Золото
Шрифт:
Основные догматы веры в этом фаланстере таковы: общность женщин и имущества, живительная святость труда, некоторые правила жизни адамитов, прорицательство и религиозный экстаз. Единственное Евангелие здесь — это Апокалипсис. В своем маленьком приходе Сутер быстро завоевывает известность благодаря глубокому знанию этой книги и личным комментариям к ней, с которыми выступает.
Великая блудница, родившая на водах многих, суть Христофор Колумб, открывший Америку.
Ангелы и звезды у святого Иоанна суть американский флаг; а Калифорния, обозначенная на нем новая восходящая звезда, — та, имя коей Полынь.
Антихрист суть Золото.
Звери и
Три Всадника суть три больших племени краснокожих.
Уже третья часть всех людей, населяющих Европу, была истреблена в этой стране.
Я есмь один из двадцати четырех Старцев, и мне был Голос, и вот почему я снизошел к вам. Я был самым богатым человеком этого мира, золото меня разорило…
Русская юродивая бьется в ногах у Сутера, пока он комментирует видения святого Иоанна и рассказывает эпизоды из своей жизни.
Но Сутер так и не в силах избавиться от своей тихой мании.
Иоханнес Христич — его злой гений, Иоханнес Христич возобновил Процесс, Иоханнес Христич берет дело в свои руки, форсирует его и любой ценой хочет выиграть. Христич неделями пропадает в Вашингтоне. Он ходатайствует, настаивает, интригует, рассылает гербовые бумаги, размахивает досье, перерывает архивы, выводит на свет новые мотивировки следствия, крутится так усердно, что ему удается сдвинуть эту немыслимо разросшуюся процедуру с мертвой точки. Очень часто он увозит Сутера с собой или посылает в город одного; он таскает его повсюду, выставляет напоказ и заставляет рассказывать о себе. Тот стал его менеджером. Он откопал свою старую генеральскую форму и напялил ее, прицепив на грудь даже несколько орденов.
И вновь начинается мученическое хождение генерала от конторы к конторе, из одного министерства в другое; чиновники высокого ранга сочувствуют судьбе этого старика, берут его дело на заметку, обещают вмешаться и добиться для него определенного удовлетворения. Когда он идет один, уличное отребье пристает к нему с расспросами, как открывали золотые прииски, и Сутер смущается, сваливая в одну кучу свою историю, Апокалипсис и анекдоты из жизни герренгуттеров. Он совершенно опустился, генеральское безумие видят все вашингтонские мальчишки, которые от души потешаются над ним.
Сумасшедший старикан.
Самый крутой на свете богач.
Вот умора!
В 1876 году Иоханнес Христич доинтриговался до того, что ему удалось провозгласить Сутера почетным президентом швейцарского отделения Всемирной выставки в Филадельфии. Христич пользуется этим, чтобы обзавестись связями в консульстве, он помышляет подключить дипломатические каналы, чтобы ускорить дело Сутера.
В 1878 году они с Сутером окончательно переезжают в Вашингтон. Дело на верном пути, им заинтересовались высокие политические чины. У Сутера что-то вроде просветления в мозгах, он немножко утихомирился и уже не пускается в такое многословие, когда разглагольствует на улицах.
В конце января 1880-го Иоганн Август Сутер приглашен в конгресс, и ему сообщают, что федеральное правительство «сейчас же без промедлений приступит к новому рассмотрению обстоятельств дела». В высших сферах его случай находят «интересным, его дело правым, а его требования таковыми, что в них нет ничего невыполнимого». Они согласны выплатить ему кругленькую сумму компенсации.
С этого момента Сутер всячески избегает участия в затеях Христича. Он снова лихорадочно деятелен. Не может усидеть на одном месте, днем и ночью шляется по улицам. То и дело заходит в здание конгресса. Ежечасно осаждает
чиновников, спрашивая, нет ли новостей, вынес ли уже вердикт конгресс. Его снедает нетерпение, он настойчиво провожает кое-кого из членов конгресса до их частных домов, сопровождаемый в этих прогулках ватагой маленьких подонков, не расстающихся со «своим генералом» и аплодирующих всякий раз, когда он закатывает скандал, ибо он стал вспыльчив и легко приходит в ярость, а они и рады подлить масла в огонь. Генерал от души гордится своей популярностью в народе. По его разумению, дети есть воинство Праведников.«Когда я приду с победой, я отдам вам все мое золото, — говорит он им, — золото, которое вернется ко мне, праведное золото, чистое золото».
Золото Господне.
Однажды он сталкивается на улице с тремя санитарами, которые волокут в приют умалишенных гнусное, грязное, одетое в лохмотья существо. Это долговязый старик, он яростно отбивается, размахивает руками и громко вопит. Если ему удается отбрыкаться от верзил, он кидается наземь, вываливается в грязи, пихает ее себе в рот, в глаза, в уши и алчно роется в отбросах и в лошадином навозе. Его карманы доверху набиты разным мусором, а дорожная сума полна булыжников.
Пока санитары связывают его, генерал пристально всматривается в этого человека и вдруг узнает его: это Маршалл, плотник. Маршалл тоже узнает его, и, когда его волокут, он успевает крикнуть: «Хозяин, хозяин, что я вам говорил, повсюду золото, кругом все в золоте!»
В послеполуденную июньскую жару генерал уселся на нижней ступеньке монументальной лестницы, ведущей в здание конгресса. В голове у него, как у большинства стариков, помутилось совершенно, и сейчас тот редкий момент блаженства, для которого достаточно всего лишь погреть на солнышке старые кости.
— Я генерал. Да. Я генерал-рал.
Вдруг по высокой мраморной лестнице кубарем скатывается семилетний мальчуган, это Дик Прайс, маленький торговец спичками, генеральский любимчик.
— Генерал! Генерал! — кричит он Сутеру, прыгая ему на шею. — Генерал! Ты победил! Конгресс только что вынес решение! Он даст тебе сто миллионов долларов!
— Да правда ли? Правда ли так? Точно ли ты знаешь? — спрашивает Сутер, крепко обняв его.
— Да точно, генерал, Джим и Боб вот побежали, кажется, уже есть в газетах. Они их сейчас купят! И я тоже вечером принесу вам газет, целый ворох!
Сутер не замечает семерых маленьких шпанят, которые притаились под высоким портиком конгресса, словно гномы, хихикая и строя рожи своему маленькому приятелю. Он твердо поднялся, совершенно прямой, бросил только одно слово: «Спасибо!» — потом потряс в воздухе сжатыми кулаками и рухнул оземь, как мешок.
Генерал Иоганн Август Сутер скончался 17 июня 1880 года, в 3 часа пополудни.
Конгресс в этот день даже не заседал.
Мальчуганы разбежались.
Над огромной пустой площадью бьют часы, солнце заходит, и вскоре гигантская тень здания конгресса накрывает труп генерала.
Иоганн Август Сутер умер в возрасте 73 лет. Конгресс так и не вынес решения. Его потомки ни разу не вмешались в Дело. Вопрос о наследстве остается открытым. Сегодня, в 1925 году, и еще несколько лет можно будет вмешаться, действовать, отстаивать.
Кому золота? Кому золота?
Париж, 1910–1922
Трамбле-сюр-Мольдр
22 ноября — 31 декабря 1924
КАК ГЕНЕРАЛ СУТЕР ОТКРЫЛ ДЛЯ СЕБЯ АМЕРИКУ