Золото по ленд-лизу

– Да, – ответил Ланге. – Как в старые добрые времена на Крите.

Допив кофе, Кранк отдал кружку унтеру, закурил и выбрался из кабины.

Белесый шар солнца совершал свое обратное путешествие по высокому небу в сторону востока. На плащ-палатках, вповалку, храпели его солдаты, а из чума доносились приглушенные всхлипы и рычание ефрейтора.

– Это наш Гюнтер ублажает саамскую девку, – рассмеялся бодрствующий Ланге…

Рано утром идущая след в след цепочка людей, в сопровождении навьюченных ранцами двух оленей, удалялась в безмолвие тундр, а у бронетранспортера остался пожилой хмурый водитель, провожавший ее взглядом.

Когда последний олень исчез в туманном мареве, он забрался в кузов, проверил установленный в нем станковый пулемет «МГ», поправив вставленную в приемник ленту, спрыгнул на землю и сутуло пошел к чуму.

Тела мужчины и трупа собаки у костра уже не было – егеря оттащили их в ближайшие кусты.

Солдат хмуро посмотрел в ту сторону и сплюнул. – Герои Нарвика, черт бы вас побрал…

Потом, откинув полог, шагнул внутрь чума, щелкнул зажигалкой, выставив ее перед собой, и осмотрелся.

У наклонной стены, вцепившись ручонками в деревянную жердь остова и поскуливая, комочком сжался мальчик; а ближе к центру, у холодного очага, на кипе вытертых оленьих шкур раскинулось обнаженное тело девочки, с широко открытыми глазам и застывшей струйкой крови на прокушенной губе.

Солдат нагнулся, коснулся худенького тела рукой и отдернул ее. Потом снял с перекладины какое-то тряпье и накрыл им девочку.

Постояв несколько секунд неподвижно, он сделал шаг к мальчику, вынул из кармана плитку шоколада и протянул ее ребенку.

Глава 6. Находка

Высоко в арктическом небе парил старый кречет – небесный хозяин этих мест. Он изредка взмахивал широкими крыльями и вглядывался все еще зоркими глазами в проплывающую под ним тундру.

Вся мелкая живность – полярные куропатки, зайцы, песцы и лемминги, спешили укрыться в камнях, щелях и норах при появлении бесшумно несущейся по земле тени громадной птицы.

На очередном витке своего полета хищник что-то заметил у далекой гряды сопок и спланировал к ней. Затем мгновенно взмыл ввысь и заскользил обратно.

За свою долгую жизнь кречет не раз встречал то, что увидел. Это были двое бескрылых существ, способные метать громовые молнии в птиц. Одна такая, давным – давно, сразила его подругу. И хозяин небес помнил это.

– Санек, смотри какой обед летает, – с тоской поглядел вслед удаляющейся птице, бредущий впереди Тим, волочащий за собой по мху давно бесполезный «Суоми». Плетущийся сзади продолжал слепо двигаться, пока не уткнулся ему в спину и упал. На изумрудный мох. Такой мягкий и пахнувший свежестью.

– Все, Тим, я больше не могу, – прошептал он, закрыв глаза. В которых все плыло и кружилось.

Старшина устало сел рядом, утер изодранным рукавом ватника вспотевшее, лицо и уронил голову на грудь. Несколько минут в тишине слышалось только их хриплое дыхание да мучительный кашель Сашки. Свистящий и надсадный.

За прошедшую неделю ребята еще больше осунулись и почернели – рыба в мелких озерцах больше не попадалась, да и ловить ее было не на что, кончилась наживка. Питались молодым ягелем, изредка встречающейся прошлогодней вымороженной морошкой и вызывающими тошноту сырыми грибами. Сырыми. Потому, что варить их было не на чем.

Выбираясь из зыбкого болота, куда они ненароком забрели, беглецы едва не утонули и лишились котомки с огнивом, кресалом и котелком. К тому же Сашка вывихнул ногу, которая посинела и опухла, а Тим, постоянно жующий всякого рода зелень и даже кору деревьев, мучительно страдал животом. То и дело отходя в сторону, сдергивая штаны и приседая.

Все эти дни, неторопливо и упорно, за ними следовали волки. Теперь их было двое. Близко звери не приближались, но то и дело возникали на дальних сопках и марях.

Через некоторое время Сашка со стоном приподнялся, морщась от боли в ноге сел, бросил мутный взгляд на поникшего головой Тима и прислушался.

Откуда-то издалека, с простирающегося справа плато, едва различимо доносился волчий вой. Низкий, протяжный и тоскливый.

Сашка вздрогнул и повернул на него голову. В самом начале уходящего к горизонту массива, белело какое-то пятно. И не такое, как остатки снега, тающего в его складках. Яркое и серебристое.

– Тим, – хрипло прошептал он.

– Чего? – ответил тот, чуть шевельнув губами.

– Посмотри, что там, справа, за белое пятно. Или мне мерещится?

– Напарник поднял голову, потер лицо руками и стал бессмысленно озираться.

– Да справа, я тебе говорю. Вон, у плато, – показал в ту сторону приятель.

– И точно, Сань, что-то белеет. На снег не похоже, а? Широко раскрыл воспаленные глаза Тим.

– И мне так кажется.

Они с трудом поднялись, опираясь друг на друга и стали пристально вглядываться вдаль.

– Надо ближе подойти, в глазах все плывет, – пробормотал Тим, и парни, едва волоча ноги, побрели словно сомнамбулы в сторону возвышенности.

Примерно через километр пятно увеличилось, и им показалось, что оно шевелится.

– Дак это ж купол парашюта! – внезапно прохрипел Тим, и, спотыкаясь о кочки, заспешил к пятну. Едва поспевая, Сашка побрел за ним. То и дело падая, но снова поднимаясь.

Спустя полчаса, тяжело дыша, напарники стояли у лежащего на земле купола парашюта. Его шелк серебристо блестел в солнечных лучах и едва уловимо колыхался от порывов легкого ветра.

– А где ж летчик? – посмотрел Сашка на Тима.

– Хрен его знает – мрачно пробурчал тот, – наверное, в тундру ушел. Чего ему тут делать?

Он видел, что парашют не такой, с какими приходилось иметь дело, и насторожился.

– Давай, по быстрому, сворачиваем купол. Шелка на портянки нарежем, а стропы на снасть пригодятся.

Сопя, парни потянули к себе неподатливый купол и обнаружили под ним наполовину ушедшее в мох тело человека.

– Вот он, твой летчик, – тихо сказал Тим, опускаясь у тела на колени. – Совсем свежий.