Золотая Opдa и eе падение

Вышеприведенный ярлык составлен спустя 13 лет после разгрома Тохтамышем мамаева войска. Из его первых строк ясно, что Тохтамыш послал извещение о своем вступлении на золотоордынский престол вскоре после победы над Мамаем на реке Калке, Из ярлыка также ясно, что Ягайло признавал над собой верховную власть Тохтамыша, хотя и считался одним из наиболее сильных и привилегированных его вассалов. Тохтамыш, однако, не удовлетворился внешними знаками признания зависимости со стороны русских князей. Он явно стремился превратить русские земли в простой ордынский улус и понимал, что осуществить это возможно только грубой силой; более того, ему было мало добычи, которую он захватил в разбитом мамаевом лагере, и он стремился получить еще большую добычу с захваченных и ограбленных русских городов. Особенно манили его к себе богатства Москвы. Все это и привело его к подготовке похода 1382 г. на Русь, и в частности Москву. Русская летопись сохранила две версии описания этого похода: старую, заключенную в Симеоновской летописи, и новую, имеющую несколько вариантов (Новгородская четвертая летопись, Ермолинская летопись, продолжение Софийской первой летописи и Никоновская летопись). Основное различие между двумя версиями состоит в том, что по первой из них (Симеоновская летопись) во время осады Тохтамышем Москвы в 1382 г. народ не выступает в качестве активного защитника города от татар. Вторая версия, напротив того, в рассказе о защите города вводит в качестве главных защитников Москвы горожан и прежде всего трудящееся население столицы. К сожалению, известия о роли народа в этой защите дошли до нас в искаженном виде, в обработке, явно фальсифицированной под влиянием высших церковных кругов. Читая рассказы летописи об этом, мы не должны ни на минуту забывать, что перед нами передача событий, исходящая из уст классового врага народа.

Вот наиболее интересные сообщения о походе Тохтамыша в 1382 г. на Москву.

1. Рассказ Симеоновской летописи, не выделенный в отдельное повествование. [607]

2. Рассказ Ермолинской летописи, также не выделенный в отдельное повествование. [608]

3. "О московском взятии от царя Токтамыша и о пленении земля Руськыя". [609]

4. "Повесть о прихождении Тохтамышева на Москву". [610]

607

ПСРД, XVIII, стр. 131 — 133.

608

ПСРЛ, XXIII, стр. 127 след.

609

ПСРЛ, VI, стр. 98 — 103.

610

Обе эти повести помещены в Никоновской летописи и представляют близкие друг другу варианты. — ПСРЛ, XI, стр. 71 — 81.

5. "Повесть о Московском взятии от царя Тохтамыша и о пленении земли Рязанския". [611]

Тохтамыш начал весьма тщательно готовиться к походу на Русь. Особенно много внимания он уделил тому, чтобы поход его был неожиданным для Руси и московского князя Димитрия. По словам Софийской первой летописи, "аще бо и не хотяше Тактамышь, дабы кто принеся вести на Русьскую землю о его приходе, того бо ради вси гости Русьскыя пой-адани быша и пограблени и удержани, дабы не было вести Руси, но обаче суть неции доброхоты на пределех ординьскых на то устроени побороннци суще земли Русьской". [612]

611

Обе эти повести помещены в Никоновской летописи и представляют близкие друг другу варианты. — ПСРЛ, XI, стр. 71 — 81.

612

ПСРЛ, VI, стр. 99.

Из этого места ясно, какую огромную роль в смысле информации о положении дел в чужих, странах играли купцы, в частности русские купцы. Среди них было немало патриотов своей страны. Многие из них часто бывали по торговым делам в Поволжье, в Сараях, в Крыму и были в курсе всего, что там творилось не только в плане торговом, но и политическом. Дабы обезопасить себя от таких патриотически настроенных русских купцов, Тохтамыш и приказал их всех перебить, чего в сущности не делал даже жестокий и вероломный Мамай. Поход свой Тохтамыш начал с того, что отправил передовой отряд татарского войска в Болгары, где и приказал не только перебить русских купцов, но и захватить с товарами все их суда, [613] полагая, что это будет большая добыча. Между прочим факт этот интересен еще и тем, что в руках русских, а, не ордынских купцов была волжская торговля и торговое судоходство.

613

ПСРЛ, VI стр. 98; ПСРЛ, ХI, Никоновск. летоп. стр. 71

Вслед за отрядом, отправленным в Болгары, перешел Волгу и сам Тохтамыш с большим войском. Произошло это, по выражению летописи, "в третиее лето царства Тохтамышево, царьствующю ему в Орде и в Сараи". [614] На Руси не хотели тогда столкновения с татарами, ибо многие понимали, что момент для решительной схватки неподходящий. Автор описания похода Тохтамыша с горечью отмечает "горкое поганых татар нахожение на християн". [615] Не оказалось в тот момент нужного единства на Руси. Димитрий Константинович Суз-дальский отправил двух своих сыновей к Тохтамышу, чтобы купить каким-нибудь способом мир Нижнему Новгороду, однако его сыновья не нашли Тохтамыша и вернулись ни с чем. Олег же Рязанский поступил точно так же. как и во время похода Мамая, т: е. встал на путь прямого предательства, вследствие чего русская летопись сообщает: "А князь Олег Рязаньский срете царя Тактамыша, преже даже не внжде в землю Рязаньскую, и бив ему челом и бысть ему помощник на победу Руси, но и поспешник на пакость христианом, и иная некая словеса изнеся о том, како пленити землю Русьскую,) и како без труда взяти камен город Москву и како победити и изнимати великого князя Дмитрия Ивановича". [616]

614

ПСРЛ, VI, стр. 98.

615

ПСРЛ, VI, стр. 98.

616

ПСРЛ, VI, стр. 98.

Московский князь Димитрий Донской понимал всю трудность положения и старался всячески объединить русских князей на новый ратный подвиг оборону страны от татар, однако он не имел особого успеха среди князей, так как "обретеся разность в них, не хотяху помогати". Огорченный Димитрий Донской отправился в Кострому собирать войско.

Тохтамыш, пользуясь изменническими указаниями Олега Рязанского, быстро перешел с большим войском через броды реку Оку и вышел на дорогу в Москву.5 В Москве в это время царила полная разноголосица. Одни указывали, что лучше всего оставить город и спастись, где кто может, другие, напротив того, требовали, чтобы никто Москвы не покидал, а все энергично взялись за ее защиту. Народные массы города и встали на эту точку зрения. Если поверить Никоновской летописи, у сочувствующих обороне нашелся и даровитый, энергичный организатор. Им оказался будто бы внук литовского князя Олгерда Остей. Он начал укреплять город, чем и поднял настроение москвичей. К этому времени в Москве укрылось много окрестного населения — "бояре, и Сурожане и суконники и прочий купцы, и архимандриты и игумены… и всяк вьзраст мужьска полу и женьскаго со младенцы". [617] Невидимому роль Остея в обороне Москвы сильно преувеличена летописью не без воздействия кругов, близких к митрополиту Киприану. который, как известно, питал к Литве симпатии и стремился к объединению ее с Москвой. 23 августа 1382 г. Тохтамыш подошел к Москве и обложил ее. Так Началась осада Москвы. Казалось, все было приготовлено к энергичному отпору врагу. Однако в Москве нашлись изменники, которые решили дезорганизовать оборону. По словам летописи: "Неции же недобрии чедовеци начата обходити по двором и износяще из погребов меды господьскыя, и суды серебряные и стькляшщи драгия, и упивахуся до великого пияна" [618] Нетрезвые люди забыли осторожность, а главное — потеряли реальное представление об опасности и впали в уверенность, что враг слаб, не страшен и победа будет легка. Началась осада. Татары несколько раз делали попытку штурмом взять Москву. Пускали огромное количество стрел, подвозили пороки (стенобитные башни), устанавливали к стенам штурмовые лестницы, но все напрасно. Осажденные обрушивали на татар огромное количество камней, лили на головы штурмующих вар и пускали в ход свои тюфяки. Это — весьма интересная деталь обороны москвичами города. Тюфяки — огнестрельное орудие, впервые засвидетельствованное источниками в руках у русских людей. Из русских историков обратил на "тюфяки" особое внимание проф. В. В. Мавродин, который специально остановился на этой детали в своей интересной. статье "О появлении огнестрельного оружия на Руси". [619] Во время разыгравшейся вокруг стен города борьбы один из москвичей, ремесленник-суконник по Имени Адам, пустил с Флоровских ворот стрелу, которая наповал убила одного из наиболее близких Тохтамышу ордынских князей. Тохтамыш был особенно огорчен этой смертью и задумал отомстить Москве и ее защитникам. Он прибег к хитрости, начал убеждать москвичей, чтобы они прекратили борьбу, обещая всем прощенье, сохранение жизни, имущества и даже разного рода пожалования. Остей поверил лживым словам Тохтамыша, открыл ворота и выехал с дарами навстречу последнему. Москвичи, да и сам Остей, дорого заплатили за свою излишнюю, ничем не оправданную доверчивость. Остей был тайно убит, а что касается Москвы, то она была разграблена, частично сожжена. В самой Москве тогда погибло огромное количество людей. По указанию летописи, Тохтамыш захватил в Москве большую добычу. Ограбив несколько близлежащих городов, Тохтамыш намеревался пойти на Тверь, но намерения своего не выполнил. Борьба с москвичами сильно измотала его войско, и он, взяв с тверского князя большую дань, повернул на юг и ушел к себе в Орду.

617

ПСРЛ, VI, стр. 99.

618

ПСРЛ, VI, стр. 100.

619

Вести. Ленингр. унив., 1946, № 3, стр. 66 след. — А. М. Беленицкии. О появлении и распространении огнестрельного оружия в Средней Азии и Иране в XIV–XVI веках. Изв. ТФАН, 1949, № 15, стр. 21 след. — В. Г. Федоров. К вопросу о дате появления артиллерии на Руси. Изд. Акад. артил. наук, М., 1949, стр. 67 след.

Нашествие Тохтамыша нанесло Москве и области тяжелые раны: многие из жителей столицы и окрестных городов и селений нашли вместе обжитых домов одни только развалины.

Для Димитрия Донского, вернувшегося в ограбленную Москву из Костромы, дни осени 1382 г. были самыми тяжелыми днями его жизни, ибо он видел в тот момент свое полное бессилие что-нибудь противопоставить Тохтамышу. Крупной военной силы у него тогда не было. Оставалась только надежда на будущее, оставалась вера, что внутренние силы Руси не подорваны, единство ее восстановимо, а материальные возможности огромны.

Удача грабительского похода вселила в Тохтамыша большую уверенность в своих огромных силах. После каждого военного успеха в нем укреплялось стремление к восстановлению золотоордынского великодержавия. Придя к власти ставленником и вассалом Тимура, он не побоялся вскоре после разгрома Мамая и ограбления Москвы чеканить монеты с своим именем в Хорезме в 785 г. х. (= 1383). [620] Этот акт является настоящей политической программой Тохтамыша в отношении к Хорезму. Ему хорошо известны были намерения Тимура воссоединить Хорезм с остальными землями Маверан-нахра, не мог он также не знать, что Тимур терпит эмиров из династии Суфи только в качестве мелких вассалов, не больше.

620

На это уже обращал внимание В. В. Бартольд в своей небольшой заметке о Тохтамыше (Encyclopedic de l'Islam, под словом "Тохтамыш").

Таким образом вмешательство в дела Хорезма, да еще в форме чекана монет с его именем, указывает на открытый разрыв с государем, которому Тохтамыш был всем обязан. Тимур, серьезно занятый делами Ирана, не хотел отвлекаться в сторону, почему и не реагировал на этот по существу враждебный шаг Тохтамыша. Наиболее ярким актом великодержавной золотоордынской политики Тохтамыша явилось его поведение в отношении к Азербайджану. Выше мы видели, что последним из ханов Золотой Орды, кто активно стремился присоединить Азербайджан к Золотой Орде, был Джанибек. Однако его успехи кончились с его смертью в 1357 г. Незадолго до этого жители города Тебриза, притесняемые оставленным золотоордынским отрядом, восстали против ордынцев и помогли эмиру Увейсу из династии Джелаиридов, стоявшему во главе тюрко-монгольских кочевых отрядов, находящихся на территории Азербайджана, захватить не только Тебриз, но и огромную область. Так в северном Иране образовалось государство Джелаиридов (1356 — 1411 гг.). В государство входили земли южного Азербайджана, часть земель северного (ныне советского) Азербайджана, арабский Ирак, включая также город Багдад и некоторые земли западного Ирана. Государство Джелаиридов не было однако прочным — вследствие невозможности прекратить внутри его феодальные раздоры, а также из-за насилий, которые творили главы кочевых тюркско-монгольских племен над мирным городским и сельским населением. Наиболее мрачной фигурой среди Джелаиридов был султан Ахмед (1382 — 1410). Имя его осталось в памяти народной как одного из самых жестоких и коварных правителей. При нем страдали не только крестьяне и ремесленники городов, но и купцы и знать. Имя султана Ахмеда часто мелькает в персидских и арабских источниках XV в. в связи с походами Тимура на Иран. Захватив уже в первой половине 80-х годов XIV в. области северо-восточного Ирана, Тимур открыто вел политику, направленную на подчинение южного Азербайджана, который открывал дорогу в богатое Закавказье. Жители Тебриза, страдавшие от грабежей и насилий своего правителя — султана Ахмеда, были хорошей средой для восприятия пропаганды, которая умело велась агентами Тимура. В Тебризе оказалась весьма сильной среди знати партия сторонников среднеазиатского правителя. [621] Тимур хорошо был осведомлен об этой своей "популярности" и готовился к столкновению с султаном Ахмедом, заранее уверенный в победе. В 1385 г. произошло вблизи Султании сражение между войсками противников. Победителем оказался Тимур, однако более важные дела отвлекли его, и в Тебриз он не пошел, хотя сторонники его среди тебризской. знати явно его к этому склоняли. Тохтамыш был в курсе того, что творилось в Азербайджане, и, обладая, большим войском, а также огромными материальными ресурсами, решился выступить зимой 786 г. х. (25.II.1384 — 11.II.1385) походом на Тебриз. У Зейи-ад-дина, сына и продолжателя Тарих-и-Гузйде Хамдаллаха Казвини, имеется наиболее подробный рассказ об этом походе. [622] Пройдя через Дербенд и область Ширвана, где государем был вассал Джелаиридов Ибрахим (1382 — 1417), зимой 787 г. x.(12.II.1385 — 1.II.1386) Тохтамыш в составе 9 туменов подошел к Тебризу. В момент подхода татарского войска тебризцы, по словам Низам-ад-дина Щами, не имели главы. [623] Несмотря на это, жители города решили оказать врагу решительное сопротивление и стали строить укрепления баррикадного типа на узких улицах своего города. В течение 8 дней воины Тохтамыша не могли пробиться в город. Под Тебризрм Тохтамыш прибег к той же вероломной тактике, которую применил несколько лет до того под Москвой. Он пошел на мирный договор под условием выплаты ему большой данш Тебризды должны были собрать, по словам Зейн-ад-дина Казвини, 250 туманов золота, цифру по тому времени огромную. Выло постановлено, чтобы тебрнзские купцы (ходжи) собрали эти деньги, что и было выполнено. Тохтамыш, получив огромную добычу, не удовлетворился ею, а, нарушив договор, ввел свое огромое войско в Тебрйз и предал его полному разграблению. Со времени Чингис-хана тебризцы не переживали подобных ужасов. Большая часть населения никогда уже не возвратилась домой: одни были убиты, другие умерли от ран и пыток, третьи (главным образом молодежь) были уведены в рабство. В 1386 г. Тохтамыш с большой добычей ушел из Азербайджана. Вскоре после этого там появился Тимур, явно стремящийся к подчинению северного Ирана, особенно Азербайджана, своей власти. Обеим сторонам (Тимуру и Тохтамышу) было совершенно ясно, что они не уступят добровольно друг другу богатого Азербайджана. Как и в прежние времена, еще при первых золотоордынских ханах (вспомним обмены посольствами между Бейбарсом и Берке-ханом), Тохтамыш направил посольство к египетскому султану. По словам ал-Макризи, 11 Зульхиджа 786 г. х. (= 25.I.1385) прибыли от Тохтамыша послы, которые и встречены были с большим почетом. Приехали они, как и водится, с подарками, в число которых входили прекрасные соколы, тюки с разными материями и невольники. Египетский султан распорядился, чтобы им отпускали довольствие в большом количестве и 1000 дирхемов на каждый день. [624]

621

A. A. Mapков. Каталог джелаиридских монет, стр. XXV.

622

В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. II, стр. 226 (персидск. текст), стр. 97 (русск. перев.).

623

Низам-ад-дин Щами стр. 97. персидск. текст, изд. Taufer.

624

В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т, I. стр 427 (арабск. текст), стр. 441 — 442 (русск. перев.).

Нам не известно, о чем говорили послы в Египте. Но из всей последующей истории ясно, что Тохтамыш уже тогда (январь 1385 г.) подготовлял союз Золотой Орды и Египта на случай возможного усиления Тимура в Иране. Во всяком случае, когда Тимур в 90-х годах вел решительную борьбу с Тохтамышем, последний несколько раз обращался к египетскому султану с предложением союза против Тимура. [625]

Так или иначе, но обе стороны — Тимур и Тохтамыш — готовились к столкновению. Однако у обоих была разная тактика. Тимур медлил со столкновением, так как считал для себя чрезвычайно важным закрепить свое положение в Иране, особенно в Азербайджане и Закавказье, и только после этого, опираясь на Мавераннахр, с одной стороны, Закавказье и Северный Иран — с другой, начать борьбу с непокорным ставленником и вассалом. Напротив того, по этим же причинам Тохтамыш стремился как можно скорее скрестить мечж с Тимуром, ибо боялся его усиления в Иране и Закавказье.

625

Об этом подробно см. ниже.

Зиму 788 г. х. (= 2 II 1386 — 21 I 1387) Тимур проводил в Азербайджане, в Карабаге, где были прекрасные условия для его в основном еще конного войска. В это же время войска Тохтамыша прошли через Дербенд и вышли в реке Самур. [626] Когда весть об этом дошла до Тимура, то он отправил навстречу передовой отряд в несколько туменов, заказав начальникам отрядов не вступать с Тохтамышем в битву, мотивировав это тем, что у него с ним договор и согласие в делах. В случае, если войска Тохтамыша первые нападут, приказывал он, — поверните назад и спешите к своим.

626

Река в Дагестане.