Золотая паутинка: Сенсационный кино-роман

Обед не удался. Настроение было испорчено в корне. Рейнталь и бледнел, и краснел от злости, односложно отвечая на старания Дины завязать общий разговор. Один Путин был спокоен, чувствуя свое превосходство над терявшим самообладание ротмистром.

Одно обстоятельство могло бы их, пожалуй, объединить сейчас на общей теме, но они этого не знали. Рядом, за стеною, в зале обедал противный лагерь — Ирэн, Игрек и Зет.

Там настроение было иное.

— Скоро к расчету? — спросил Зет.

— Через несколько дней Рейнталь должен получить последний Документ. И тогда, дети мои, глаза в руки и по пятам за ним. Не проморгаем! — уверенно сказал Игрек.

— Путин зорко охраняет Томилину и так ловко! Иногда она даже не замечает его, словно в шапке-невидимке за нею гуляет! — сообщила Ирэн свои наблюдения.

— На здоровье, пускай забавляются. Они нужны нам как прошлогодний снег! Для отвода глаз все же припугнуть не мешает. Как-то я недавно пустил им весточку с камнем в окно. То-то натряслась от страха, думать надо, распрекрасная Дина! Так-то, ребятишки, хлопнем еще пивонского, да и по домам! — закончил Игрек.

За минуту до этого разговора Дина, Путин и Рейн-таль вышли из ресторана.

— Такого похоронного обеда я от вас не ожидала, господа! Скука зеленая!

— Можно развлечься! В «Олимпии» идет боевик «Фаворитка магараджи», — предложил Путин.

— Нет, хочется посидеть за книгой.

Молча проводили Дину. У подъезда с нею простились.

— Вы испортили вечер Надежде Николаевне, господин ротмистр, — сказал Путин.

— Кто из нас испортил его, еще вопрос!

— Вы хотите сказать…

— Что мне надоело вас слушать! — срываясь, злобно прошипел Рейнталь.

— А мне не по вкусу ваша физиономия, рекомендую оную исправить!

— Послушайте, господин коллежский советник и кавалер, сейчас я связан ответственным делом. Через несколько дней должен не надолго уехать. По возвращении возобновим наш разговор. Надеюсь, вы понимаете, в какой форме и…

— К вашим услугам, гидальго! — дурачливо перебил Путин.

— Через секундантов, тысяча чертей! — исходя желчью выкрикнул Рейнталь.

— Я дерусь только на пулеметах! — потешался Путин.

— Хотя на пушках!

Так закончилось их знакомство. Они разошлись в разные стороны. Рейнталь, кляня час встречи. Путин, посвистывая от удовольствия.

10

Ссора жениха с Путиным произвела удручающее впечатление на Дину. Она даже расхворалась, и три дня просидела дома. Заходил Путин, выслушал порцию упреков и, как ни старался, не мог успокоить Дину. Главный виновник Рейнталь, она согласна, его тон с первой фразы был некорректен. Но и в поведении Путина чувствовались вызывающие нотки. Предстоящая дуэль волновала Дину. Если к жениху и не было серьезного чувства, все же создалась привычка, а замужество устраняло лишения необеспеченного одиночества. Разбираясь в отношениях к Путину, Дина должна была сознаться, что тревога за исход дуэли в большей степени касается именно его. В этом вопросе Рейнталь отходил на второй план. Вообще, с появлением Путина, фигура жениха как-то блекла в представлении Дины. Некоторые несимпатичные черты его характера, на которых она раньше не останавливалась, поверхностно принимая их как неизбежный минус, теперь ярче освещались в ее сознании. Даже в наружности Рейнталя стала разбираться придирчивей, взвешивая мельчайшие подробности. Все, к чему прежде относилась она равнодушно, теперь получало в ее глазах особое значение. Человек, с которым Дина была готова связать свою жизнь, расценивался ею по новым ставкам.

Он был очень холодно встречен Диной, когда на другой день после ссоры явился к ней с докладом о назревшей дуэли.

— Удивляюсь, как вы, кадровый офицер, воспитанный в дисциплине чувств и поступков, могли допустить, выражаясь мягко, такую бестактность! Какая муха вас укусила, Виктор?

— Это произошло помимо моей воли.

— Без всякого повода со стороны Путина?

— Да. Достаточно было видеть его рядом с вами. Мною овладел инстинкт. Для нас обоих это знакомство было не из приятных.

— И вы, едва раскрыв рот, взяли неприязненный тон!

— Повторяю, это произошло подсознательно, Дина. Я не оправдываюсь, но и не сожалею о случившемся.

— Что же руководило вами, Виктор, ревность? Мне кажется, я не давала вам никаких оснований разыгрывать роль пламенного Отелло!

— Ревность? Быть может!

— Непохоже на вас, всегда рассудительного, холодного.

— Каждому предопределено в жизни встретить своего антипода, Дина. Непреложный закон и его не избегнешь никакими ухищрениями. Человек ангельски незлобивый и кроткий и тот рано или поздно столкнется со своим врагом. В сфере ли чувств, деловых отношений — безразлично, но настает момент, когда внезапно вклиняется человек, совместное существование с которым органически невозможно. Один из двоих должен сойти с дороги. В такие моменты рушатся долголетние связи, распадаются семьи, гибнут дела, созидавшиеся поколениями.

— Боже, новый философский трактат!

— Правда жизни, верьте мне, Дина, — сказал Рейн-таль и гримаса какой-то внутренней боли улыбкой пробежала по его лицу.

— И руководствуясь своей теорией, вы решили, что Путин ваш враг?

— Несомненно. И если не лично с ним мне суждено сойтись в кровавой схватке, то встреча с Путиным, во всяком случае, влияет на все дальнейшее мое существование. Отныне каждый мой шаг, поступок, мысль, желание неразрывно связаны с ним. Моя ненависть к нему безгранична. Это чудовищно, кошмарно! Проклятие, нависшее надо мною!

— Полно, Виктор, вы преувеличиваете. Обыкновенной ссоре придаете какое-то мистическое значение.

— Нет, Дина, нет! В нас обоих заложено взаимо-истребляющее начало. Один из нас неизбежно должен погибнуть!

— Вы оккультист?

— Нет, но оккультизм не отрицаю.

— Ваше настроение, Виктор, — бред из потустороннего мира. Развинтились нервы и только. Никаких страхов, рисуемых вашим воображением, я не вижу. Ничего демонического, рокового для вас в Путине нет. Все вздор и я прошу ликвидировать вашу глупую ссору мирным путем.

— Рассыпаться в извинениях?

— Если понадобится.

— Никогда!

— А если я так хочу! — решительно произнесла Дина, впервые испытывая силу своего обаяния над женихом.

— Вы требуете невозможного. Это выше моих сил!

— Милый Виктор, я вас очень прошу!

— Не могу Дина, нет!.. Ненависть к Путину заглушает во мне все остальные чувства!

— Даже любовь ко мне, если… если она действительно существует в вашем сердце?

— Ах, да не мучайте меня, ради Бога! — стоном вырвалось у Рейнталя. — Неужели вы не сознаете, что перед вами обреченный совершить то, к чему влечет его судьба?.. В тот далекий миг рождения на моей странице в книге бытия, где все распределено до последнего моего вздоха, начертано: «В свой час ты встретишь своего врага»… Вы понимаете весь ужас, Дина? Кто-то незримый распоряжается нашей жизнью и мы бродим в этом мире, как послушные марионетки… И вот, мой час настал. Враг пришел. Кто-то дернул нити наших жизней и мы столкнулись, я и Путин. Нам не разойтись бескровно.

— Что вы говорите, Виктор, успокойтесь! Это самогипноз какой-то.

— Скорей бы все это кончилось!.. Я так устал… — Рейнталь долгим поцелуем приник к руке Дины и, простясь с нею, пошел домой.

Поглощенный своими думами, он медленно шагал по улицам, не обращая внимания на окружающее. Не заметил и фигуры с поднятым воротником и нахлобученной на глаза шляпе. Это был Игрек, следивший за ним везде и всюду. Часами просиживал Игрек в кондитерских, выстаивал в подъездах и в подворотнях, не выпуская ни на минуту из поля зрения Рейнталя, и знал каждый его шаг.