Золотая нить Дао

Подобный прием, называемый «взгляд младенца», используется в некоторых медитативных практиках Спокойных. В подобных медитациях ученик осваивает «девственный взгляд» на мир, не замутненный наложением на этот мир сформированной в процессе существования модели мира. В этот краткий момент мир воспринимается таким, какой он есть, и лишь затем неизбежно подключается работа мозга.

Глаза Славика приняли осмысленное выражение. Он окончательно пришел в себя.

– Опять упражнения, – разочарованно и протяжно произнес он.

В его голосе прозвучала столь откровенная почти детская обида, и это было так забавно, что мы дружно расхохотались.

Славик сел. Я, в качестве утешительного приза, протянул ему миску с кашей, и Учитель начал подробно объяснять моему напарнику реанимационные техники, которые он недавно показывал мне.

Мы поотрабатывали технику крика, Славик проделал надлежащие манипуляции на бревнышке – нашем учебном пособии, а затем вновь настал мой черед стать подопытным кроликом.

Я развернулся спиной к Учителю и встал на колени, чтобы смягчить падение на землю. Хотя после нанесения отключающего удара тело падает мягко и расслабленно, лишний раз плюхаться на землю с высоты своего роста мне почему-то не хотелось.

Ли выполнил удушающий прием, и прежде, чем я потерял сознание, передо мной, как прожитая жизнь перед внутренним взором приговоренного к казни, промелькнуло воспоминание.

Мы с Лин отдыхали во времянке после упражнений. Голова моей возлюбленной лежала у меня на плече, и я, в наступившем продолжительном молчании, наслаждался ощущением ее присутствия, тяжестью ее тела, шелком ее волос на моей щеке.

– Знаешь, – неожиданно встрепенулся я. – Один знакомый недавно рассказал мне, что некоторые японцы во время полового акта затягивают на шее удавку и вроде бы от этого они испытывают какое-то небывалое сексуальное наслаждение. Мне это показалось немного странным. Трудно поверить, что, когда тебя душат, ты можешь сосредоточиться на сексе. Говорят, что бывают даже смертельные случаи удушения во время полового акта.

– Если все делать правильно, смертельные случаи исключены, – заметила Лин. – Ласкающее прикосновение вечности – это великое искусство, которое известно немногим.

– Ты говоришь об удушении? – удивился я. – Ты что, тоже проделывала подобные штучки?

– Подобные штучки? – передразнила меня кореянка. – Ты говоришь так, как будто бы речь шла об извращении. Можно подумать, что Учитель никогда не выполнял на тебе удушающие приемы.

– Но это же боевая техника. Это совсем другое дело, – возразил я.

– Дело в том, как и для чего ты применяешь удушающие техники, – сказала Лин. – Возьми, например, состояние внутреннего облака.

– Причем тут внутреннее облако? – удивился я. – Это особое медитативное состояние, связанное с внутренней улыбкой и формированием особых мыслеобразов циркуляции энергии по кругам фигуры восьми триграмм. Какое отношение внутреннее облако имеет к удушению?

– Самое прямое, – сказала кореянка. – Истинное наиболее глубокое состояние внутреннего облака постигается лишь после упражнений с удушением.

Я почувствовал, как во мне пробуждается интерес.

– Я не знал этого, – сказал я. – Учитель никогда об этом не упоминал. Ты можешь показать мне, как это делается?

Лин игриво потянулась.

– Даже не знаю, что тебе сказать, – задумчиво протянула она. – Я не уверена, готов ли ты к подобному откровению.

Кореянка явно поддразнивала меня.

Я опрокинул ее на спину и наклонился над ней, лаская ее лобок и груди.

– Надеюсь, я смогу тебя убедить, – тоном профессионального соблазнителя сказал я.

– Ладно, – улыбнулась Лин. – Но помни, ты сам напросился.

– Я готов принять на себя эту ответственность, – торжественно заявил я.

– Войди в состояние внутреннего облака, – предложила Лин.

Кореянка зажгла свечу и поставила ее на пол в углу времянки. Затем она достала блюдечко с несколькими конусами благовоний и тоже подожгла их. Лин накинула короткое черное шелковое кимоно, которое делало ее еще более соблазнительной и желанной. Мне казалось, что моя возлюбленная обладает самым совершенным женским телом на земле, но, как ни странно, ее кимоно возбуждало меня даже сильнее, чем обнаженное тело. Возможно, это было связано с тем, что фантазия всегда прекраснее действительности, или меня просто манило то, что скрыто от глаз, но, когда Лин двигалась и точеные округлости ее тела натягивали черный шелк, обрисовываясь под ним, как сюрреалистические творения гениального художника, мне казалось, что я всем своим существом откликаюсь на безмолвный призыв ее плоти.

Кореянка прекрасно осознавала всю силу своего воздействия на меня. Она, откинув назад волосы, провела ладонями по лицу жестом спокойствия и начала выполнять упражнение спонтанного движения по кругам. Несколько мгновений она оставалась почти неподвижной в свободной, ненапряженной стойке с чуть согнутыми коленями, затем дрожь аутодвижений заставила трепетать кончики ее пальцев. По телу Лин прокатилась легкая дрожь, а затем амплитуда аутодвижений начала расширяться.

Хотя моя возлюбленная ничего не сказала мне об этом, я знал, что я должен синхронизировать свое внутреннее облако с ее состоянием. Я догадывался, что этот спонтанный чувственный танец ее тела был очередным подарком для меня, еще одной «снежинкой, падающей с неба» – новым для меня кусочком знаний Спокойных.

Я выполнил упражнение по расширению сознания, выдвинув свою чувственную оболочку вперед, до тех пор пока она не соприкоснулась с чувственной оболочкой Лин. Аутодвижения кореянки стали отдаваться в моем собственном теле, вызывая перемещение оргазмических потоков по орбитам внутреннего облака.

Повинуясь внезапному импульсу, я откинул одеяло. Оно казалось мне вызывающим беспокойство экраном, мешающим моему полному слиянию с возлюбленной. Я лежал совершенно обнаженный, широко раскинув содрогающиеся от аутодвижений руки и ноги, и напряжение оргазмических потоков стало так велико, что я не смог удержаться от эрекции, напор которой, казалось, вот-вот разорвет мой член на мелкие кусочки, как бомба палестинских террористов.

Я знал, что Лин посылает мне безмолвный приказ убрать силу из члена, но я, как ни старался, не мог этого сделать.

Аутодвижения кореянки начали затихать, становясь более замедленными, затянутыми и округлыми. Теперь ее руки двигались параллельно, словно массируя на расстоянии мое тело, и я чувствовал, как энергетические потоки смягчались, следуя за пассами Лин. Напряжение спадало, и я наконец сумел переместить энергию, бурлящую в половых органах, вверх по позвоночнику, проводя ее затем по микрокосмической орбите и распределяя по всему телу.

Меня охватило состояние эйфорического расслабления. Казалось, я вот-вот потеряю сознание, но мой сторонний наблюдатель все еще удерживал контроль, и я каким-то уголком сознания регистрировал то, что происходило со мной.

Лин располагалась таким образом, что свет свечи падал на нее спереди и сбоку, и ее огромная причудливо деформированная тень выполняла свой собственный фантастический танец на беленой стене. Дым благовоний колеблющимися спиралями поднимался вверх, окутывая тело кореянки вуалью прозрачного тумана.