Золотой канон; Фигуры эзотерики

67-68: Сочинения "Очищения" и "Избавление души" приписывались некоторыми авторами самому Пифагору, что маловероятно. Другие авторы упоминают имена различных пифагорейцев, как авторов этих трактатов. О содержании этих трудов можно только догадываться. В них значительное место было уделено проблемам правильного питания, запретам на определенные виды пищи и питья, препятствующие сохранению ритуальной чистоты и ясности сознания.

Наше лучезарное тело (душа) обладает смертным телом, с которым оно соединилось при появлении на свет, от которого следует очистить нашу разумную сущность, очиститься от него и освободиться от сочувствия к нему. Остается очищение одушевленного тела, которое должно совершаться соответственно божественным законам и приемам священных обрядов. Это очищение в большей степени телесное, потому что оно касается всевозможных видов материи, исцеляя и убеждая это живое тело отделиться от материи и вознестись в эфирную область, где ему выпадает высшее счастье обрести свою обитель.

69: Подобный образ встречается в "Федре" Платона, где душа сравнивается с соединенной силой крылатой парной упряжки и возничего.

70-71: Общая для орфизма и пифагореизма концепция соединения добродетельных душ, очистившихся от всяких земных грехов, с эфиром. Эти строки говорят о том, что душа, очистившись и став совершенной, должна избежать круга перевоплощений. Так как эти строки завершают "Золотые стихи", становится понятным, что пифагорейское учение и сами эти стихи даны с целью указать путь избавления душ от серии новых воплощений.

ОРФИЧЕСКИЕ ГИМНЫ

Некоторые орфические гимны имеют очевидные пифагорейские черты в системе образов и поэтическом языке. Эти гимны посвящены наиболее почитаемым пифагорейским божествам - Солнцу и Аполлону. Вероятно, часть гимнов Орфея была создана в пифагорейских кругах и предназначалась для литургии в закрытом религиозном обществе.

Заутренний гимн Гелиосу

(воскурение из ладана и манны)

Слух свой открой для мольбы, о блаженный,

чье око всезряще,

Златоблестящий титан, светоч просторных небес;

Неутомимый, чей лик всем живущим дарует усладу;

Справа - рождаешь Зарю, слева - ты

Ночи отец; Ор, что плетут хоровод,

неизменный и зоркий властитель;

Добробегущий, в тебе корни земли и морей.

Лик ослепителен твой, колесница сверкает златая.

Праведным благо даешь, грешных сжигаешь дотла;

О Златолирый,

ты бег гармонический космосу даришь;

Юный защитник добра, светом питающий рост;

Бог, поражающий взор

своим огненным бегом по кругу,

Слух - на сиринге игрой.

О плодоносный Пэан,

Вечноцветущий, всегда многолик ты и неувядаем,

Нет ни пятна на тебе, времени мудрый отец;

Ясно сияющий всем, ты - по кругу бегущее

Око Космоса: гаснешь и вновь тьму рассекаешь лучом;

Ты - правосудия перст,

любоструй и владыка вселенной,

Веры хранитель и ей - жаркий заступник в делах;

Истины светоч, коней,

запряженных в твою колесницу,

Ты погоняешь кнутом: свист его слышен с высот;

Вечноцветущий, небес повелитель,

рассеявший сумрак,

Слух отвори, прояви мистам блаженную жизнь!

(Перевод И. А. Евсы)

Заутренний гимн Аполлону

(воскурение манной)

О святочтимый, приди,

лучезарный Пэан, поразивший Тития меткой стрелой,

Ликорейский, Мемфисский, Мышиный, Радости светлой творец,

призываемый возгласом "иэ", Феб, Златолирый, титан,

Эолидский, Грюнейский, Пифийский,

Осеменитель, пастух, прорицатель, пифоноубийца,

Неукротимый, в себе сочетающий ясное с темным,

Юноша, чья красота обольстительна,

Муз предводитель И хоровода глава, стреловержец,

Бранхидский, Дидимский, Меткоразящий;

все зришь, о пречистый владыка

Делиец, Путаник, Око,

на всех проливающий свет осиянный;

О златовласый, свое подаривший оракулам знанье,

Вслушайся в эту мольбу,

осененную радостью горней;

Ты созерцаешь с вершин, о блаженный,

пространства эфира, Землю и судьбы людей

сквозь туман наплывающей ночи

Вплоть до могучих корней,

что окутаны звездною мглою; Взор твой свободно парит

на просторах бескрайней вселенной;

Держишь начало всего и конец; альфа ты и омега;

Ты же - настройщик струны многозвучной

на чудной кифаре;

К высшему - верхний регистр приближаешь,

к нижайшему - низкий;

Или в дорический лад

вовлекаешь дрожащие струны,

Звуки в единый сводя,

и гармонией гасишь разряды;

Ты же смешенье судеб человеческих

втайне свершаешь;

Лето с зимою для нас совмещаешь

в пропорциях равных;

Ты из басовой струны

звук зимы извлекаешь протяжный,

Лето в высоких звучит голосах;

для весны же - дорийский

Лад оставляешь,

когда гиацинт распускается нежный;

Смертные кличут тебя в эту пору Владыкою Паном,

Богом двурогим,

ветрам подражающим звуком сиринги;

Яркой печаткой своей

ты стихиями космоса правишь;

О, снизойди же,

пролей свет на мистов во время молений!

(Перевод И. А. Евсы)

ЗОЛОТОЙ КАНОН.

ДИОГЕН.

ПОРФИРИЙ.

ЯМВЛИХ

Диоген Лаэртий

О ЖИЗНИ И УЧЕНИЯХ ФИЛОСОФОВ

Книга восьмая

1. ПИФАГОР

Теперь, когда мы обошли всю ионийскую философию, что вела начало от Фалеса, и упомянули в ней всех, кто достоин упоминания, перейдем к философии италийской, которой положил начало Пифагор, сын Мнесарха - камнереза, родом самосец (как говорит Гермипп) или тирренец1 (как говорит Аристоксен) с одного из тех островов, которыми завладели афиняне, выгнав оттуда тирренцев. Некоторые же говорят, что он был сын Мармака, внук Гиппаса, правнук Евтиф-рона, праправнук Клеонима, флиунтского изгнанника, и так как Мармак жил на Самосе, то и Пифагор называется самосцем.

Переехав на Лесбос, он через своего дядю Зоила познакомился там с Ферекидом. А изготовив три серебряные чаши, он отвез их в подарок египетским жрецам. У него были два брата, старший Евном и младший Тиррен, и был раб Замолксис, которого геты почитают Кроносом и приносят ему жертвы (по словам Геродота2). Он был слушателем, как сказано3, Ферекида Сиросского, а после смерти его поехал на Самос слушать Гермодаманта, Креофилова потомка4, уже старца. Юный, но жаждущий знания, он покинул отечество для посвящения во все таинства, как эллинские, так и варварские: он появился в Египте, и Поликрат верительным письмом свел его с Амасисом, он выучил египетский язык (как сообщает Антифонт в книге "О первых в добродетели"), он явился и к халдеям и к магам. Потом на Крите он вместе с Эпиме-нидом спустился в пещеру Иды, как и в Египте в тамошние святилища, и узнал о богах самое сокровенное. А вернувшись на Самос и застав отечество под тиранией Поликрата, он удалился в италийский Кротон; там он написал законы для италийцев и достиг у них великого почета вместе со своими учениками, числом до трехсот, которые вели государственные дела так отменно, что поистине это была аристократия, что значит "владычество лучших".