Золотая чаша

Ему нравилось по воскресеньям ходить пешком через парк к дому Майеров, которые жили в Ист-Сайде. Однажды в воскресный день, где-то в конце зимы, он гулял там один, так как Мими с родителями отправились в больницу, навестить кого-то из родственников.

Итак, он бесцельно прогуливался, наслаждаясь свежим, слегка сыроватым воздухом и своим упругим шагом.

Мысли теснились у него в голове. Странно, что мозг твой никогда не отдыхал, даже во сне, если верить Фрейду. В этот момент он думал о том, как ему оправдать свое существование на этой земле.

После того, что он узнал в Европе, ничто не представлялось ему более важным в жизни, чем деятельность по предотвращению войны. У него был неплохой стиль; может, ему стоит писать памфлеты для «движения за мир»? Надо посоветоваться об этом с Хенни.

Рассказы бабушки о Гражданской войне вселили в него непреходящий ужас перед кровопролитием. Он так никогда и не смог заставить себя заняться охотой после того, как с отвращением увидел трофеи на стенах охотничьего домика в горах Адирондака и голову мертвого оленя, свисавшую с капота машины. Война была в миллионы раз хуже охоты, и мертвые поникшие головы были в ней человеческими. Решено, он будет ходить на митинги в защиту мира и делать все, что от него потребуется. И он даст денег, много денег. Криво усмехнувшись, он подумал, что у Дэна не будет повода обвинить его в скупости.

Он уже почти достиг Пятой авеню, когда внимание его привлекла идущая быстрым шагом в нескольких ярдах впереди него женщина. Ее рост, а также блеск темнорыжих волос показался ему знакомыми, и он ускорил шаг, чтобы догнать ее и удостовериться, что не ошибся.

– О, Анна! Куда ты идешь?

– В музей.

– Одна, в воскресенье?

– Мой друг не смог сегодня прийти.

– Ты не станешь возражать, если я немного пройдусь с тобой?

– Нет, пожалуйста. Я хочу сказать, да, конечно.

– Ну, как, – начал он, – тебе понравились книги по искусству?

– О, да! Простите, что держу их так долго. Я верну их завтра, – она покраснела.

Бедняжка! Он понял, что ей неловко и поспешил ее разуверить.

– Я совсем не это имел в виду, Анна! Держи их у себя сколько захочешь. – Он так и не понял, что толкнуло его в следующий момент сказать: – Так как мы все равно гуляем, может ты сходишь со мной в «Армэри Шоу»? [32] Это очень интересная выставка современной живописи, – поспешил он добавить, – картины в основном из Европы. Возможно, она тебе и не понравится. Но о ней все говорят, и так как ты любишь картины, тебе следует ее посетить.

32

Художественная выставка. Проводилась в 1913 году в помещении оружейного склада Шестьдесят Девятого полка в Нью-Йорке. На ней были представлены работы европейских авангардистов. Одна из наиболее значимых художественных выставок, когда-либо проводимых до этого в стране; способствовала возникновению нового направления в американской живописи.

– Ну… я…

Он не дал ей договорить.

– Ее действительно стоит посмотреть. Во всяком случае, мне так показалось.

– Вы там уже были? Тогда вам вряд ли захочется пойти туда снова.

– Совсем наоборот. Именно поэтому я и хочу сходить туда еще раз. Это нечто удивительное и совершенно необычное.

Девушка все еще колебалась. Ее бледное лицо, с которого только что сошла краска смущения, вновь порозовело.

Он понял.

– Если мы кого-нибудь увидим, мы… знаешь, я скажу, что мы встретились случайно. Это будет только правдой. Пойдем. В этом нет ничего плохого, Анна.

Они свернули в сторону Лексингтон-авеню.

– Она на Двадцать пятой улице, пешком туда довольно далеко. Мы поедем на трамвае.

– А может мы прогуляемся? Я не против, даже если и далеко. Воздух такой свежий. И небо! Такое прекрасное.

Он взглянул вверх, туда, где сквозь рваные облака проглядывало далекое и холодное бледно-голубое небо; однако, в нем угадывался более густой синий цвет, говоривший о скором приходе весны. Он посмотрел вниз, на нее, и встретился с ее обращенным на него взглядом.

– Я так много времени провожу в доме. Мне бы хотелось побыть на воздухе подольше, – сказала она и быстро добавила: – не то чтобы я возражала, совсем нет, это чудесный дом и я рада, что в нем работаю.

Извинение заставило его очень мягко произнести:

– Тебе нравится Нью-Йорк? Ты много гуляешь по городу?

– О, да, я хожу везде. От могилы Гранта [33] до «Вулворт-билдинга».

– Вижу, ты не теряешь времени даром. «Вулворт-билдинг» только что закончен.

33

Грант, Улисс Симпсон (1822–1885). Главнокомандующий армией северян в Гражданской войне в США. Восемнадцатый президент США.

– Самое высокое здание в мире! – воскликнула она. В ее глазах застыло изумление.

Это изумление слегка рассмешило его и в то же время доставило ему истинное удовольствие. Ее все удивляло: проезжавшие мимо автомобили, окно цветочного магазина с выставленными в нем тюльпанами, огромная желтовато-коричневая собака.

– Это афганская борзая. – Сказал Пол. – Очень редкая порода.

В «Армэри» она изумленно ойкнула сначала при виде длинного ряда автомобилей, затем огромного зала и пышно разодетых знаменитостей, разглядывающих скульптуры и картины.

– Посмотри сюда, Анна. Это знаменитый американский художник, Джон Слоун. Представитель реалистической школы. Ты меня понимаешь?

– Что он рисует то, что существует на самом деле? Конечно. «Девушки, высушивающие волосы», – прочла она. Ветер полоскал белое белье на залитой солнечным светом крыше многоквартирного дома. – Я знаю, что они чувствуют. Рады выбраться из темных комнат. Это правда. Уж мне-то это хорошо известно.

Они двинулись дальше, к Ван Гогу, Матиссу, Сезанну.

– «Богадельня на холме», – прочла Анна. Она сказала это так тихо, что ему пришлось наклониться, чтобы расслышать ее слова в шуме толпы. – Прекрасная земля! Круглые холмы. В Польше, откуда я приехала, земля такая ровная. Как бы мне хотелось когда-нибудь воочию увидеть холмы!

Почему ее столь простое желание так его растрогало? Внезапно в нем пробудилось любопытство.

– Иди-ка сюда, я хочу тебе кое-что показать.

Небольшая толпа, собравшаяся перед полотном, к которому он ее увлек, загораживала вид, так что им пришлось потратить несколько минут, чтобы наконец отыскать место, откуда они могли его видеть.

– Марсель Дюшан, француз. Картина называется «Обнаженная, спускающаяся по лестнице», – объяснил Пол.

Люди смеялись у них за спиной.

– Идиотизм! Не стоит даже тех денег, что пошли на краски и холст.

– Это же неприлично. Им должно быть самим стыдно, что они выставили такую дрянь.

– Скажи мне, Анна, что ты думаешь об этой картине? – спросил Пол.

Она слегка нахмурилась, явно находясь в нерешительности.

– Она тебе нравится или нет?

– Не знаю. В общем, все это не так уж и красиво, все эти линии и квадраты, но…

– Но что?

– Ну, это… как бы вам сказать… оригинально, что ли. Я имею в виду, что, как мне кажется, никто никогда не делал ничего подобного.

– Да, это несомненно оригинально. И это называется кубизмом; не квадраты, как ты сказала, а кубы.