Золотая женщина
Шрифт:
– Куда?
– За Никитой, в лес! По просеке проедем, ничего, а там дотащим его на руках… Мы же вдвоем! – Вика потянула Андрея за рукав. – Садись в машину. Андрей!
– Ты спятила. Идиотка, – коротко произнес он. Потом схватился за голову: – Господи, за что мне все это?! Мне надоело барахтаться в здешней грязи! Какой еще лес? Кого я должен нести на руках? Ты что, всерьез думаешь, что я стану помогать твоему любовнику?! – взорвался он.
Вика молчала, широко открыв глаза.
– …У вас ведь было что-то с ним, да? Было? – Он встряхнул ее за плечи. – Было, я знаю!
– Дай ключи…
– Если твой Никита ранен – пусть подыхает. Туда ему и дорога. А мы, дорогая, сейчас поедем в Москву. Герман Маркович тебя ждет не дождется… – он расхохотался. – Ну, что смотришь? Э, да что разоряюсь тут… – Он вдруг схватил Вику и принялся заталкивать ее в машину.
– Пусти! – закричала она. – Пусти! Я без Никиты никуда не поеду!
– Хочешь здесь остаться? Здесь? И что ты тут будешь делать? Лечить этих дегенератов? Вскрывать нарывы, вправлять вывихи, когда очередной алкаш свалится с этой… с водокачки, или этой, как ее там…
Вика упиралась изо всех сил.
– …Я понимаю, – выворачивая ей руки, пробормотал Андрей. – Я понимаю – здешняя жизнь показалась тебе экзотикой. Это так не похоже на Москву – ах-ах-ах! – пропел он издевательски. – Но очень скоро тебе надоест таскать воду из колодца, надоест смотреть на навоз… А зимой? Подумай, как скучно здесь зимой!
– Я тебя ненавижу, – сказала Вика. – Я от тебя все равно уйду… – Она изловчилась и укусила Андрея в плечо. – Я люблю Никиту. Я люблю его – слышишь, ты?
Андрей отскочил, потирая плечо.
– Ты его любишь? Этого авантюриста? Этого фигляра?
– Люблю.
– За что ты его любишь? – наливаясь краской, прошептал Андрей. – Чем он лучше меня? Чем?
– Я с ним живая. Настоящая. Я… я счастлива. А с тобой… А с тобой я мертвая, – отчетливо произнесла она. – Да! Все это время… рядом с тобой… я сходила с ума. Я умирала!
– Ты действительно сумасшедшая… Я столько для тебя сделал! Я – хороший человек. Хо-ро-ший, ты слышишь?.. А он…
Вика молчала, с ненавистью глядя на мужа. Она словно в первый раз увидела его. Увидела настоящим.
– Ну что ты смотришь! Сама подумай, что вас ждет в будущем, если он выживет, хе-хе… Да он тебя бросит! У таких, как твой Никита, нет чувства долга. Несколько недель эйфории, а потом… Вика, а вот на меня можно положиться. Я человек твердых принципов. Вспомни своего отца… Он сам тебе сказал, что лучшего мужа, чем я, тебе не найти!
– Отец ошибался.
– Ты… ты так говоришь о своем отце? – изумился Андрей. – О человеке, которого считала святым? Вика!
– Он был обычным человеком. И он тоже ошибался. Я его любила и люблю… отца то есть… Но я не должна была его слушать!
– Та-ак… Ладно. Забудем про отца. Теперь снова о Никите – и что же вы с ним собираетесь делать? Жить здесь? Ты хотела здесь остаться?
– Не здесь, а с ним. С ним. А где… какая разница! Ты дашь мне ключи от машины? – спокойно спросила она. «Никиты, наверное, уже нет… Надо было остаться с ним. Умереть – рядышком…»
– Не дам, – грубо ответил Андрей.
– Ты плохой человек, – печально произнесла Вика. – Очень плохой. Ты лицемер. Ты даже сам перед собой лицемеришь.
Ты не любил меня. Ты не сделал счастливой ни меня, ни Эмму… Пропади ты пропадом, – устало закончила она и пошла прочь.Обошла конюшню и побрела по лугу.
Она вдруг осознала, что никуда не надо торопиться. Никита умер. Когда она водила над ним ладонями, то чувствовала, что жизни ему осталось совсем немного. Совсем-совсем…
– Надо было остаться с ним. Надо было остаться с ним. Надо было остаться с ним… – бормотала она без всякого выражения.
– Неблагодарная тварь… Дура. Сумасшедшая! – В приступе ярости Андрей стукнул кулаком по капоту и завизжал: – Он все равно подохнет, твой любовник! А ты… ты еще приползешь ко мне на коленях. Вика!
Только сейчас он осознал, насколько ненавидит свою жену. В ее последних словах было нечто такое, что доводило его самого до безумия.
Та правда, в которой он никогда не мог признаться себе. Да, он женился на Вике ради ее всемогущего папаши. Да, он бросил Эмму, хотя всем сердцем любил ее – единственную женщину, которую он действительно любил. Да, он позволил уничтожить своего компаньона Черткова, хотя мог не допустить этого. И еще много чего по мелочам… Но формально никто не мог к нему придраться, никто не мог обвинить его в корысти! А для чего такая дьявольская, изощренная, извращенная логика? А для того, чтобы чувствовать себя хорошим человеком. Чтобы все вокруг восхищались и твердили, что он последний рыцарь на земле! Чтобы делали за него черную работу!
…Багажник от удара открылся, и Андрей увидел футляр с саксофоном. И саксофон-то был куплен лишь как имиджевый инструмент! А вовсе не потому, что Андрей мечтал научиться играть на нем!
Он снова посмотрел вперед. Вика, жена, была уже довольно далеко. Медленно шла она по лугу, опустив руки, а трава на лугу блестела бриллиантовым блеском от росы.
И у Андрея моментально родился в голове план – как уничтожить ее, Вику. Причем уничтожить так, чтобы никто не смог подумать на него. Растоптать – в самом прямом, буквальном смысле этого слова!
Он побежал вдоль длинных сколоченных бревен, служивших оградой. Там, в загоне, толпились лошади – они всхрапывали, косясь на бегущего мимо них человека, трясли головами. От их запаха Андрея тошнило. Отвратительные существа! Трусливые и глупые!
Со стороны луга были ворота из тех же бревен, связанные проволокой. Андрей быстро развязал ее, распахнул ворота и помчался назад, чувствуя, как между лопаток по спине текут струйки пота. Быстрей, быстрей…
Схватил саксофон и танцующей походкой, осторожно, стал подходить к табуну уже со стороны загона.
Они заметили его, потихоньку стали выходить на луг. Какой-то черный конь заржал, поднялся на задних ногах, молотя передними копытами по воздуху, встряхнул головой, и его всклокоченная грива на миг картинно замерла на фоне голубого неба…
Андрей вдохнул в грудь побольше воздуха, поднес саксофон к губам. И дунул изо всех сил.
Резкий, визжащий, пронзительный звук. Нестерпимо пронзительный!
Лошади вздрогнули и, словно подхваченные ураганом, обезумев, понеслись прочь, на луг – стремительной лавиной.