Золотая дева

— Аделаида Сергеевна! Наталья Львовна!

— Вы что, девоньки, как полоумные?

— Не хватает уже мест!

— Селите на частный сектор, там только и ждут, когда народ платежеспособный явится. Французы приедут, их сюда, в мезонин, не перепутайте, не отправьте в гостевой дом.

— Да, в гостевом доме пятьдесят шесть уже, а там лишние понаехали…

— Это не лишние, это бронь.

— Нет, Аделаида Сергеевна, бронь на представителей. Область, Москва, «Молодой Коммунар», репортёры. Сам Караваев приехал! Нам что, прессу на частный сектор?

— На частный сектор — художников, они любят по огородам рисовать. И молодёжь. Кто там из молодых? Давайте списки ваши…

— Ещё четырнадцать человек на сайте регистрировались. Все солидные…

— Ах, солидные… Так, Жиганова Мария, 19 лет, литературная студия «Золотое перо»… Вы возраст смотрите, а не регалии, они вам напридумают солидностей до небес… Щербаков… 28 лет, союз художников, так… Романов Вениамин, 21 год, литературная студия… так, Асланбек… Что ещё за Асланбек такой? Где имя, фамилия, год рождения?

— Ой, это же блогер известный! У него на ютубе популярный канал…

— ФИО возьмите у этого Асланбека. Это он на ютубе популярный, а у нас просто гость. В общем, девочки, всю молодёжь — к частникам.

— А там ещё с палатками приехали из Щёкинского района! У них ролевая игра историческая, и бумаги есть…

— Щёкинские пусть за воротами пока ждут. И всем на руки — Положение и инструкции. Чтобы все расписались!

— Они говорят, что на сайте соглашались с Положением.

— Никаких на сайте! Там неизвестно кто галочку рисует. Только личные подписи без разговоров. И не эти свои… никнеймы, а то не разберёмся до утра. Строго — у всех паспорта! У нас не социальная сеть, а дворец. Ценные музейные экспонаты. Не дай бог, пропадёт что или попортится. Так что всем регистрационный номер. Пройдите после обеда и у всех спросите номера.

— Ой, Аделаида Сергеевна, что вы… Это же люди искусства…

— Вот именно… Именно что люди искусства. Поэтому всех — строго по паспортам!

2

В субботу с утра под звуки фанфар в синее июньское небо над замком взвился флаг фестиваля — чеховская чайка, парящая над волной. День обещался быть прекрасным, вечер — тёплым. Все надеялись, что обойдётся без дождя, чтобы не сорвалось театральное представление.

Обедали наспех в ожидании праздничного застолья перед представлением.

Сразу после обеда поляна перед замком почти опустела: артисты собрались на генеральную репетицию, художники растворились в аллеях и рассеялись по берегу пруда — то там, то сям можно было завидеть широкополую шляпу над мольбертом или походным этюдником с непременными двумя-тремя наблюдателями вокруг.

Для самых запоздавших была организована внеплановая экскурсия по дворцу и парку. Рабочие доколачивали последние гвозди в дощатую сцену с видом на пруд — на ней и планировалось главное действо.

Все ждали вечера.

Ближе к четырём часам, прямо к особняку, шурша колёсами по щебёнке, подкатило канареечное такси. Водитель остановил машину, вышел и открыл двери пассажирам.

С переднего сиденья поднялся, опираясь на трость, высокий худощавый человек в пёстрой рубашке и ослепительно белых брюках. Он повернулся к усадьбе, размашисто перекрестился и склонился так низко, что едва не коснулся ступеней аристократическим лбом. К нему подошла спутница — юная блондинка с красиво заплетённой косой, в летнем бирюзовом костюме и огромных тёмных очках. Таксист принялся выгружать багаж.

— Тётя Света, кто это такой занятный? — позвала смотрительницу горничная Алёна, наблюдавшая приезд пары из окна эркера. — Кланяется, как на причастии, а сам с малолеткой прикатил. Она же ему во внучки годится.

— Ах ты, господи, приехали! — засуетилась смотрительница. — Это ж Луи Кастор с внучкой! Аделаида-то с гостями, зови срочно Наталью Львовну! Сама-то причешись! — крикнула она в спину убегающей. — Велено всем выходить встречать, это ж наследники!

Приехавшие уже вошли в вестибюль и с интересом разглядывали украшенный к фестивалю интерьер. Вещи, принесённые шофёром, были сложены на полу.

— Господин, Кастор, — с волнением бросились к гостям женщины. — Милости просим! С приездом! А мы вас к обеду ждали-ждали…

— Здгавствуйте, — старательно произнёс француз, прикладываясь дамам к ручкам.

— Мы задержались из-за самолёта, — пришла на помощь спутница, говорившая почти без акцента.

— Это Луиза, — представил её Кастор. — Ma, мой… petite-fille [1] .

— Милости просим, для вас готов номер в мезонине…

Поклажу Касторов быстро разобрали по рукам. Длинный тубус, обшитый чёрной потёртой кожей, французский гость никому не доверил, понёс лично сам.

1

Внучка.

Пока все поднимались по широкой лестнице на второй этаж, Луи Кастор громко и восторженно восклицал, перемежая французские и русские слова:

— Корошо! Кгасиво! Tr`es bien! Regarde, Louise, c’est la maison de tes anc^etres [2] .

— Вот ваши комнаты, — смотрительница протянула ключи новым жильцам. — С балкона вид на аллею и графский парк. Вечером ужин в честь вашего приезда и открытие фестиваля. Располагайтесь, отдыхайте. Если что-то понадобится, в комнатах телефон.

2

Прекрасно. Послушай, Луиза, это дом твоих предков.

Луиза перевела и, взяв ключи, принялась отпирать двери.

— Хорошенькая такая, — с удовольствием делилась впечатлением горничная Алёна, спускаясь с лестницы на первый этаж. — Совсем и на француженку не похожа.

— А ты француженок-то где видела? — засмеялась Наталья Львовна.

— А кто ж их не знает, — убеждённо сказала Алёна. — Чёрные да тощие.

— Да наши тоже сейчас все тощие, — не согласилась Наталья Львовна. — Но девочка симпатичная. И косу заплела, молодец — прямо как русская красавица. Что значит — корни.

— Наталь Львовна, а мне коса пойдёт? Может, мне тоже заплести?

— Ты, коса, давай, столы сервировать отправляйся. У нас ужин на носу.

К торжественному ужину, организованному на главной поляне, стекались с двух направлений: от гостевого домика и со стороны села, где на частном секторе проживала часть гостей. Илья Евгеньевич Громов, ответственное министерское лицо, руководил всем табором.

— Господа, господа, не расходитесь, всё начнётся вовремя, — раздавался его внушительный голос то в одной, то в другой стороне поляны. — За столы рассаживаемся согласно карточкам. Ближние столики — почётным гостям. А где Хвастов? Кто видел Хвастова? Не дай Бог, сорвёт мне всю программу открытия… А вот эту часть аллеи, будьте любезны, освободите! Здесь шествие пройдёт. А вы, господин Апашин, — нацелился он на пытавшегося затеряться в толпе человечка в цветном бухарском халате и тюбетейке, — задержитесь-ка на два слова. Вас, как известного живописца, попросили нарисовать чайку на голубом фоне.