Зодиак
Шрифт:
– Не думаю, что меня кто-то обманывает, – возразила я решительно.
– Конечно, Святая Мать. Ты так не думаешь, ты даже не догадываешься! Вот так и работает самая искусная ложь! – Он засмеялся собственной шутке. Затем, догадавшись, что мое терпение почти иссякло, наклонился ко мне и сказал: – Ложь – это не обязательно зло, каким вы себе его представляете. Возможно, вы обманываетесь, думая, что за вами охотится Окус… а на самом деле кто-то другой влияет на вас.
Сказав это, Кази поднялся. Его кудри подпрыгнули, как медные кольца. На подбородке появилась ямочка.
– Скоро
Я вспомнила, какой маршрут выбрал Хайсен, чтобы попасть из третьего Дома Близнецов к далекому седьмому Дому Весов. Из-за нашей спешки он наметил пертурбационный перелет вокруг Солнца, чтобы использовать его гравитацию для ускорения. Хайсен сказал, что мы срежем настолько, насколько возможно, чтобы при этом не сгореть. Это казалось пугающим, но захватывающим. Я с нетерпением ждала, когда впервые увижу Солнце так близко.
Я еще немного посидела, размышляя о словах Кази. Меня отнюдь не радовала мысль о том, что есть кто-то более могущественный, чем Окус. Может, нет никакого обмана.
Хотя у меня была уйма дел, которыми следовало заняться, я сильно тосковала по дому. Ступив на чужую планету, невольно задумалась о том, когда в последний раз была на Раке. От этих мыслей я не могла сосредоточиться ни на чем другом, поэтому захотелось найти на корабле что-нибудь близкое моему сердцу.
«Эквинокс» невелик, так что далеко идти мне не пришлось.
– Матиас? – Я постучалась в круглую металлическую дверь его каюты. – Мы можем поговорить?
Матиас открыл дверь и впустил меня к себе. Он был без рубашки, а в руках держал эластичную ленту для тренировок. На темных волосах блестели капельки пота, а грудь тяжело вздымалась, как после долгой пробежки. Его кожа была гладкой, а мускулы такими рельефными, что мною овладело горячее желание коснуться его тела, вытеснив тоску по дому. Пока он натягивал синюю ракианскую тунику, я смотрела в потолок.
– Могу одолжить тебе ленту, если хочешь потренироваться, – предложил он.
– Спасибо, может, позже.
Он так посмотрел на униформу Весианцев, что я пожалела, что надела ее. Я прошла дальше в каюту, такую же узкую и тесную, как и моя. Хромово-зеленые стены, спальная полка, несколько рядов с выдвижными ящиками и раскладной стол – все то же, что и у меня. Только его каюта, в отличие от моей, блистала чистотой – ни пылинки на полу.
– Кази только что поведал мне о том, что видел в звездах. Сказал, что меня обманывают. Он думает, что кто-то заставляет меня винить во всем Окуса.
– Ты ему веришь? – Матиас убрал эластичную ленту.
– Не знаю, но не похоже, чтобы он врал.
– Ну, я не доверяю ему. – Он повернулся лицом ко мне: – Как и Хайсену. Хотя согласен, что без него и его корабля мы бы не выжили.
– Да, это место прямо как безопасная гавань. – Я оперлась о стену. – Я бы только хотела узнать, как этот психоэнергетический щит работает, но Хайсен вряд ли раскроет секрет.
Матиас вынул из-за пояса маленький прибор и сделал несколько широких взмахов, будто сметал паутину.
– Что ты делаешь? – удивилась я, глядя на
эти странные действия.– Проверяю, нет ли здесь лишних глаз и ушей.
– Думаешь, Хайсен может подслушивать? – Я осмотрелась в поисках камер, но, конечно, если они и были, то их надежно спрятали. – Ну, как Ракианцам нам ведь нечего скрывать. Верно?
– Да, мы-то уж точно не шпионы, – объявил Матиас, обращаясь к стенам, и я не смогла сдержать улыбку. Несмотря на наши разногласия, его ракианская натура была мне по сердцу и напоминала о доме.
Мы услышали за дверью шум и, выйдя из каюты, обнаружили Хайсена и Кази в носовой части корабля. Те устроились перед иллюминатором и во все глаза смотрели на Солнце, чей свет заливал все вокруг ослепительным блеском.
Солнце было так близко, что, куда бы мы ни посмотрели, видели только его огненное сияние. Даже сквозь поляризованное и затемненное стекло свет казался непереносимо ярким – так, что глазам становилось больно. Поверхность Солнца искрилась и кипела, словно жидкий огонь, переливаясь оттенками фиолетового, лилового, медного, золотистого, ярко-белого. То тут, то там светящимися фонтанами вырывалась плазма, точно вокруг Солнца, как божественная корона, полыхал алый венец.
– Славься могучий Гелиос! Чрево небес, – прошептал Матиас слова зодайского хорала, и мы присоединились к нему. – Рождает звезды, дарит тепло, открывает путь от смерти к свету. Гелиос – Хранитель наших Домов и ныне и присно и во веки веков.
Я взглянула на Матиаса, Хайсена и Кази. У всех троих на лицах застыло неподдельное восхищение. Легко понять, почему имя Гелиоса лежит в основе всех священных писаний. Взять хоть Седдас у Весов, или Книгу Перемен у Близнецов, или наш Священный Канон. И даже в знаменитом восьмитомном Завете Дома Скорпиона, который по праву считается самым прогрессивным в Зодиаке, говорится о всемогущем Гелиосе. Многие считают, что Солнце – это ворота в рай, и теперь, увидев его собственными глазами с такого близкого расстояния, я поняла, почему они верят в это.
Самый юный внешне и самый старый по возрасту, Кази смотрел на Солнце с благоговением, как можно смотреть издалека на немыслимую красоту, зная, что она недоступна.
Мы простояли у носового иллюминатора целый час. Никто из нас не хотел уходить, пока Солнце не скрылось из вида. Только когда «Эквинокс» миновал его и понесся дальше, к Дому Весов, я немного успокоилась. Теперь огненный шар светил позади нас, видимый только в маленький квадратный экран заднего обзора.
Хайсен вернулся к штурвалу, а Кази снова отправился в камбуз что-нибудь съесть, объявив, что вид Солнца всегда пробуждает у него аппетит.
Матиас подошел ко мне:
– Наш курс зафиксирован. Мы будем в Доме Весов к утру.
– Я думала, наш полет продлится намного дольше, – ответила я, потирая шею.
– У корабля фотонный двигатель, поэтому мы можем лететь на сверхскорости. И благодаря петле вокруг Солнца теперь мы летим еще быстрее.
Он бросил через плечо взгляд на Хайсена и, понизив голос, добавил:
– Этому Весианцу нельзя верить. Он закодировал управление и заблокировал меня.
– Это немного странно.