Золотаюшка
Шрифт:
Женя ела помидоры.
Дымное красноватое солнце всплывало над заводом, отражаясь, качалось на сквозной белесой воде, вода там становилась темной и синей; солнце дробилось на густые лучи-линии, которые плыли, смешивались, загорались посередине отражения яркой звездой-искрой и ленивыми
Еще Костя подумал, что все вокруг похоже на мир, беречь который каждый день призывают газеты, и еще есть другой, личный мир, куда он устало сейчас ведет лодку.
Это одно и то же.
Их обогнал кренящийся парусник, на полотнах которого была цифра «88».
Женя громко читала какие-то стихи. Костя вслушивался.
Ты мной приговорен к любви На много, много лет…Ее чистый девичий голос звучал как заклинание:
Отныне это наши дни. В них больше «да», чем «нет».В мирной большой тишине рабочего города раздавался ее голос, который словно вещал от имени всех женщин земли:
Любовь переживет века Не без смертей и войн…Костя думал о том, каким будет этот воскресный день: просто времяпрепровождение или ожидание чего-то серьезного; скажет он Жене, которая сегодня была очень красивой, что она ему нравится и что вообще не мешает им взять и пожениться,
чтоб каждый день быть вдвоем.И пусть плывет себе где-то белый красивый пароход, о котором Костя мечтал, а ему здесь, на лодке, хорошо рядом с Женей и никого нет, а там, наверное, много разных неудобств и жара на железной палубе.
— А знаешь, Женя… Ты красивая.
Вода наплывала на лодку, как голубое полотнище, раздвигалась у бортов, ныряла под корму.
Костя смотрел на город, на завод, на берега, на далекие дома с солнцем в каждом окне и чувствовал, как в груди его поднималось то хорошее ощущение полноты жизни, которого так не хватало ему в последнее время. В его душе возникало равновесие, когда самое трудное: и мечты, и грусть, и тоска, и отчаяние — прошло, сгорело, рассеялось как дым и впереди — все только хорошее.
Конечно, на заводе, в цехе, положение выправится, и его печь выдаст стране сталь…
Лично он твердо знает, что любит работать и ему нравятся люди, и сейчас он сможет спокойно ответить на главный вопрос о смысле жизни, который еще вчера не давал ему покоя.
Он посмотрел, на Женю, на завод, смахнул ладонью пот со лба, удивился и восхитился, и почувствовал горячее дыхание брони домен, ровный гул рабочего шума, и вдруг ощутил себя частицей рабочего класса страны, и еще ощутил себя причастным к жизни и воскресной мирной толчее на берегах реки.
И за все это он должен быть в ответе.
И этим радостным, ласково-тревожным чувством, которое он испытывал первый раз в жизни, он приговорен к любви на много, много лет.