Золочёные горы
Шрифт:
– Спасибо, сэр. Сделаю все возможное, чтобы заслужить ее одобрение.
– Хочу вас предупредить, что работа эта требует деликатности. И если вас наймут, вам придется распрощаться с мисс Редмонд и ее газетой. И никаких слухов. Вам придется уважать право ваших нанимателей на личные тайны. Если нарушите это обязательство, последует наказание.
– Да, сэр.
– Приступаете в понедельник.
– Ты будешь жить у них? – с подозрением спросила мама.
– Да, так мне сказали.
– Ты будешь femme de chambre? Горничной?
– Полковник сказал, что секретарем.
Мы
– Они слопают тебя на обед, – воскликнула мисс Редмонд. – А ведь я только тебя всему научила!
34
Бельгийская графиня (фр.).
– Простите, – повинилась я, сделав печальное лицо. Вы ведь не предложите мне жить в замке. – Это всего на восемь недель. За пять долларов в неделю. Плюс проживание и питание.
– Да уж, мне тут крыть нечем, – с отвращением пробормотала она. – Значит, ты меня бросаешь, чтобы упасть в объятия правящего класса.
– Я смогу вернуться в сентябре, если вы согласитесь взять меня назад. Как только графиня уедет – куда она там обычно уезжает.
– Пф, она не настоящая графиня.
– Как же нет, настоящая, – возразила я.
К. Т. фыркнула.
– Не будь дурой. Эта французская бабенка – охотница за деньгами, подцепившая старика, заманив его якобы аристократическими сиськами, когда тот путешествовал по Бельгии. Он не распознал бы настоящую графиню, даже ткнув ей в лицо свои бубенчики. Что он, впрочем, и делает.
Я покраснела от этих непристойностей и больше не задавала вопросов. Но тут К. Т. разглядела в ситуации плюсы и смягчилась.
– Прости меня, юная Сильви. Меня занесло. Возвращайся к К. Т., когда графиня Фифи бросит тебя на обочине дороге, как груду мусора.
– Надеюсь, я вам еще пригожусь.
– Мне пригодится тот, кто станет приносить мне истории из замка. Сделаешь это? Сможешь разнюхивать и докладывать мне?
– Попытаюсь, – ответила я, не забывая о данном мной ранее обещании хранить секреты и о грозящем мне за его нарушение наказании.
– Пригласи меня как-нибудь в шато на вечеринку с шампанским. Надену свои жемчуга.
Стопка моих жалких нарядов уместилась в мешок из-под муки. Ночнушка, запасное платье, черные фильдеперсовые чулки, нижнее белье и шерстяной кардиган. Чистая записная книжка. Я планировала записывать все происходящее, не для «Мунстоун сити рекорд», а для себя.
– Увидимся, сеструха, – напутствовал Генри. – Напиши, если выскочишь замуж.
– Э нет, не выскакивай замуж, – возразил отец.
– Не возлагай на эту работу слишком больших надежд, – предупредила мама.
Но мои надежды уже взмыли в небеса, так высоко, что там даже дышалось с трудом. Я ехала в замок встретиться с графиней. Мне доведется взглянуть на самого герцога и встретиться с его странным отпрыском Джей-Си.
Если вы ей понравитесь, она может взять вас с собой куда угодно. От старой доброй Виргинии до самого Парижа.
Что я знала о Париже? Для меня это слово означало романтику и легкость – все, чего у нас не было и о чем я так мечтала. Пять долларов в неделю – шаг в правильном направлении.
Часть вторая. Сладкие грезы и трепет
Дом рабочего человека может быть таким же счастливым и идеальным местом, как дом богача. И хотя красивая архитектура, роскошная мебель, элегантные украшения играют существенную роль в создании привлекательности жилища… настоящим раем его может сделать дух радости, сердечности, дружелюбия и самопожертвования.
Глава пятая
Особняк «Лосиный рог» выглядел как дракон, окна походили на горящие глаза. Он расправил свои крылья и присел у подножия горы Розовый Рассвет. Дом построили из серого гранита с колоннами из мрамора, башенками, островерхими крышами и эркерными окнами с переплетами. Из четырех каменных труб подымался дымок. Дом окружали лужайки и сады. Рядом располагались оранжерея, домик привратника, конюшни и конуры для собак. Длинная подъездная дорожка вилась между рычащими каменными львами на мраморных опорах. Дремлющий привратник не заметил мою худую фигурку с уложенными в прическу косичками и мешком одежды в руках.
У величественной парадной двери на меня пустыми глазами уставилась колотушка в форме бородатого мужчины с кольцом в носу. «Обойди дом, найди вход для слуг», – словно говорила она железным ртом. Позади дома был двор для экипажей и гаргульи извергали воду в поилку для лошадей. Я потянула за веревку колокольчика и ждала: во рту пересохло от волнения.
– Слушаю? – на звонок ответил темнокожий мужчина: седые волосы его были коротко пострижены.
Я раньше не встречала негров. От удивления я пристально уставилась на него и начала заикаться.
– М-мне назначили встречу с миссис Паджетт. Меня зовут Сильви Пеллетье.
– А меня, – сказал он, вежливо улыбаясь, – мистер Джон Грейди. Входите, мисс Пеллетье. Я найду миссис Грейди.
Он проводил меня в кухню и вышел через двустворчатую дверь, открывавшуюся в обе стороны. На вид ему было лет пятьдесят, и, отняв это число от сегодняшней даты 1907, я невольно задалась вопросом, родился ли он рабом. Нелепо было думать так о джентльмене в дорогом костюме с белым воротничком и манжетами. Рабы, о которых шла речь на скудных уроках истории, были оборванцами в лохмотьях, распевавшими песни при луне. Эти беспокойные мысли, как и все связанное с новым миром «Лосиного рога», вызывали у меня тревогу.
Кухня ввергла меня в трепет. Очаг в ней был такой огромный, что я могла поместиться там в полный рост. На стенах висели шкафчики, повсюду стояли витрины со стеклянными дверцами, раковина была фарфоровая, а еще имелась странная штуковина с рукояткой, непонятного назначения. То ли для отжимания белья, то ли для изготовления колбасы. Что находилось во всех этих ящичках, оставалось только догадываться. Столовое серебро, мясо, шоколад и шматы масла. Дублоны. На массивной плите с шестью горелками шипели два горшка. Духовок было две. На столешнице теснились стеклянные и жестяные банки с разной снедью. На некоторых были надписи: «Мука», «Сахар».