Золото Ольхового ущелья

– Ха! Какой обидчивый, верно? – фыркнул Бреди.

– Ты просто молодой придурок. Ты что, не знаешь, что нельзя толкать инджунов, особенно таких как этот, и что нельзя садиться, пока тебе не предложат? – крикнул горожанин.

– Ты чуть не схлопотал, дружок. Если бы не его отец, твоим друзьям пришлось бы выносить тебя отсюда, – сказал ему Бобер.

Бреди не ответил. Сейчас он испугался, лицо его стало нездорового белого цвета. Он опустил голову, поглядывая исподлобья на Несущего Орла, который теперь держал на коленях свое ружье, теперь вынутое из чехла.

Человек из форта Бентон снова заговорил с вождем, и, после краткого ответа Большого Озера, снова повернулся к Бреди и сказал:

– Вот теперь смотри, что ты натворил – вождь в ярости и не хочет продать нам ни одной лошади.

– Ну значит не продаст, – ответил Бреди, поднимаясь. – Пошли к другим индейцам. Я думаю, найдется среди них кто-нибудь, кто будет рад продать нам лошадей.

Тут Несущий Орла наклонился вперед на своем сиденье, указал на Бреди и что-то сердито сказал, а потом вдруг взмахнул рукой и погрозил ему пальцем.

– Что он сказал? – спросил Бреди.

Переводчик замялся, тряхнул головой и ответил:

– Да так, не бери в голову.

– Ну, а я все же скажу, – предложил Бобер Билл. – Он сказал, что если встретит тебя, где-то за пределами лагеря, то заставит тебя плакать. Это значит, что он тебя убьет.

Джим Бреди ничего не сказал и торопливо вышел наружу вслед за своими дружками.

– Это утро его охладило, – заметил дядя.

– И стоит бы ему быть поспокойнее, когда он встретит Несущего Орла за пределами форта Бентон! – воскликнул Бобер Билл. – Он сам себе создал врага.

Оставив дядю и Билла говорить с вождем, я вышел наружу вместе с сыновьями Доусона и Несущим Орла, чтобы осмотреть лагерь, и все вызывало у меня огромный интерес.

Во время прогулки мы встретили несколько компаний юношей, которым Несущий Орла представил меня как своего нового настоящего друга, Маленького Щита. Многие из них, узнав, что я собираюсь отправиться в горы за желтым металлом, говорили, что было бы намного лучше, если бы я отправился с ними – охотился, преследовал бизонов на быстром скакуне, стрелял настоящих медведей, выслеживал толсторогов, которые замечают все вокруг – все это намного веселее, намного интереснее, чем с киркой и лопатой ковыряться в твердой земле – это тяжелая работа, от которой остается только усталость.

В лагере я тут и там замечал пассажиров с «Йеллоустоуна» – они пытались купить лошадей, чтобы на них добраться до Ольхового ущелья, но никто во всем лагере ни одной лошади не продавал, и несостоявшиеся покупатели по двое-трое возвращались в город.

Вернувшись к вигваму Большого Озера, мы застали его женщин за работой – они шили обшивку для нашего вигвама. Они разложили на круге диаметром в пятьдесят футов двадцать две бизоньи шкуры, так чтобы они перекрывались, и одна из женщин отрезала лишнее, так чтобы их края совпадали, а другие женщины сшивали края шкур с помощью большой иглы и крепких ниток из бизоньих жил. Дядя и Бобер Билл наблюдали за работой женщин.

Мы вернулись в форт в полдень и едва закончили обед, когда прибежал работник, который сказал мистеру Доусону, что на реке появился пароход, он огибает излучину ниже по реке, и все мы пошли посмотреть на его прибытие. Оказалось, что это был «Люсиль», с грузами для форта и сотней пассажиров.

– Ты хочешь сказать, что индейцы ничего не хотят продавать, – кричал один из них. – Ты или шутишь, или спятил. Индейцы продают все, что у них есть, и задешево.

– Конечно, он над нами смеется. Пойдем, ребята, купим у них все что нам нужно и отправимся на прииски как можно скорее, – крикнул другой, и все побежали к лагерю.

– Черт побери! Уилсон, какое безумие вызвало открытие золота! – воскликнул Бобер Билл. Какие надежды и какое разочарование! Вряд ли даже один из пятидесяти прибежавших сюда сможет разбогатеть. Многие даже до Ольхового ущелья добраться не смогут. После всего что я вижу, мне совсем не хочется туда отправляться. Давайте туда не пойдем. Давайте лучше купим товар и отправимся торговать с индейцами, скупать шкуры после осенней и зимней охоты.

– Нет, -мотнул головой дядя. – Я хочу попытать удачи, и ты сам согласился с нами пойти, так что отказаться не можешь.

– Нет, я дал вам слово, что пойду с вами, и с вами останусь. Но мне это все же не по нраву. Ладно, вернемся в форт и купим все, что нам нужно. Список у тебя есть?

Побывав уже на приисках в Калифорнии, Билл знал, что требуется для этой работы: легкие лопаты с длинной рукояткой, кирка, лоток для промывки, несколько кузнечных и плотницких инструментов. Кроме этого – провизия, постели, личные вещи. Все это было куплено в одном из магазинов, и мы все разобрали и разложили по парфлешам (большим сумкам из сыромятной кожи).

После полудня Бобер Билл привёл в форт Большое Озеро и его женщин и предложил им выбрать то, что им нужно, за лошадей, вигвам и прочее, чем он нас снабдил. Затраты наши оказались на удивление невысокими – чуть более трехсот долларов.

– Почему так, ведь только десять лошадей стоят не меньше пятисот долларов, и вигвам сотню, – воскликнул дядя.

– Верно. Но Большое Озеро мой друг, – коротко ответил Бобер Билл.

Когда мы закончили все укладывать, я снова пошел с сыновьями Доусона в лагерь индейцев, где Несущий Орла надолго занял нас своими рассказами о приключениях в горах и на равнинах – лучших охотничьих угодьях, принадлежавших его народу.

Агент Доусон посоветовал нам пригласить Большое Озеро и его сына поужинать в форте в нашей компании, и он с удовольствием принял это приглашение. Казалось, что он считает большой честью сидеть за одним столом с могучим вождем белых, Длинным Ножом. Мы с удовольствием поужинали жареным бизоньим мясом, хлебом, намазанным вместо масла жиром из костного мозга, тушеными вялеными яблоками и кофе.

После ужина мы, молодые, посидели со старшими, пока те курили и беседовали с Большим Озером. Том Доусон толкнул меня. Я оглянулся, и Несущий Орла знаками сказал мне:

– Давайте вчетвером выйдем.

Когда мы вышли во двор, залитый лунным светом, он сказал:

– Отец никогда не позволял мне ходить вечером в Много Домов, но мне этого очень хочется. Я хочу посмотреть, как отдыхают белые – как они танцуют, поют, играют – я слышал, что все это они делают, когда Солнце уходить в свой дом на западе.

Кажется, обращался он прежде всего ко мне, и, когда сыновья Доусона перевали мне его слова, я ответил:

– Было бы интересно на это посмотреть. Давайте сходим.