Золотое сечение Иуды

А старшие товарищи не дремали. Трешкин выяснил, что обнаруженный у Исмаилова жучок был из комплекта, выданного Управлением по борьбе с экономическими преступлениями подразделению, которым руководил Бритов Станислав Николаевич. Естественно, что это был «гром среди ясного неба». Оставалась одна надежда на Ванина, ведь это именно он предложил взять Бритова в дело. Ждать долго не пришлось.

Встретились у Сергея Арнольдовича в прежнем составе: Ванин, Исмаилов и Трешкин. На правах хозяина Сергей Арнольдович начал разговор с того, что вкратце подвел итог.

– Друзья! – обратился Ванин к присутствующим. – Я предлагаю начать нашу встречу с того, что надо признать – Первый учредительный съезд нашей партии мы дружно провалили.

– Почему? – возмутился Трешкин, явно раздраженный таким началом речи. – Съезд состоялся. Правда, была неудачная выходка одного из представителей крупных корпораций, но это не повод для того, чтобы съезд считать несостоявшимся.

– Володя, кончай глупости нести, – остановил его Исмаилов. – Такое начало для первого съезда – это позор, это как врожденный порок. С ним жить нельзя. Я согласен с Сергеем Арнольдовичем, съезд мы должны признать провальным. И нечего искать виноватых. Зачем надо было приглашать Хрунова? Он далек от наших идей. Это самодостаточный человек со своими принципами и понятиями. Ему наша мышиная возня до лампочки, – Исмаилов зло посмотрел на Трешкина. – Зачем он был нужен нам?

Трешкин потупил взгляд и нервно вытер платком вспотевший лоб.

– Я хотел как лучше, но как бы попредставительней. Кто знал, что он такое отмочит?

Затем помолчав и продолжая вытирать постоянно потевший лоб, вымолвил:

– Хорошо, провалили, я согласен, – и, оглядев коллег, спросил: – И что будем делать дальше? «Ждать у моря погоды?»

– Нет, – возразил ему Ванин. – Будем делать все по-другому, по-настоящему, «с толком, с чувством, с расстановкой».

– Объясните, пожалуйста, нам этот ваш каламбур, – обратился к нему Исмаилов, – а то у меня, знаете, сложилось такое впечатление, что коммуняки, действительно, были руководящей и направляющей силой по сравнению с теми трепыханиями, которые происходят вокруг.

В этот момент зазвонил телефон, и Евгения Петровна доложила, что пришел генерал Бритов. Станислав Николаевич не вошел, он влетел в кабинет, стиснув Сергея Арнольдовича в своих крепких объятиях, завершив их смачным поцелуем. Отцепившись от Сергея Арнольдовича, он холодно поздоровался с присутствующими, дав им понять особенность текущего момента.

Ванин обратился к коллегам, как бы извиняясь:

– Я вам уже говорил, что в нашем новом деле хорошо бы иметь моего старого приятеля Станислава Николаевича.

Сергей Арнольдович окинул присутствующих своим добрым взглядом голубых немигающих глаз.

– Как я и обещал, по вашей просьбе Станислав Николаевич пришел на встречу. Вы хотели задать ему вопросы какие-то? Пожалуйста.

– Я готов. Задавайте, – перебил его Бритов и уставился на Исмаилова и Трешкина.

Для обоих появление Бритова было настолько неожиданным и пугающим, что они оцепенели.

– Да нет, – наконец заговорил Трешкин, – Станислав Николаевич – человек известный, уважаемый. Какие могут быть вопросы?

– Я понимаю, вопросов нет? – оживился Бритов. – Хорошо. Тогда, если позволите? – он посмотрел на Ванина. Тот кивнул ему головой. – У меня к вам есть несколько вопросов. Не возражаете?

– Что Вы, Станислав Николаевич, пожалуйста, – ответили оба разом.

Бритов открыл папку, достал медленно, со значением из нее небольшую стопку скрепленных листов и положил перед собой. Это, казалось бы, обычное действие генерала вызвало оцепенение у обоих товарищей. Ванин же ждал дальнейшего развитие событий.

– Как мне рассказал Сергей Арнольдович, – начал Бритов, – вы задумали благородное дело – создать Русскую Демократическую Партию Предпринимателей. Наверное, это хорошо. Как человек служивый я не имею право участвовать в таких делах, но как гражданин сочувствовать, помогать могу. Если захочу.

Последняя фраза и Трешкину, и Исмаилову пришлась явно по душе. Они понимающе, как тигры на арене по указке дрессировщика, закивали головами.

– Но я, – продолжал Бритов, – еще ведь и должен знать, что за люди зовут меня в дело, насколько они чисты перед законом и можно ли им, вообще, доверять?

В помещении наступила такая тишина, что одиноко бьющаяся о стекло в окне муха производила шум взлетающего бомбардировщика. Бритов продолжил:

– Вот, передо мной аналитическая справка: «Трешкин Владимир Яковлевич – он же Роланд Райнхард, гражданин Австрийской республики».

И далее Бритов зачитал названия оффшоров, принадлежащих русскому бизнесмену, компании и предприятия за границей, алмазные копи в Южной Африке, совместный бизнес с Исмаиловым – агентская компания «Тархан Денис» в Турции, контрабанда золотом и драгоценными камнями на судах, принадлежащих Трешкину, и многое другое, весьма интересное и совершенно неожиданное для группы товарищей.

– Вот, сейчас, – продолжал Бритов, – в порту Кавказ идет совместная операция пограничников, таможни и нашего подразделения по изъятию с теплохода «Виктория» крупной партии драгоценностей, – помолчав, Бритов добавил, – драгоценностей, хозяина которых пока мы не знаем. Но уже знаем кому пренадлежит теплоход.

Трешкин и Исмаилов были похожи на подсудимых Нюрнбергского трибунала – на обоих не было лица. Они опустили головы и, как рыбы, выброшенные на берег, в шоке открывали рот, безнадежно глотая воздух. Бритов замолк и заговорщицки подмигнул Ванину.

– А теперь я хочу вас спросить, – продолжал он, – каким это образом служитель закона, честный генерал, может иметь дело с такими засранцами как вы?

Услышав слово «засранцы», Трешкин подумал: «Уже мягче. Господи, что же будет дальше? Ну и попали!».

– Вы ведь, по большому счету, враги государства, воры. И я – человек, представляющий власть, должен бежать с вами в одной упряжке? Нет, господа хорошие. Ваше место рядом с такими махинаторами как Ходорковский и Лебедев. Дело плохо, господа, – закончил Бритов. – Я не то что с вами в дело не пойду, я все сделаю для того, чтобы вы получили свое по закону.

– Станислав Николаевич, – обратился к нему Ванин, – ситуация получается некрасивая. Я пригласил Вас на встречу, а Вы здесь приговор зачитываете. Для этого, наверное, есть другое место, а не мой офис.