал сумку Киры, выдав лишь одно единственное слово.

– Ага.

– Это правда Ярик, - она тихо рассмеялась, привлекая к себе внимание Тасманова, резко повернувшего к ней голову, заворожено уставившись на самую прекрасную улыбку в мире, – раньше я не понимала. Как вы вообще вдвоем уживаетесь, теперь еще больше убедилась, что вы куда больше, чем просто друзья.

Тасманов шумно вздохнул, переплетая свои пальцы с ее, смотря перед собой на стену, поглаживая тонкое запястье, и улыбнулся.

– Мы не друзья, - выдал совершенно серьезно, без привычного веселого тона. – Мы братья.

Елисей Павлович Канарейкин-Леонов огласил своим первым богатырским криком ровно в три часа ночи все родильное отделение. Весом три килограмма пятьсот грамм родился без хирургического вмешательства. На удивление легко для своей матери, мигом потребовав всеобщего внимания со стороны персонала роддома и собственных родителей. Паша Канарейкин за время даже ни разу не упал в обморок, с гордостью перерезав своему потомку пуповину, любовно поглаживая влажные от слез щеки Киры, не способной удержать все рвущее изнутри счастье при виде сына. Шумная толпа давным-давно разъехалась по домам, последними уезжали супруги Радовы, родственники и Ярик с Раисой, убедившись, что мамой, ребенком, да даже Пашей все будет хорошо, по словам вышедшей к ним усталой медсестры.

За окном мелькали ночные виды большого города, освещаемого тысячами разноцветных огней, сливающихся в общую гамму прямо перед глазами. Рассеяно проведя пальцем по стеклу, Ярослав вздохнул, услышав рядом тихий шорох, и резко обернулся, взглянув на моргающую Раису. Тихая неспешная музыка, молчаливый водитель такси, доставляющий их до дома.

– Ты разве живешь не практически рядом с центром? – удивилась девушка, понимая, что они едут в сторону ее дома и настороженно покосилась на беспечно смотрящего перед собой Ярослава, чинно сложив руки в перчатках на коленях.