Золотая шпага

– Когда в поход? – спросил Внуков.

– 16 апреля, – ответил Засядько. – Ни на день позже. Кто знает, когда вспыхнет война. Мы должны быть к ней готовы в любую минуту. Возможно, она начнется раньше, чем вы приедете на место. Но в любом случае вы должны выпускать не менее шести тысяч ракет в год.

– Шесть тысяч! – ужаснулся Внуков.

– Шесть тысяч, – подтвердил Засядько. – Попробуйте дать меньше. Шкуру спущу и не приму никаких отговорок. Всем необходимым я вас обеспечу. Ракетные установки, гильзы, треноги, гранаты, спускные трубы, прессы с соответствующими приспособлениями для набивки ракет, поддоны – это будет прибывать к вам прямо в ракетное заведение в Тульчин. Или еще лучше: вы пока останетесь, чтобы принимать необходимое. Учтите, от вас буду требовать готовые к бою ракеты. Ясно?

Внуков широко улыбнулся:

– Да что вы, Александр Дмитриевич, пугаете? Я все сделаю!

Засядько провел рукой по воспаленным глазам:

– Извините, Василий Михайлович. Устал… Огоньки перед глазами пляшут. Сегодня нехороший сон снился…

Внуков с сочувствием смотрел на бледное, исхудавшее лицо генерала. Засядько держался на ногах лишь усилием воли. Он, как всегда, поднимался в четыре утра и ложился далеко за полночь. И каждая секунда рабочего времени была заполнена изнуряющей работой на пределе сил…

– Сделаем, – повторил подполковник, и Засядько уловил в голосе помощника жалость и сочувствие. Внуков любил учителя, хоть и без слепого обожествления, как Балабуха, но верно и глубоко.

Александровскому чугунолитейному заводу в Петербурге Засядько приказал «сколь возможно поспешнейшим образом» изготовить шесть больших прессов с соответствующими приспособлениями для набивки ракет. Железные поддоны и гранаты тоже пришлось заказать здесь, ибо Петербургский казенный чугунолитейный завод был загружен изготовлением спускных труб для ракетных станков.

Внукову пришлось несколько раз ездить на Ижевский завод и выколачивать медь для спускных труб, которые после обработки приходилось везти обтачивать на токарных станках в технической артиллерийской школе, что располагалась на другом конце города.

С заказом на деревянные треноги измученный Внуков решил не связываться и велел своим ракетчикам-технарям изготовлять их в собственном ракетном заведении.

Не ожидая, пока Внуков соберется с переездом, а тем паче подготовит ракетную базу для Балабухи, Засядько приказал Шосткинскому пороховому заводу срочно отправить в Тульчин припасы, необходимые для приготовления ракет в счет первых шести тысяч, а именно: «…мякоти пороховой 1600 пудов, пороха мушкетного 80 пудов, угля ольхового молотого 120 пудов…»

Управляющий заводом хватался за голову и молил об отставке. Слишком уж немыслимыми были требования, да еще в предвоенное время, когда воинские заказы сыпались со всех сторон. К тому же это было только начало: Засядько предупредил о серии поставок.

24 марта 1828 года первый транспорт под руководством еще одного из верных учеников Засядько, поручика Лацкого, выехал из Петербурга. С Лацким ехали три фейерверкера и двое рядовых. Засядько рассудил, что пяти человек достаточно для начала работ. Еще придется отправлять не меньше десятка транспортов с припасами и готовыми к сборке ракетами.

Лацкий ехал на передней телеге, уютно устроившись на сене, которым были прикрыты медные цилиндры ракет. Позади тянулся нескончаемый обоз. С первым же рейсом Засядько распорядился отправить два копра, два пресса для набивки ракет, шестьсот ракет, снаряженных гранатами и полуядрами, готовые, но не набитые гильзы и двенадцать треножных ракетных установок с медными цилиндрическими трубами для 2– и 2,5-дюймовых ракет.

Медленно двигался обоз по размытой после весенней ростали дороге. Лацкий с тоской думал, что им предстоит трястись на груженых телегах несколько суток.

– Захарыч! – крикнул он старшему фейерверкеру. – Проследи пока за обозом, а я подремлю. Разбуди, когда покажется деревня.

– Слушаюсь, ваше благородие, – безразлично отозвался старик, которого тоже клонило в сон, а про себя подумал: чего следить, лошади исправные, с дороги не собьются, мимо деревни не пройдут. Да и люди надежные, каждый рад-радехонек, что попал на такую службу: ешь, пей да лежи себе на боку, пока доедешь на другой край необъятной Российской империи.

К задремавшему фейерверкеру подсел молодой солдат:

– Захарыч, а как там на месте?

– Что? – недовольно буркнул старик.

– Сам знаешь. Служба-то у нас необычная. Послабление или льготы какие будут?

– Молодой, да прыткий, – ответил Захарыч неодобрительно. – Еще не служил, а уже льгот захотел…

Его сердили разговоры о мнимых льготах солдатам-ракетчикам. На своем веку насмотрелся на солдатские профессии и знал, что все зависит от барской воли. Попадется добрый начальник, и служишь при нем сносно, а попадется зверь – хоть руки накладывай. Слава богу, у них все ­хорошо. Его высокопревосходительство генерал-майор сам не обидит простого человека, дай ему Господь долгих лет жизни…

С такими успокоительными думами старый солдат и заснул на зарядных ящиках, покачиваясь, словно шлюпка на волнах. Впереди дороги было без малого две тысячи верст.

ГЛАВА 45

В апреле 1828 года грянула Русско-турецкая война. С 1 мая Засядько был уже в действующей армии. Приняв командование артиллерией под турецкой крепостью Браилов, он в первый же день сделал рекогносцировку и пришел к самым неутешительным выводам. Два раза русские пытались взять штурмом крепость, но оба раза безуспешно. Стояла сырая и холодная погода. Войска страдали от недостатка продовольствия, начались эпидемии. Общего начальника над осаждавшими войсками не было, поэтому боевые действия велись без единого плана, нерешительно и вяло.

Свои соображения Засядько изложил на военном совете, созванном по его инициативе. Его слушали молча, никто не спорил. Все знали сложившееся положение, но никто не решался высказать мрачные мысли вслух.

– Через пару недель я жду партию новых осадных орудий, отлитых по моим чертежам. Теперь проверим их в бою. А пока давайте готовиться к штурму, – закончил Засядько.

– Вы, батенька, и сейчас не прекращайте обстрел, – сказал просительно генерал-майор фон Миллер. – После вашего приезда пушек словно бы удвоилось.

– Это потому, что никто из здешних артиллеристов не учился в моем училище, – ответил Засядько без улыбки. – Я бы их научил, как правильно расставлять батареи.

– Пусть хоть сейчас поучатся, – вставил полковник Брудзиевский.

– Пусть, – согласился Засядько. – Потаскают пушки на руках, мигом запомнят наилучшее расположение.

Все засмеялись, и мрачное настроение несколько рассеялось.

Однако вскоре произошли события, которые несколько изменили планы Засядько. В Тульчин прибыл транспорт Лацкого. Поручик уже знал, что ракетное заведение решено построить в Тирасполе, и намеревался без промедления следовать по указанному адресу.