Золото Виннету (Виннету - 3)

После обеда я увидел Гейтса, снующего между вигвамами.

– Могу ли я поговорить вон с тем бледнолицым?
– обратился я к часовым.

– Да, но если вы заговорите о побеге, я сразу же прогоню его прочь, ответил воин.

– Пусть мой брат не беспокоится, я убегу сам, без чьей-либо помощи.

Услышав мой зов, Гейтс медленно направился ко мне, воровато озираясь по сторонам, словно человек, сознательно нарушающий приказ.

– Ближе! Подойдите поближе!
– попросил я его.
– Или вам запретили говорить со мной?

– Боюсь, как бы мистер Сантэр нас не увидел, - сознался Гейтс.

– Он не хочет, чтобы мы разговаривали.

– Разумеется. Он опасается, что я открою вам все его делишки.

– У вас с ним счеты, но к нам он относится по-джентльменски.

– Скоро вы на собственной шкуре убедитесь в обратном.

– Я вовсе не собираюсь слушать ваши доводы, сэр, потому что знаю, как плохо вы к нему относитесь.

– Не просто плохо - он мой враг, и у него есть веские основания, чтобы бояться меня.

– Бояться вас? Не обижайтесь на меня, сэр, но мне кажется, что вас уже можно не бояться.

– Только потому, что меня приговорили к смерти? Уж я-то как никто другой знаю, что между приговором и смертью есть существенная разница и не менее существенное расстояние по времени. Я уже столько раз должен был умереть, а, как видите, все еще жив. Скажите мне лучше, вы и в самом деле верите, что Олд Шеттерхэнд такой негодяй, каким его представляет Сантэр.

– Я могу верить только одному из вас. Вы враги, а кто из вас прав, меня мало волнует.

– Вам не следовало хотя бы обманывать меня!

– Когда же я обманул вас?

– В Магворт-Хиллз, когда скрыли от меня, что кайова направляются к могилам. Будь вы честным человеком, я бы не стоял здесь.

– Но вы первый солгали нам! Вы назвались именем Джонс!

– Ложь преследует единственную цель - извлечение выгоды, я же от вымышленного имени ничего не выигрывал. Это была даже не хитрость, а обычная мера предосторожности. На совести Сантэра не одна человеческая жизнь. Он дерзкий и опасный человек, который пытался убить меня. Вы же были его товарищами. Судите сами, мог ли я тогда открыться вам?

– Несмотря на это, вы не должны были ничего от нас утаивать. Мы не заслужили вашего недоверия.

– А доверия - тем более! Вы люди неопытные, по крайней мере, в сравнении с таким вестменом, как я. Я знал, что вас нанял Сантэр, поэтому мне волей-неволей пришлось скрыть от вас правду и присмотреться к вам поближе. Как же я мог открыто назвать свое имя, если вы на все лады расхваливали моего злейшего врага?

– Но если бы вы тогда представились своим настоящим именем, мы бы поверили вам и встали на вашу сторону.

– Теперь вы знаете, что я Олд Шеттерхэнд. Поверьте мне и встаньте на мою сторону.

– Поздно, сэр, вы сами виноваты в том, что произошло, так как обманули нас.

– Не пытайтесь выкрутиться. Неужели вы не убедились в том, что Сантэр горит желанием убить меня?

– Он не желает вам зла. Он сам сказал об этом.

– Как я ни пытаюсь доказать вам, что у Сантэра нечестные намерения, вы мне не верите, хотя любой вестмен на вашем месте уже давно почел своей прямой обязанностью покинуть его и помочь мне, пленнику, которому угрожает опасность.

– Сантэр сказал, что хочет спасти вас.

– Ложь! Сантэр заворожил вас, и вы прозреете слишком поздно.

– Вам незачем беспокоиться о нас. И мы ничего плохого не сделали Сантэру, не выслеживали его и не пытались убить, поэтому нам нечего его бояться.

– Вы все еще надеетесь найти золото? Учтите - в Магворт-Хиллз его больше нет.

– Зато есть в другом месте, и рано или поздно мы узнаем, где оно лежит.

– От кого?

– Нам скажет об этом Сантэр.

– Но до сих пор ни словом, ни намеком он не дал вам знать, где он собирается искать золото?

– Нет.

– Вам нужны еще доказательства, что он принимает вас за дураков?

– Но не может ведь он сказать нам то, что и сам еще не знает!

– Он-то знает, очень хорошо знает, каким образом отыскать место, где теперь спрятаны самородки.

– Если вы так говорите, значит, тоже знаете это место.

– Конечно, знаю!

– Так скажите мне!

– Увы, это невозможно.

– Так вот она, ваша хваленая честность. Как же мы можем стать на вашу сторону?
– Судя по его словам, Гейтс готов был назвать честным человеком любого, кто посулит ему золотые горы.

– Как видите, мы не доверяем друг другу, поэтому вам не в чем меня упрекнуть. Вы сами вынуждаете меня хранить тайну. Где вы поселились?

– Мы живем вчетвером в одном вигваме, который выбрал для нас Сантэр.

– И где же он стоит?

– По соседству с вигвамом Пиды.

– Странно! Сантэр сам выбрал его?

– Да. Тангуа разрешил ему жить, где он захочет.

– И он поселился рядом с молодым вождем, который относится к нему не так уж и дружелюбно. Берегитесь! Если Сантэр вдруг исчезнет из стойбища и бросит вас здесь одних, я за ваши скальпы и ломаного гроша не дам.

– Но почему?

– Пока они мирятся с вашим присутствием, но потом могут счесть вас врагами, и, если вас захотят поставить к столбу пыток рядом со мной, даже мне будет трудно спасти вас.

– Спасти нас? Вам?
– изумился Гейтс.
– Вы говорите так, словно находитесь на свободе и пользуетесь дружбой и уважением кайова.

– У меня есть на то веские причины, поверьте...

– Черт побери! Сейчас он увидит, что я беседую с вами.

Действительно, из-за вигвамов вышел Сантэр, увидел стоящего рядом со мной Гейтса и быстрым шагом направился к нам. Его лицо пылало злобой.

– Э-э-э, да вы его боитесь, хотя пытаетесь убедить меня, что между вами дружба и полное доверие, - язвительно заметил я.

– Никого я не боюсь, просто мистер Сантэр не хочет, чтобы мы разговаривали с вами, - неуклюже оправдывался Гейтс.

– Поспешите, мистер Гейтс, бегите к нему навстречу и извинитесь прежде, чем он даст вам нагоняй.

– Что вам здесь понадобилось, Гейтс?
– еще не доходя до нас, набросился Сантэр на своего товарища.
– Кто позволил вам вступать в разговор с Олд Шеттерхэндом?