Золотой Грифон

— Вильгельм, я не держу обиды. Ты мне как брат, понимаешь? Ну приложил меня, ну сорвался. Бывает, хрен с ним. Тем более откуда тебе было знать о содержимом того флакона? Забыли.

— Нет, я ничего не забываю. А ещё слова ничего не стоят, важны поступки.

— Брось. Мне от тебя ничего не нужно. Мы же как семья… — Теодмер вытер скупую слезу, допил содержимое и плюхнулся лицом в стол. — Семья… Нет ничего важнее семьи…

— Кстати о флаконах… — в разговор встрял уже Бартем. — Где ты его достал?

— Какой флакон? — промычал напившийся лучник, находясь всё в той же позе.

— С зельем. Откуда оно у тебя?

Нависла тишина. Все уставились на пьяного сказочника в пёстрой шляпе, который продолжал прижиматься лицом к столу. Вдруг он собрался с силами, опёрся на свои руки и принял вертикальное положение. Хмельным взглядом он окинул всю таверну и каждого человека в нём, после чего начал вглядываться вдаль, устремляя взгляд к горизонту.

— И ему не мешали стены таверны, спины, он смотрел через всё и каждого, видя прошлое…

— Что? Что ты несёшь?

— А? Я в слух что ли говорю? Ух, совсем что-то хмель в голову дал…

— Теодмер, расскажи, пожалуйста, откуда зелье, — в этот раз уже вопрос задал Готрик, который тоже сгорал от любопытства.

— Сейчас… расскажу… только прошу ещё одну кружечку душистого эля, чтобы смочить пересохшее от долгой беседы горло.

Вильгельм не стал акцентировать внимание на том, что лучник и так уже нажрался. Также было плевать и на то, что беседу вряд ли можно назвать долгой. Рыцарь без лишних слов покорно сходил за добавкой. Теодмер это заслужил. А дальше продолжился рассказ.

— Знаете, когда давно… когда я ещё не был в столь преклонном возрасте… — лучник снял шляпу и положил её рядом: всем стало видно, что у него гладкая и молодая кожа, на которой нет и намёка на морщины. — Во времена далёкого прошлого, ещё до того, как я с вами встретился… Я родился.

— О боги, как душевно сказано… Как я его понимаю… — раздался голос неизвестного пьяницы, который тоже прислушивался к рассказу.

— Ага, да… — многозначительно согласился ничего не понимающий Готрик. — Так, а зелье откуда?

— Зелье… Да, зелье значит, — Теодмер ещё раз приложился к кружке, на край которой потом опёрся лбом, продолжая вести беседу со столом. — Родился значит я и сразу стал всем понятно. Что я не такой как все. Я особенный. И речь не про мои прекрасные золотистые волосы, которые ослепляли всех и каждого, подобного лику самого Аенора. Дело даже не в моих глазах, в котором нашли отражение сами небеса. Ни при чём это утончённое лицо дворянина, хотя сам я неблагородного происхождения. Да, для вас это шок, ведь моя красота затмила даже принца Брариндора. Каждый при встрече меня путает с кем-то из высшего сословия…

— Да, есть такое. А где зелье взял? — вновь Готрик вернулся к вопросу, от которого лучник уходил всеми силами.

— Именно! Рад, что ты понимаешь меня, друг. Так вот особенность моя стала не только даром, но и проклятьем. Сами боги спорили о моём рождение, а их спор теперь отражается в каждом моём действии. Удача против Невезение, прямо как те двое из той детской сказки про сотворение мира…

— Ого, а что там про зелье?

— Я превосходный лучник, стреляю с самого детства. Настоящий мастер. Помните нашу встречу? А тот бой с мёртвым рыцарем, когда я его меч стрелой отбил? Но за удачу нужно платить. Я не специально стреляю в затылок Вильгельма. Просто так получается. Я целюсь, вроде всё хорошо, но то рука дрогнет, то нога подкосится или ветер резко задует… Это моё проклятье и мой дар. Я любимец самих богов, которые решают свой вечный спор через меня. Всегда так было. За невероятной удачей следует невероятное невезение.

— Тебе это зелье с небес на голову что ли упало?! — Готрик уже начал терять терпение. — Ответы! Нам нужны ответы!

— Не, зелье мне дала знакомая моя давняя, — отмахнувшись произнёс Теодмер, допивая свой эль.

— Какая нахрен знакомая?! Королева Брариндора?! Может сама Алира с неба спустилась?!

— Не говори глупостей, Готрик. Речь не о богах и не о королевской семье. Так, одна очень хорошая и мудрая женщина, с сильным характером и волей. Любовь всей моей жизни, к которой я обязательно вернусь. И тогда её отец уж точно не сможет ничего мне ответить…

— Кто она?! Дочь защитника востока?! Ты спал с дочерью Алдиоса Плерианта Великого?! С какой из?! Имя, мне нужно имя!

— Так, Готрик, успокойся, — вмешаться пришлось уже Вильгельму. — Теодмер имеет право на личную жизнь.

— Храни тебя Аенор, мой названный брат, — вдруг лучник всхлипнул ещё раз. — Я очень много странствовал, со многими людьми… Но после моих выходок и неудачных выстрелов. Все они отворачивались от меня. Так я и оказался в той таверне, а потом встретил вас. Арос и Миос…

Договорить лучник не успел и снова упал лбом на стол. Только в этот раз он уже определённо точно отрубился и надолго.

— Так, давайте считать. Список обладателей таких зелий очень узок. Мы вполне можем перебрать незамужних красавиц за сегодняшний вечер и точно узнать… Хотя замужним тоже нужно уделить внимания, учитывая тягу Теодмера…

— О боги, Готрик, успокойся. Какая тебе разница с кем там из двора Теодмер вёл интрижки.

— Но…

— Всё, точка. Хватит, — рыцарь не собирался спорить. — Теодмер имеет право на личную жизнь, не лезь к нему. Это некрасиво и недостойно. Ты же будущий рыцарь!

— Ладно, извините. Просто… Ну почему он раньше не сказал?

— А может и говорил. Он много чего говорил… — резонно заметил Бартем, накрывая солдатским плащом своего товарища.

Вильгельм тоже ненадолго задумался. Теодмер действительно очень много каких историй рассказывал, в том числе и со своим участием. Конечно, зачастую он приукрашивал. Вернее даже не зачастую, а всегда. Ещё он любил выдумывать, не предупреждая других о том, что его история уже закончилась и начались вольные фантазии. До этого рыцарь считал всё сказанное бредом, но теперь… Попробуй теперь скажи, где правда, а где сказки. Может он даже действительно бывал в Лантинаэле.

— Кхм… — молчание прервал арбалетчик, который уже отставил свою кружку и достал из-под стола довольно увесистый мешок. — Жители собрали… За Трилийского Людоеда. Свою пятую часть я уже взял.

— Вот как… — рыцарь даже как-то удивился. — Мог бы просто сбежать с наградой. Никто бы тебя и на нашёл.

— Мог бы, но к воровству у нас в отряде особое отношение сложилось. Помню один новенький попробовал разок закрысить… Так командир ему голову сразу же снёс. Буквально молотом мозги раскидал. Как-то так и повелось… да и никто против не был такого расклада.