Золото Маккенны

— Что ж, нельзя винить его за заботу о собственном благе. Это всего лишь человеческая природа.

— Может быть. Но всё равно он сволочь.

— Ну, Пелон, раз Колл в безопасности среди солдат, безопасно будет и отпустить девушку, она беспрепятственно приблизится к ним, если он там.

— Нет, мне было бы спокойнее, будь у нас проводник для неё. Я должен гарантировать её безопасность, если заинтересован в тебе для осуществления второй части своего предложения.

— Ты хочешь сказать — отправляться с тобой в Сно-Та-Хэй?

— Ты знаешь, что это так.

— Тебе это кажется справедливым предложением?

— Я ведь могу убить девушку прямо сейчас, если хочешь.

— Нет, нет, я не хотел этого сказать.

— Я и не думал, что хотел. Ну и как, Маккенна, у тебя есть мысли о том, как доставить девушку невредимой к этим солдатам, что стоят в Черепах?

— Конечно, — сказал тот, просияв. — Дай мне её проводить, я знаю дорогу отсюда туда очень хорошо. Я только что проехал тут…

— Ха-ха-ха, — резко расхохотался Пелон.

Маккенна мудро переменил разговор.

— Пелон, — спросил, — если мы доставим девушку к солдатам, откуда тебе знать, сдержу ли я слово отправиться с тобой в Каньон-дель-Оро?

Пелон в изумлении воззрился на него.

— Ты ведь Маккенна, — ответил он.

Бородатый золотодобытчик принял его рассуждения. Для злодея с простодушием Пелона Лопеса вещи были такими, как они есть. Солнце всходило поутру. Садилось к ночи. Травы росли. Вода бежала. Если камень поддать ногой, он покатится. Дождь был мокрый. Пыль — сухая. Маккенна был честен.

— Ладно, — сказал этот последний, — Я пойду с тобой, если мы сможем беспрепятственно доставить девушку к солдатам.

— Сьюдадо! — окликнула старая Малипаи со сторожевого поста. — Кто-то едет!

Маккенна последовал за Пелоном к обзорному пункту.

За высокой скалистой стеной на тропу от водоёма у Черепов выползли три чёрных точки всадников. Пелон повернулся и отрывисто спросил Хачиту на языке апачей, потребовав ответить, в силах ли великан опознать их. Известный даже среди ястребооких соплеменников своим прекрасным зрением, Хачита посмотрел вдаль.

— Унх, — густо пророкотал он. — Юнец Мики и двое солдат-бизонов. Одна серая лошадь, другая чёрная, третья каурая с заплетённым хвостом. Добрые лошади. У Юнца Мики большой нос.

То было самой длинной речью, какую Маккенна слышал от странного великана, и первые слова, что он произнёс с тех пор, как Беш вынудил его похоронить старика Энха у Нечаянных Трав, рядом с Мартышкой и Вэчелом. Но мысль его не задержалась на речи Хачиты, его голубые глаза зажглись светом при вести о появлении Юнца Мики Тиббса.

— Пелон, — вскричал он, — вот наш проводник! Прав ли я? Что может быть безопаснее? Лучший индейский скаут, какой есть в армии, да двое регулярных солдат для вооружённого сопровождения до лагеря. Что скажешь?

— Не знаю, — отвечал бандит. — Я ничего не доверил бы Юнцу Мики. Но девушка принадлежит тебе. Если ты решил, я согласен. Вели ей готовиться.

23 Никогда не называй имя мертвеца

Маккенна быстро поговорил с Фрэнси Стэнтон. Расклад, сказал он ей, простой. Это её шанс вернуться к людям, и ей придётся ехать. Как он и ожидал, она запротестовала, отказываясь ехать без него, Маккенна настаивал. Они встретятся снова, уверял он её. Он знает Пелона Лопеса много лет, бандит-предводитель не тронет его. Кроме того, разбойника трясет лихорадка, которой заражается всякий, услышав легенду о Затерянных Копях Адамса. Кроме того, Маккенна не стал скрывать, что и сам подпал под чары этой старой истории. Он теперь хотел отправиться с бандой апачей и не желал быть спасённым солдатами-бизонами. Но для неё, из-за угрозы со стороны Сэлли, не было другого пути, кроме как пойти на встречу с Юнцом Мики и солдатами-неграми. Маккенна придёт и разыщет её по возвращении. На том и порешили.

В последний миг, однако, Фрэнси вцепилась в руку Маккенны и заявила, что останется с ним. В эту критическую минуту он приобрёл неожиданную поддержку: к ним приковыляла старуха Малипаи.

— Во имя Божье, девка, — завопила она на девушку по-испански, — делай, что велят! Слышишь? А теперь марш, — и столь же яростно она обняла белую девушку, потрепав её и повторяя «друзья, друзья, друзья», — единственное слово по-английски, какое знала.

Тут Фрэнси Стэнтон впервые обнаружила слёзы. Но она подавила их и сказала Глену Маккенне, что готова и сейчас отправиться при условии, что, когда он освободится от Пелона и если старая дама будет согласна, они возьмут с собой и её.

Маккенна согласился с условием, а девушка пустилась вниз по тропе в пустыню, верхом на самой плохонькой и хроменькой лошадке. Все прильнули к скале, следя за ней, пока не увидели уже далеко-далеко внизу её встречу с Юнцом Мики и двумя чёрными спутниками. Они увидели обмен жестами между молодым апаче и белой пленницей. Затем увидели, как двое чёрных кавалеристов, повернув, пустились назад к Черепам в сопровождении Фрэнси.

— Достаточно, — сказал тут Пелон. — Девушка в безопасности, а этот чёртов Юнец Мики намерен идти за нами. Отправимся же неподалёку, в славное местечко, которое мне известно, и подождём его.

— Что? — спросил Маккенна. — Подождём Юнца Мики?

— Конечно. Как же ещё я выскажу ему всё, что у меня скопилось на сердце?

— Теперь твой черёд шутить, — упрекнул его золотодобытчик.

— Да, — сказал Пелон. — Как волку у водопоя.

— А-а. Значит, ты намерен устроить засаду? Убить его, как Мартышку с Вэчелом?

— О нет, не так, как их. Совсем не так.

— Что это значит?

— С Юнцом Мики я торопиться не стану. Я ему задолжал.

— Их! — вступила Малипаи. — Мы все задолжали, все апачи. Он — чёртов предатель и сын чёртового предателя.

— Унх! — Это нависший рядом Хачита неожиданно обнаружил глубокие чувства. — Это от его ружья пал мой друг.

Маккенна подивился, каким образом великан-мимбреньо мог распознать, чьё именно ружьё отняло жизнь его примечательного спутника-чирикауа. Он заметил про себя, что надо бы при первой возможности поговорить с этим огромным апаче. Прежде он чувствовал, как что-то связывало его с высоким, стройным Бешем, теперь это чувство перешло на великана-мимбреньо. Он обратил внимание, что Хачита следит за ним с той поры, как они прибыли на обзорный пункт, и понял, что нечто, связанное с Гленом Маккенной, беспокоит большого индейца.

— Глупости, — заявил Пелон отрывисто, отрицая утверждение Хачиты. — Никто не в силах разглядеть пулю, ударившую друга. Но не будем спорить. Поедешь теперь домой, Хачита? Давай, я разрешаю.

Индеец нахмурился. Казалось, он силится что-то вспомнить и не может.

— Нет, — наконец вымолвил он. — По-моему, не стоит.

— Конечно, если хочешь, поехали с нами, — бодро отозвался Пелон, обнаруживая явное желание избавиться от огромного индейца. — Я думаю, и Беш хотел бы, чтоб ты поехал.