Золоченая цепь

Вспомнив то, что сказал ему Король четыре года назад, Дюрандаль подошел к нему.

— Готов отправиться в путь, сэр Волкоклык?

— Да, сэр.

— Полагаю, что нам стоит сначала поесть.

— Как вам угодно, сэр Дюрандаль.

Интересно, этот парень вообще улыбается когда-нибудь?

Во время последовавшего за этим пира он к потрясению своему узнал, что Литания Героев включает теперь его собственное приключение у стен Уотерби. Небосвод сияющих лезвий, казалось, колышется от рева молодых глоток, и это не прекращалось до тех пор, пока он не встал и не поклонился. Мало кто из Клинков доживает до того, чтобы услышать свое имя в Литании.

Несколько позже он обнаружил себя стоящим за столом и произносящим торжественную речь. Он повторил все банальности, которые с тоской выслушал пять раз в юности — честь, долг, служба… Тем не менее сотня юных слушателей, казалось, не замечала заезженности этих избитых фраз. Возможно, помогало то, что удобрения разбрасывал герой, а может, просто удобрения падают на благодарную почву, когда ты еще растешь. Никто из Сопрано не уснул, никто из Старших не зевал, а Великий Магистр клялся, что для школы это неслыханная честь.

Первый Кандидат Бычехлыст провел настоящего героя вокруг всего зала, познакомив его с каждым, даже со слугами, даже со Щенком. Его Клинок следовал в двух шагах позади. Когда сэр Дюрандаль вышел в сортир, сэра Волкоклыка немедленно одолела та же нужда.

* * *

Рассвет застал их в десятке миль от Айронхолла, ехавшими верхом навстречу солнцу. Разумеется, Волкоклык управлялся с лошадью не хуже, чем с рапирой — если у него и имелись недостатки, о них бы сказали. Даже держался он более чем достойно: он знал, что хорош, но предоставлял миру самому догадаться об этом. Все хотели сравнить его с Дюрандалем. Был ли он: ярким, резким, неопытным, опасным? Дюрандаль подозревал, что он куда более задирист. Впрочем, он и моложе.

— Готов выслушать, в чем дело?

— Да, сэр, — ни улыбки, только внимательный взгляд черных глаз. Почему он до сих пор не умер от любопытства?

— Во-первых… Я не мог сказать тебе этого раньше, но Великий Магистр регулярно посылает доклады обо всех Старших. Причина, по которой ты оставался первым так долго, заключается в том, что ты чертовски хорош! Король приберегал тебя для особого задания.

Волкоклык кивнул, словно догадался об этом сам, но промолчал.

— Так вот оно, особое задание. Помнишь Эвермена, почти сразу после меня?

Волкоклык слегка нахмурился.

— Да, сэр.

— Ты и ему вручал меч?

— Нет, сэр.

— Его и его подопечного послали с опасным поручением в овеянный легендами город на краю света, в Алтаине. Они не вернулись, и их считали погибшими, но несколько месяцев назад дошел слух, что по крайней мере Эвермен еще жив; возможно, он попал в рабство. Два дня назад Король поручил мне отправиться туда и вернуть его. Он дал мне Клинка, потому что он будет мне нужен. Мы отплываем завтра с утренним приливом.

Копыта мягко ступали по росистой тропе. Восходящее солнце било в глаза, и всадники щурились от его света. Волкоклык, казалось, задумался. Он явно не любил лишних слов.

— Путешествие туда займет по меньшей мере два года — на корабле, верхом, возможно, даже верхом на верблюдах. Мы будем пересекать моря, и пустыни, и горы. Нам будут угрожать разбойники, дикие звери, штормы и болезни, пираты и враждебные дикари.

Ответа так и не последовало.

— Ну? — подтолкнул его Дюрандаль, которого это начинало уже немного раздражать. Сокола наконец спустили с перчатки; его назначили помогать герою своих мечтаний в сказочном походе на край света. Радуется он этому или боится? Неужели ему нечего сказать?

Быстрый взгляд Клинка, похоже, оценивал его: «чего он от меня хочет? Что я сделал не так?»

— Сэр?

— Сынок, только один Клинок из десяти выхватывает свой меч для боя со дня, когда он проходит Узы и до отставки. Вся его карьера — сплошная подделка. Он разгуливает как петух, принимает вальяжные позы и не делает ничего интересного, если не считать заигрывания с девицами. На протяжении следующих пяти лет тебе предстоит драться за мою и свою жизни примерно раз в неделю. Твои шансы вернуться живым хуже, чем у снега — дотянуть до осени. Как тебе такое будущее?

— О. — Волкоклык не улыбнулся, но был близок к этому. — Мне это нравится, правда, сэр.

Часть IV Волкоклык

1

Спустя восемьсот дней они въехали в Самаринду верхом на лохматых, коренастых алтаинских лошадках, которые не отличались ни скоростью, ни красотой, зато могли тащиться до бесконечности. Клинки вполне убедительно выступали под видом солдат-наемников, вместе с десятком других вояк нанявшись охранять принадлежавший шейху Акраззанке караван с грузом тканей, слоновой кости и сухих красок. Забавно, но несмотря на все попытки Кроммана выдать себя за странствующего книжника, хитрые купцы не сомневались в том, что он шпион — просто так, из принципа. Впрочем, это их не волновало, поскольку большинство из них тоже шпионили на кого-либо.

Просторы Алтаина заставляли человека ощущать себя жалкой козявкой. Увенчанные снежными шапками горные пики обрамляли горизонт — отчетливые на рассвете, подернутые маревом в полдень. На следующее утро они возникали, совершенно не изменившись и не придвинувшись, словно дневного перехода как не бывало. В сравнении с этими великанами недалекие серо-коричневые холмы казались пустяком, но и на то, чтобы спуститься по склону или миновать расселину, уходили часы езды верхом. Источники воды были редки и ценились на вес золота, деревьев здесь просто не росло, деревни встречались еще реже колодцев. Время от времени Дюрандаль замечал вдалеке наблюдающих за ними людей, но не видел ни одного шатра; редкие следы и помет — вот и все, что оставалось от проходивших здесь стад. Жизнь превращалась в этой пустоте в непрерывную борьбу с ветром и пылью; мягкие, туманные пейзажи Шивиаля казались отсюда сказочным сном. Можно было весь день ехать, заживо сгорая под слепящим глаза солнцем, а ночью замерзать под кристально-чистыми звездами.

Вереница вьючных верблюдов растянулась по склону холма, но одинокий всадник проскакал галопом обратно вдоль каравана, крича на скаку: «Показалась Самаринда!» Купцы, погонщики и стража смеялись или отвечали ему радостными криками. Доскакав до конца каравана, он развернулся и вернулся на свое место рядом с Дюрандалем. Он улыбнулся, блеснув ослепительно белыми зубами на загорелом лице — сэр Волкоклык, разумеется.

Что бы сейчас подумали о них двоих шивиальские придворные? Лица их под смешными войлочными шапками в форме конуса загорели почти дочерна. На них были мешковатые штаны и бесформенные деревенские халаты цвета выжженной травы, и от них пахло мужским, конским и верблюжьим потом. Волосы и бороды развевались на безжалостном ветру. Только мечи с кошачьими глазами в рукоятях выдавали в них тех, кем были они на самом деле — или кем они были когда-то и надеялись стать снова.

— Дойдем до заката?

Волкоклык уверенно кивнул.

— Конец путешествию, хвала духам!

Столь редкое проявление энтузиазма даже слегка удивило Дюрандаля.

— Разве это путешествие не было интересным?

Его Клинок вопросительно покосился на него.

— Относительно, сэр. Вы обещали мне моря, горы и пустыни — этого было в достатке, ничего не могу сказать. Разбойники — тоже. Помнится, вы говорили что-то про диких зверей. Не то чтобы очень много. То же самое с пиратами. А вот враждебно настроенных дикарей… что ж, этих вы обеспечили в избытке, — он не упомянул еще змей, скорпионов, лихорадки, кораблекрушение, горный обвал, лесной пожар и дизентерию.